Сегодня во френдленте мужчины лютуют...

Потому что я завидую чеченам. На самом деле уважаю их и завидую. Посмотрите http://shandi1.livejournal.com/292856.html

Этот народ уважает и любит себя. Уважет и любит своих женщин. И порвет за них кого угодно. Хочу быть таким.

Этот народ ценит себя. А не срет ежедневно в ЖЖ про страну дураков и рашку.

Я очень бы хотел жить в нормальном патриархальном обществе, а не в нашем стаде, над поведенческими стереотипами которого, кто только не поглумился. От Клары Цеткин, Розы Люксембург и Коллонтай, с ее теорией стакана воды, до Ксюши Собчак, Сванидзе и Божены Рынски.

Оттоптались на моем народе, как в кабаке на заблеванном полу...

А как бы хотелось быть уверенным, что все русские девушки честные, чистые. И как бы хотелось соответствовать их чистоте своими мужскими качествами...

Как бы хотелось быть народом! Уважаемым народом!

90% негатива к русским со стороны кавказцев и азиатов в том, что мы поганые.

И не потому, что мы русские. Просто наши женщины для них - нечистые, некошерные. Ну и мы сами не лучше, если у нас такие женщины. Мы для них поганые.

Они нас презирают не за национальность... При генерале Ермолове они нас за национальность и русские нравы очень уважали. Очень, очень и очень...

В пример ставили своим детям.

Тогда мы не были погаными. А сейчас им все время хочется в нас плюнуть.

И нам тоже хочется плюнуть в каких-нибудь пожирателей говна. Брезгливое чувство - очень здоровое чувство. Отсутствие брезгливости - это крутая психологическая болезнь.

На моих глазах чеченец под два метра ростом в Москве так избивал свою родную сестру - в кровь, огромными руками, за волосы, бил об свой мерседес, давил глаза. Зверь, конечно...

Но он защищал иммунитет своего народа.

Когда мы, русские вокруг, выскочили из машин и подбежали, чтобы он насмерть не забил бабу, он совершенно искренне, без какой-либо ненависти или агрессии к нам, кричал: "Это моя сестра! Не переживайте! Она же блядь! Мы ее пять лет искали!"

Я ему говорил, мол, ментов вызвали, щас тебя повяжут и закроют лет на пять. Иначе невозможно было его остановить - он бил свою сестру смертным боем. Она вся в крови, без зубов, орала: Спасите! Спасите!

Чечен все время пытался запихнуть ее на заднее сиденье машины, но она упиралась, цеплялась за все, что можно и дико, как на бойне орала: "Они меня убьют! Спасите!"

Оказывается, очень трудно запихнуть не желающую умирать бабу в машину. Даже двухметровому чечену...

Я и другие мужики пытались его оторвать от сестры. Говорили: "Ты же ее убьешь! Остановись!" А он абсолютно трезво и понимающе сказал: "Ее нужно убить. Это моя сестра, мужики. Я не отморозок. Ее нужно убить!"

Он держал ее за намотанные на кулачище волосы и бил, бил, бил... Лезь, сука! И еще чего-то по-своему...

Она лезла, но не в салон, а под машину и орала: "Спасите, люди!" И просто; "ААААААААААААА!!!!"

А люди в основном сидели в машинах и глазели. И только человек пять вышли уговаривать. Нет, не защищать, просто поговорить...

Образовалась пробка, где-то в конце улицы послышалась сирена и кряканье ментовской машины. Чечен понял, что ему уже никуда не уехать, чудовищным ударом уложил на асфальт и так уже изуродованную сестру, бросил машину и побежал, Никто его не пытался задержать.

Я думал, что он ее убил. Она пару минут лежала неподвижно. Но потом очнулась, стройная, видимо, была очень красивая. Она как-то по-звериному, на четвереньках, на окровавленных коленках в порванных колготках поползла между машин с дороги, дико озираясь на черный мерседес брата. Она еще не верила, что он ушел. Она ждала смерти.

Доползла до ближайшей двери. Там была какая-то контора. Заранее вышел охранник, давно уже наблюдавший все это у себя на мониторе, и сказал: "Сюда нельзя!"

"Меня убивают"...

Дальше я не слышал. Пробка тронулась и я уехал...

---------------------------------------------

Нет, вы не подумайте, что я мечтаю избивать женщин. Я мечтаю, чтобы к нам в народ вернулось слово ЧЕСТЬ. И женская и мужская. Народная честь.

Чтобы очередные наши враги писали докладные записки своим фюрерам - у них абсолютно все девушки честные!

И чтобы фюреры в этих словах с ужасом видели свой страшный конец, который ему устроят русские солдаты за честь своих девушек...