Сепаратизм

as_merlin — 16.08.2010


В предыдущем посте я написал, почему не вижу особой моральной проблемы в военном подавлении сепаратизма. Но есть ли какие-то прагматические причины, по которым я обычно поддерживаю метрополию?

Давайте сначала рассмотрим относительные достоинства территориально крупных и территориально мелких стран.

Преимущество мелких стран - более высокое качество управления из-за следующих причин:
- У граждан сильней рычаги влияния на власть, т.к. чем меньше граждан, тем выше весомость голоса каждого.
- Нет жертвования интересами одного региона ради другого (например, как у нас безумными пошлинами убивают Дальний Восток ради Тольятти).

Преимущества крупных стран:
- Эффект масштаба, снижающий издержки в пересчете на одного человека. Например, для обеспечения одинакового уровня безопасности совокупный военный бюджет десятка стран должен быть существенно больше, чем военный бюджет страны, которая возникла бы при их объединении. Да и длину границы прикиньте: разделите любую страну на части и убедитесь, что длина границы (а значит, и потребность в погранвойсках) возрастает очень существенно.
- Нет барьеров на пути движения людей и товаров: протекционизм между регионами одной и той же страны запрещен повсеместно. Как только страна распадается на части, мгновенно на пути товаров вырастают таможни.

Если внимательно посмотреть, то видно, что все эти преимущества можно применить и в той стране, для которой они вроде бы несвойственны.

Например, если крупная страна имеет реально федеративное устройство, при котором большинство практических вопросов решается местными властями (и они имеют для этого соответствующие ресурсы), в редких случаях - региональными властями, а в ведении федеральных властей остаются только поистине глобальные вопросы, и простые граждане с ними почти никогда не сталкиваются, то мы получаем крупную страну, у которой есть все плюсы и крупных, и мелких стран.

Аналогично с мелкими странами: они могут объединиться в таможенный союз с фритредерской политикой по отношению к друг другу, и в военный союз для совместной обороны. Таким образом мы получим мелкие страны, которые имеют все плюсы и мелких, и крупных стран.

Получается, что всё зависит от дизайна политического устройства страны, а территориальные размеры играют второстепенную роль. Следовательно, нет оснований ни стремиться к повсеместному укрупнению стран, ни к их раздроблению.

Да и история показывает, что очень приличными странами могут быть как крупные, так и мелкие, и чудовищные преступления могут вершиться как крупными, так и мелкими странами. Например, Камбоджа и Руанда - страны весьма мелкие, а масштабы творившихся в них преступлений затмевают даже злодеяния нацистской Германии - весьма крупной страны. Но и наоборот: для большинства мелких стран строительство концлагарей совершенно нехарактерно. Опять получается примерное равенство между территориально крупными и териториально мелкими странами.

Итак, фиксируем: мое отношение к сепаратизму никоим образом не связано с тем, что я предпочитаю крупные страны мелким, или наоборот.

Поэтому, например, я ничего не имею ни против мирного разделения какой-нибудь страны на части, ни против мирного же слияния стран.

За подавление вооруженных восстаний сепаратистов я выступаю потому, что являюсь сторонником истинного, а не ложного гуманизма: я читаю, что при принятии любого решения надо обязательно учитывать его долгосрочные последствия, и помнить, что каждое решение создает прецедент.

Сегодня в международном праве используются две несовместимые концепции:
1. Принцип территоральной целостности, согласно которому нельзя насильственно или под угрозой насилия отнимать территорию государства или ее часть.
2. Право наций на самоопределение, согласно которым нации имеют право в одностороннем порядке выйти из состава другой страны (вместе с занимаемой территорией) и создать свое государство.

Чтобы международное право перестало быть внутренне противоречивым, необходимо отказаться от одного из этих принципов. От какого отказываться?

Я очень и очень не люблю насилие. Я понимаю, что создать такую политическую систему, в которой оно будет отсутствовать вообще, нельзя, поэтому можно попытаться только минимизировать его.

Давайте подумаем, в каких ситуациях сепаратизм приводит к кровопролитию.
Как показывает история, это бывает в моменты слабости метрополии. До тех пор, пока метрополия сильна, и любой мятеж обречен на неудачу, сепаратизм проявляется просто нытьем на кухнях: все же сепаратисты, как правило, не сумасшедшие, и не хотят, чтобы их трупы гнили повешенными на столбах вдоль дорог.

Следовательно, можно уменьшить насилие, если метрополия ВСЕГДА будет заведомо сильней сепартистов. Как этого добиться?

Очень просто - сделать мировое сообщество хранителем status quo:
1) Поддержка сепартистов в чужой стране приравнивается к прямой военной агрессии - за такое можно и атомную бомбу на свою столицу получить.
2) Если метрополия не справляется с подавлением восстания сепаратистов, она может обратиться за помощью к мировому сообществу. А против совокупной мощи всех стран мира не выстоит никто!

А можно ли снизить насилие, если, наоборот, мировое сообщество всегда будет на стороне желающих отделиться: мол, тогда метрополия не рискнет применять армию против сепаратистов?

Нельзя. Чтобы законы, регулирующие столь чувствительные вопросы, воспринимались как справедливые, они должны быть строго однозначными, не допускающими ни малейших разночтений: чем больше остается на усмотрение судьи, тем хуже.

Принцип территориальной целостности государств вполне однозначен. Чтобы его применять, не надо учитывать сотни параметров: в принципе всегда очевидно, когда имеет место его нарушение.

Совсем не так с правом наций на самоопределение.

1) Реальная жизнь слишком сложна, а он - слишком расплывчат.

Например, мы имеем некоторую страну А, в состав которой входит некая другая страна Б (завоеванная или присоединенная дипломатическим путем - даже это неважно). Все граждане страны А (в т.ч. и жители страны Б) имеют абсолютно равные права. Уровень жизни тоже примерно равный.
В стране Б вспыхивает национально-освободительное движение, участники которого требуют независимости и начинают борьбу за него с оружием в руках. При этом среди других жителей страны Б нет аналогичного вооруженного движения против отделения. Вправе ли страна А отправлять армию на усмирение бунтовщиков, если:

а) В стране Б не проводилось референдума, и неизвестна общая доля желающих отделиться.
б) За независимость выступают 30% жителей Б.
в) За независимость выступают 50% жителей Б.
г) За независимость выступают 70% жителей Б.

Вопрос непростой даже для сторонника права наций на самоопределение. А ведь это совсем простенький пример! В реальности будет гораздо сложней.


2) Непонятно, как быть, если сепаратизм есть, а поддержать его нет оснований даже с учетом права наций на самоопределение.

Как быть, если по референдуму 60% жителей региона за сохранение единства с метрополией (поддержка пассивная: голосовать пойдут, но воевать за единство - нет), но 40% так ненавидят ее, что готовы убивать и умирать?

Сама метрополия умеренно слаба, и не может быстро подавить восстание. Если международное собщество не вмешивается, возникает затяжной кровавый конфликт. Как раз такого рода, что я предлагаю избежать путем реформирования международного права.

А если же и в такой ситуации международное сообщество поддержит сепартистов, мир захлебнется в крови. Мы получим Третью Мировую из кучи локальных конфликтов: сепартисты по всему миру поймут, что им надо устроить максимально кровавую бойню, чтобы международное сообщество поставило ультиматум перед метрополией и потребовало дать независимость мятежному региону. Несмотря на то, что в этом регионе сепаратистов поддерживают меньше половины жителей.


3) Если важен только референдум, то тогда сверхоружием станут специалисты по PR. Влиятельные страны станут способны разваливать своих конкурентов, при этом загребая жар чужими руками.

Например, когда в России в начале 90-х был сильный упадок, при желании можно было бы отделить хоть Петербург с Ленинградской областью: вопрос бюджета, выделенного на PR-компанию, и не более того.
А значит, все страны, имеющие сильных противников, будут подвержены паранойе: то, как сейчас путинское правительство борется со всяческими некоммерческими организациями, даже в Западной Европе станет казаться совершенно безобидным. Ведь на кону будет стоять само существование государства!

Прощай, глобализация. Прощай, единый мир. Здравствуй, Вторая Холодная война всех против всех. А может быть, даже вполне "горячая" Третья Мировая.

Дополнительная угроза - размывание ответственности. Например, когда США напали на Ирак, это повлияло на их репутацию как в глазах собственного народа, так и в глазах мирового сообшества. Это в определенной мере сковывает их действия: если от других стран еще армия поможет, то как справиться с недовольством своего же народа? Войну во Вьетнаме США проиграли именно потому, что простые американцы не одобрили действия политиков. В случае, если международное право будет основано на праве наций на самоопределение, инициаторами военного вмешательства станут как бы все, а следовательно - никто индивидуально.


4) Когда на кону такие ставки, невозможно спроектировать коррупционностойкую судебную систему.

Кто влияет на судью, принимающего решение об отделении мятежного региона, тот правит миром.
Представьте, что судья решает, надо ли отделять Техас от США. Вы можете себе представить человека, который отказался бы от такой взятки, которую ему в таком случае пообещали бы федеральные власти США?
Это даже не святой человек должен быть, а живой бог!



Все четыре перечисленные выше причины означают, что международное право, основанное на праве наций на самоопределение, принято не будет никогда: всем очевидны его неустранимые недостатки. Такую угрозу для своего суверененитета - и даже самого существования! - никто не потерпит.

Поэтому остаются следующие варианты:
1. Отсутствие правил, как сейчас. Весьма кровавый вариант, но все же не такой чудовищный, как с последовательным соблюдением права наций на самоопределение.
2. Абсолютный суверенитет. Никто со стороны в конфликт не вмешивается. Хоть метрополия может отгеноцидить мятежный народ, хоть сепаратисты - членов доминирующего в метрополии народа, живущих в мятежном регионе. Менее кровавый вариант, чем в п.1, т.к. слишком опасно ввязываться в конфликт без тотального превосходства над противником, но тоже невеселый.
3. Последовательное соблюдение принципа территоральной целостности государств. Наименее кровавый вариант, т.к. всегда очевидно, кто сильнейший, и любой мятеж равнозначен самоубийству.

Поэтому у меня нет ни малейших колебаний, кого поддерживать в конфликте между Великобританией и ирландцами, Россией и чеченцами, Испанией и басками, Китаем и тибетцами... если сепартисты восстанут с оружием в руках - пусть они умоются кровью! Иначе крови будет гораздо, гораздо больше.




PS: Ровно по тем же самым причинам я считаю, что при прочих равных условиях в войнах прав обороняющийся, а не агрессор: даже если воюют примерно равные страны, и в принципе неважно, кто победит: глобально ничего не ухудшится и не улучшится.

Международное право, которое бы предписывало международному сообществу всегда карать любого агрессора, способствовало бы снижению насилия. Ну а международное право, которое предписывало бы международному сообществу всегда выступить на стороне агрессора, даже представить сложно в силу его заведомой абсурдности.

Завоевательная война - это агрессия одной существующей страны против другой существующей.
Сепаратизм - это агрессия зарождающейся страны против существующей.
Принципиальных отличий нет. Агрессора надо останавливать.


.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив