Сегодня день рождения у Шумана

sagittario — 09.06.2017 Но поговорим о финале..



Это самая последняя музыка, им написанная - Тема с вариациями Es-dur (1854)..

Последняя, но не предсмертная.. Ибо умер Шуман спустя еще два с половиной года.., но в угасшем совсем уже сознании..

А написанию этих вариаций сопутствовала соответсвующая обстановка.., предшествующая..





В это время Шумана начали мучить слуховые галлюцинации.. И обычно дело представляют так, что тему эту ему напели "ангельские голоса" в ночь с 17 на 18 февраля 1854 года, и в последующие десять дней он написал к ней эти вариации.. Потому их называют еще "Geistervariationen", т.е. "Призрачными"..

Так последовательность событий изложена, например, в предисловии к академическому немецкому их нотному изданию (Wolf-Dieter Seiffert, Vorwort zur Publikation von Thema mit Variationen von Robert Schumann, München 1995). Переведу отрывок оттуда:

"В ночь с 17 на 18 февраля он утверждал, что слышит ангельские голоса, предлагая ему эту хоралоподобную тему в Eb major, которую он записал на месте. Через несколько дней, вероятно, 22 и 23 февраля, в соответствии с дневниковыми записями Клары и Рупперта Беккера, он составил набор вариаций на ту же тему...
27 февраля Шуман закончил выписывать новую версию своего «Geistervariationen» - Клара даже говорит о «чистовой копии». В разгар этой деятельности он полуодетым вышел из дома и в попытке самоубийства бросился в ледяные воды Рейна, из которого, как известно, он был спасен и снова отправлен домой. Через день он завершил работу, которую он так прервал, и отправил рукопись своей жене, которая накануне вечером по совету врача переехала в дом знакомого..".

В общем-то, все это действительно основывается на дневниковых записях жены Шумана Клары и некоторых других свидетельствах и, казалось бы, не подлежит сомнению.. Но давайте внимательно прочтем их..

Запись Клары Шуман: «В пятницу 17-го, ночью, когда мы только что легли, Роберт снова встал и записал тему, которую, как он сказал, ему спели ангелы. После того как закончил писать, он лег и всю ночь фантазировал с открытыми глазами, направленными в потолок. Он был твердо убежден, что ангелы окружили его. Звучала чудесная музыка. Ангелы кричали ему: «Добро пожаловать!». Наступило утро и с ним страшные изменения.
Голоса ангелов превратились в голоса демонов. Они говорили ему, что он грешник, и они хотят бросить его в ад. У него начался настоящий нервный приступ: он кричал от боли, потому что, как он мне потом сказал, демоны были в образе тигров и гиен, и набросились на него. Два врача, которые, к счастью, пришли довольно быстро, едва могли удержать его. Я никогда не забуду эти минуты. Я испытывала вместе с ним настоящие муки. Примерно через полчаса он немного успокоился и сказал, что снова слышит приветливые голоса, которые внушали ему мужество. Врачи уложили его в постель, несколько часов он полежал, затем снова встал и начал исправлять свой концерт для виолончели. Он сказал, что ему стало легче от звучания голосов. Воскресенье 19-го он провел в постели, мучаясь от злых духов. Он говорил, что его действительно окружают духи. По-видимому, он поверил мне, когда я ему сказала, что он болен и что нервы очень взвинчены. Но он продолжал верить в злых духов, я его никак не могла переубедить. Напротив, он несколько раз сказал грустным голосом; «Ты должна мне верить, дорогая Клара, я тебе не стану говорить неправду». Мне ничего не оставалось делать, как спокойно согласиться с ним, так как мои уговоры на него не действовали. Вечером в 11 часов он вдруг успокоился, ангелы обещали ему сон. В понедельник 20-го Роберт провел за письменным столом, перед ним — бумага, перо, чернила. Он слушал ангельские голоса, иногда писал что-то, но немного, и снова слушал. В его взгляде было блаженство, которое я никогда не забуду. Это неестественное блаженство разрывало мне сердце так же, как и тогда, когда он страдал от злых духов. Ах, это наполняло мою душу таким жутким страхом! Каков будет конец? Я видела, что его дух все больше разрушается, и все же я не знала, что еще предстояло ему и мне».

21 февраля, Клара записала: «Мы снова не спали всю ночь; он все время говорил о том, что он преступник, что должен читать библию. Я заметила, что он становился более возбужденным, когда читал библию. Может быть он слишком углублялся в такие вещи, которые волновали его, и это отразилось на его состоянии».

В следующие несколько дней наступило временное улучшение: "духи" если и посещали бедного Шумана, то хотя бы "разговаривали" с ним уже не музыкой а словами.. По всей видимости, именно в эти дни он и сочинил свои последние вариации.. Во всяком случае, Рупперт Беккер, концертмейстер Дюссельдорфского оркестра, навещавший время от времени Шумана, 24-го февраля записал в своем дневнике:
«Я пришел к нему ранним вечером. Фрау Шуман предложила мне пойти с ним погулять. Целый час, что я провел с ним, он разговаривал нормально, за исключением одного рассказа: ему явилась фигура Франца Шуберта, тот прислал ему чудесную мелодию, которую он уже записал и сочинил вариации на нее».

Но вскоре состояние беспокойства у Шумана усилилось. Клара записала: «Ночами у него были моменты, когда он меня уговаривал уйти от него, потому что он может причинить мне страдания. Я уходила на несколько минут, чтобы успокоить его, и когда возвращалась, все было хорошо. Он часто жаловался на то, что у него шевелятся мозги и утверждал, что скоро умрет, прощался со мной, давал различные распоряжения в отношении денег, композиций. В воскресенье 26-го настроение у него было немного лучше.., но затем все изменилось. За ужином он очень торопливо ел. Вдруг в полдесятого встал с дивана, потребовал одежду и сказал, что ему нужно в психиатрическую больницу, так как он не в своем уме и не может знать, что сделает ночью. Я послала за доктором Бегером. Роберт приготовил себе все, что он хотел взять с собой: часы, деньги, нотную бумагу, перья, сигары, все четко продумано, Когда я спросила: «Роберт, ты хочешь оставить жену и детей?», он ответил: «Это ненадолго. Я скоро вернусь здоровым». Доктор Бегер уговаривал его лечь в постель и подождать до утра. Мне он не разрешил оставаться с ним, я должна была привести санитара, сама конечно же, осталась в соседней комнате».

Так как подобное состояние продолжалось уже две недели, и он сам выражал желание лечиться, то уже на следующее утро Клара пригласила доктора Хазенклевера и Альберта Дитриха (дирижера и композитора, друга Шумана) для обсуждения этого вопроса. За Шуманом же, который в это время в другой комнате по словам Клары "занимался переписыванием вариаций начисто", оставили приглядывать его 12-летнюю дочь Марию. Девочка не очень обеспокоилась, когда ее отец вышел, чтобы пройти в спальню, подумав, что он тут же вернется. Однако Шуман незаметно выскользнул из дома и побежал, как был - в халате и домашних туфлях под проливным дождем к мосту через Рейн. На середине моста он бросился в ледяную реку.
Рупперт Беккер позже записал: «Шумана, к счастью, видели, когда он подошел к мосту. У него не было денег, и он оставил в залог свой носовой платок. Его заметили также рыбаки. Они взяли лодку и сразу же вытащили его».
Как рассказывали, после того как его втащили в лодку, он снова прыгнул в реку, но его спасли, несмотря на отчаянное сопротивление. Перед прыжком он бросил в волны свое обручальное кольцо. На листке бумаги, найденном позже, он написал: «Дорогая Клара, я брошу свое кольцо в Рейн, сделай и ты то же самое, оба кольца соединятся там».

Шумана было решено определить в частную клинику к знакомому психиатру доктору Францу Рихарцу в Энденихе, пригороде Бонна. В оставшиеся до отъезда дни Клара, по совету врача, должна была покинуть дом и поселиться у подруги, Шуман же провел их за письменным столом, неотлучно охраняемый двумя санитарами.

Настал день отъезда. Клара записала: «Суббота 4-го марта наступила. О, Боже, экипаж стоял уже у двери. Роберт одевался в большой спешке, сел с Хазенклевером и двумя санитарами в экипаж, не спросил ни обо мне, ни о детях. Я дала доктору Хазенклеверу букет цветов для него, который он передал Роберту в пути. Роберт долго держал его в руке, затем вдруг понюхал и с улыбкой положил его в руку Хазенклевера. Позже он каждому подарил по цветку. Вечером один санитар вернулся из Эндениха и привез мне сообщение, что Роберт доехал благополучно».

Только через два с половиной года она снова смогла увидеть его.., перед самой смертью..

(это я изложил, используя книгу А. Ноймайра "Музыка и медицина. Роберт Шуман")




Все, вроде бы, так и есть: 17-го февраля тему Шуману "напели" голоса.., к 24-му он написал вариации, а 27-го, перед тем, как бросится с моста, уже набело переписывал их..

Если бы не одна закавыка.. В общем-то, "ангельские голоса", напевшие некую тему и "фигура Франца Шуберта", "приславшая чудесную мелодию" - не совсем, вроде бы, одно и то же..
Но, главное! Ровно эта же самая музыкальная тема лежит в основе прекраснейшей медленной части скрипичного концерта самого Шумана, который он написал за несколько месяцев до описанных событий, в сентябре 1853 года..




Различные слуховые галлюцинации преследовали Шумана и раньше, так что "Шуберт" мог явиться вполне и за год до того..

Кстати, Шуман и сам не прочь был пообщаться с духами.. Во всяком случае, он очень серьезно увлекался столь популярными тогда "столоверчениями".

Тому свидетельство - многочисленные записи в домашней книге Шуманов за апрель 1853 года: «Двигался стол. Чудесные явления» или «Вечером странно двигался стол. Стол разбит». А 22-го апреля он написал даже статью на тему этих удивительных опытов. По свидетельству Клары «его обычно полузакрытые глаза широко открывались во время медитации и таинственным голосом, предвещающим беду, он медленно вполголоса произносил: «Столы все знают».

(Этот абзац я взял из книги все того же Ноймайра, но слова о статье Шумана про столоверчение, надо сказать, смутили меня.. Решил проверить, и не зря!
В. Й. фон Василевский (Вазилевски), первый биограф Шумана, лично его знавший с 1843 года, после посещения Шумана в мае 1853 года записал:
"Я как-то после обеда вошел в шумановскую комнату - он лежал на софе и читал книгу о "мистерии" столоверчения. Когда я поинтересовался, в чем она состоит, он приподнятым, торжественным тоном произнес: "О, вы еще ничего не знаете о столоверчении?" - "К счастью", - сказал я шутливо. Тут глаза его, обычно полузакрытые, широко распахнулись, зрачки судорожно расширились, и со штрашным, каким-то потусторонним выражением он зловеще произнес: "Столы знают все".
Так что это было вовсе не свидетельство Клары, как утверждал Нормайр.
По поводу же статьи "на тему этих удивительных опытов" известен факт, сообщенный Г. Наухаузом, редактором и комментатором второго тома дневников Шумана: в апреле 1853 аугсбургская "Allgemeniine Zeitung" посвятила феномену столоверчения серию из трех больших статей. Автором последней, опубликованной 23 апреля, был хорошо знакомый Шуману по Дрездену профессор медицины Карл Густав Карус, давший строго научное описание проделанных им опытов по столоверчению и признавший сие явление природным. Шуман, как явствует из его дневников, был знаком с этой статьей.
Так что и тут Ноймайр все напутал..)

Тем удивительнее история, произошедшая с опубликованием и исполнением этого скрипичного концерта..

Воспользуюсь текстом отсюда:

С единственным скрипичным концертом Шумана связана загадочная, почти мистическая история. Летом 1933 года, в Лондоне, две сестры – Джелли д'Арани и Адила Факири, обе – довольно известные скрипачки, развлекали себя спиритическим сеансом во время которого получили вдруг требование, исходившее якобы от духа знаменитого композитора Роберта Шумана: дух этот призывал одну из сестёр – мадам д'Арани разыскать и исполнить скрипичный концерт, написанный им когда-то. Обе они были внучатыми племянницами знаменитого некогда еврейского скрипача Йозефа Йоахима, который был дружен в своё время с Шуманом, и для которого, собственно концерт и был написан. Причём написан концерт был тоже при весьма странных обстоятельствах: В 1851-м году сознание вновь отказало Шуману. Ему неожиданно стало казаться, что он постоянно слышит одну и ту же музыкальную ноту. Кроме того, в ушах его звучали какие-то тихие голоса и странные гармонии. Однажды у себя дома, в Дюссельдорфе, Шуман признался жене: "У меня что-то со слухом. Каждый раз, когда я сажусь работать, я не слышу ничего, кроме ноты "ля". Я схожу с ума". Клара заметила, что, возможно, ему необходим отдых, на что Шуман ответил: "Мне кажется, что ко мне приходят призраки" и пожаловался на то, что не может спать. "Я должен записать всё, что они мне говорят!" – сказал он жене. "Кто?" – спросила жена. Шуман странно посмотрел на неё: "Призраки Шуберта и Мендельсона. Они разговаривают со мной, когда я пытаюсь уснуть. Они приносят мне вдохновение для создания замечательного скрипичного концерта". Шуман тут же быстро записал несколько строк на листке нотной бумаги. Эти строки стали основой его скрипичного концерта, судьбой которого Шуман занимался, как мы с вами уже узнали, и после своей смерти:) В то время, когда Шуман работал над этим концертом – осенью 1853-го года, – он вёл дневник, и 3-го октября сделал там такую запись: "Партитура концерта закончена". В тот же день он написал своему другу – скрипачу Йозефу Йоахиму письмо, в котором просил его оценить скрипичную партию концерта и ссылался на законченную партию фортепиано. 13 октября Шуман отправил Йоахиму своё произведение и выразил надежду на то, что оно в скором времени может быть исполнено публично. Из переписки Шумана и Йоахима известно, что Йоахим играл Шуману его концерт во время визита в Ганновер в 1854-м году. В это время, однако, сознание композитора стало подводить его снова, причиняя боль друзьям, которых он всегда рад был видеть. 27-го февраля 1854-го года, всего лишь через месяц после прослушивания своего драгоценного скрипичного концерта, Шуман сидел и беседовал с друзьями у себя дома, но вдруг внезапно поднялся и, не сказав ни слова, покинул друзей, незаметно вышел из дома, пришёл на мост через Рейн и бросился в воду. Несколько рыбаков, оказавшихся поблизости, вытащили его из воды и принесли домой. Шумана теперь нельзя было оставлять одного, и его поместили в психическую клинику в городе Эндених. Он больше никогда не приходил в себя, за исключением нескольких часов до смерти в 1856-м году
Через год после смерти Шумана Йоахим предложил Кларе исполнить вместе с ним скрипичный концерт Шумана. При этом Йоахим восторженно отзывался о первой и второй частях концерта, но намекал на какие-то странности в третьей его части. Через много лет Йоахим говорил своему биографу Мозеру, что концерт – это типичный Шуман во всех его проявлениях, но публично никогда этот концерт не исполнял. Что же касается публикации концерта, то не было и её. После смерти Шумана вопросы о публикации его произведений решались совместно Кларой Вик, Брамсом и Йоахимом. Когда сын Йозефа Йоахима Иоганн после смерти отца передавал архив скрипача в берлинскую библиотеку, он потребовал, чтобы скрипичный концерт Шумана не исполнялся ранее столетней годовщины со дня смерти композитора, то есть, не ранее 1956-го года.
Дух Шумана, как мы знаем, не мог согласиться с таким требованием, но получение от берлинской библиотеки партитуры концерта оказалось делом непростым. Новость о находке неизвестного произведения Роберта Шумана вызвала, естественно, сенсацию. Поскольку спиритический дух композитора высказал пожелание о том, что именно мадам д'Арани должна впервые исполнить концерт публично, корпорация ВВС стала готовить радиотрансляцию этого исполнения, назначенного на 20-е октября 1937-го года. Но, совершенно неожиданно, интерес к находке проявили нацисты, особенно после того, как было объявлено, что скрипичный концерт Шумана будет впервые исполнен в Берлине, и никем иным как выдающимся скрипачом-евреем Иегуди Менухиным. Министр пропаганды д-р Геббельс высказал пожелание, чтобы премьера концерта в Берлине состоялась через месяц на фестивале нацистской музыки, без маэстро Менухина. Германский министр культуры ответил на эти притязания так: "Мы против того, чтобы концерт Шумана исполнялся кем-либо, кто не является членом нацистской партии. Остальное – ваше дело. Хайль Гитлер!"
Первое публичное исполнение "потерянного" концерта Шумана состоялось в Берлинской Опере 26-го ноября 1937-го года. Солистом был профессор Георг Куленкампф. Судя по отзывам прессы, профессор исполнил концерт точно и вдохновенно, чем заслужил долгие овации в конце. Тем не менее Менухин в этом же 1937 тоже исполнил этот многострадальный концерт, а 16-го февраля 1938-го года уже Джелла д'Арани стала у микрофона в лондонской студии ВВС и в сопровoждении симфонического оркестра ВВС исполнила концерт Шумана для британских слушателей и для всего свободного мира.
Тем временем, последняя из оставшихся в живых детей Йозефа Йоахима, его дочь Элизабет Йоахим прислала в ВВС письмо, в котором заявила, что и она, и члены её семьи, и множество других людей знали о том, что партитура концерта Шумана находилась и находится в берлинской библиотеке. Странно, писала она, что понадобилась такая мистическая история для обнаружения того, что никогда не скрывалось.
В ответ на это письмо мадам д'Арани писала в "Таймс": "Я никогда не заявляла о том, что с помощью духов нашла произведение, о котором никто не знал. Я говорила лишь о том, что в то время, когда были получены спиритические послания, я ничего не знала о существовании концерта, а послания призывали меня найти этот концерт и сыграть его".
Если учесть, что Шуман был убеждён в том, что скрипичный концерт был продиктован ему двумя уже умершими композиторами – Шубертом и Мендельсоном и что в своих потусторонних посланиях он высказал пожелание, чтобы произведение было найдено и исполнено потомком его старого друга Йозефа Йоахима, то можно уверенно сказать: без помощи духов и их указаний свыше рукопись концерта пылилась бы в берлинской библиотеке до сих пор.
Мир музыки никогда не слыхал более странной истории.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив