Шахиды совести
rastaev — 22.12.2010 В Беларуси стремительно раскручивается маховик политических репрессий.Министр внутренних дел пообещал задержать всех организаторов и участников «массовых беспорядков» в Минске. По его словам, все, «кто сбежал с площади, будут установлены, задержаны, и им предъявят обвинение. Ни один не уйдет от возмездия». В Минске - и не только - задержания идут уже полным ходом.
Многие из тех, кто 19-го декабря вышел на площадь, защищая честь и достоинство своей страны, сегодня парализованы страхом. «Знаешь, я боюсь, что вычислят - а это проще простого, ибо и не скрывалась ни там, ни сейчас - и накажут», - призналась мне одна знакомая, участница митинга. «Глаза на мокром месте, ждем обыска и задержания каждую секунду», - пишет другая девушка, бывшая рядом с Владимиром Некляевым в момент его избиения.
Понимаю, что словом здесь не поможешь, и всё же… Друзья, не бойтесь! Мразь не достойна того, чтоб её бояться.
В далёком 1968 году семь человек вышли на Красную площадь, протестуя против введения советских войск в Чехословакию. Не двадцать тысяч человек, не сорок – всего семь на весь громадный СССР.
На дворе стояли куда более мрачные времена, чем сейчас - и у бесстрашной семёрки вообще не было никаких шансов выйти сухими из воды. Равно, как и не было никакой поддержки внутри страны. Фактически, они были смертниками - шахидами совести - они шли на площадь, заранее зная, что идут на верную каторгу или смерть. Им было труднее, гораздо труднее, чем нам сейчас. Но они - вышли, и выстояли, и спасли честь своей родины.
Тогда «весь советский народ» решительно осудил «идеологических диверсантов». Но через сорок лет режим, которому семеро смелых вышли сказать «НЕТ!» - рухнул.
Рухнет и этот режим. Причем, гораздо быстрее, чем кажется тем, кто сегодня медовыми устами поют осанну диктатору, не понимая, в какую субстанцию превращается мёд на их устах.
Нам надо просто понять: мы – по-прежнему сила. Возможно, даже большая, чем были еще неделю назад. Нас сплотили единая боль и единый гнев.
И мы не забудем и не простим.
И мы не дрогнем.