Сдано

olga_srb — 06.10.2023 Ну, все – экзамен сдан. За пару дней до ответственной даты наш студенческий чат начал разрываться от беспокойства. Даже те, кто до этого никоим образом не обнаруживал своего присутствия, поделились волнениями.

Упаднические настроения стремительно расползались в разные стороны до тех пор, пока один из участников не вспомнил про «мы же психологи», за что немедленно получил щелчок.


По поводу скорости и силы щелчка удивляться не стоит: любой психолог знает, что упоминание профессиональной принадлежности в качестве скрытого упрека за естественное проявление эмоций не может вызвать ничего, кроме досады и раздражения.

После этого инцидента все переключились на иное обсуждение, которое свидетельствовало о трансформации страха в гнев.

Файл с билетами, который я дорабатывала по просьбе однокурсников, был зачитан до дыр. А что, собственно, я сделала? Структурировала материал: выделила главные мысли, сократила несущественные подробности, расшифровала спорные моменты, устранила следы коллективного авторства.

После того, как экзаменационные испытания завершились, одна слушательница шутливо написала в чате «теперь мы можем продать эти ответы следующим студентам». В ответ ей намекнули на отсутствие (у нее) авторских прав.

Забавно…

Я впервые сдавала экзамен онлайн. Если до этого, на протяжении трех месяцев, мы постоянно проходили тестирования (внутри и по итогам каждого модуля), то выпускной экзамен подразумевал классическую процедуру: тянешь билет, готовишься и отвечаешь.

За несколько дней до испытаний нас разделили на подгруппы и велели подключаться к цифровой платформе строго в указанное время.

С первой до последней минуты подключения слушатели были обязаны держать камеру и микрофон включенными, при этом обзор рабочего места должен был обеспечивать уверенность комиссии в том, что экзаменуемый не пользуется вспомогательными материалами (иными словами, шпаргалками).
Не знаю, удалось ли кому-то списать, но некоторые воспользовались другой уловкой.

Дело в том, что вытягивание билета позиционировалось как рандомное, но, анализируя опыт двух предыдущих подгрупп, мы поняли, что за каждым случайно названным числом скрывается определенный билет. Например, тот, кто выбирал 8, оба раза (и в первой, и во второй подгруппах) получал билет № 9, а тот, кто называл 15 – билет № 20. Нам было известно всего пять таких пар – в два раза меньше, чем количество студентов в подгруппе.

Многие решили использовать эту ценную информацию, то есть заранее выбрали один-два билета и намеревались назвать те числа, о которых знали – 8, 15 и еще три.

Право выбора билета комиссия предоставляла в произвольном порядке, и почему-то меня назвали первой.

Мое любимое число – 13. Я понятия не имела, какие вопросы под ним скрываются, но уверенно сказала: «Тринадцать».

Конечно, можно было воспользоваться преимуществом и выкрикнуть «восемь» или «пятнадцать», но я не стала так делать. Во-первых, я не изменяю своим симпатиям; во-вторых, в нашей подгруппе были студенты, которые так уповали на числовые пары, что выхватить их было бы подло.

Мне досталась теория личности Фрейда и возрастные кризисы – не лучшие, но вполне приемлемые вопросы.

И вот всё позади. Даже принятое накануне экзамена решение больше никогда (!) ничему (!) и нигде (!) не учиться.

Сегодня выпускные испытания проходит последняя подгруппа, которая оказалась в преимущественном положении: они знают, как минимум, десять пар «число – вопросы». Если комиссия не произведет перегруппировку билетов, то у каждого студента есть шанс избежать неожиданностей.

Правда, после ответа по билету члены комиссии задают дополнительные вопросы, и то, как слушатель отвечает на них, кажется, оказывает решающее влияние на итоговую оценку. Во всяком случае, мне поставили «отлично», но я успешно выступила и в основной, и в добавочной части, а вот те, кто резво ответил по билету, но слегка запинался на дополнительных вопросах, отключились от платформы с «четверками».

По завершении основной части в чате появились сообщения, полные воодушевления. Их суть сводилась к «ура, теперь мы психологи».

На самом деле, я уверена, что одного 250-часового курса профессиональной переподготовки совершенно недостаточно, чтобы стать психологом. Как способ повысить уровень компетенций такое обучение, конечно, имеет большую ценность. Например, меня интересовала специфика психологической работы в учреждениях соцзащиты, и я получила ответы на все свои вопросы. Но стать психологом за 250 часов, имея финансовое, юридическое или архитектурное образование в качестве базового? На мой взгляд, это просто невозможно.

Собственно, и преподаватели открыто говорят, что с таким дипломом, какой обещают вручить нам, в государственное учреждение на работу не возьмут. – «А частной практикой заниматься можно?» - интересовались мои однокурсники.

Понятно, что в частном секторе контроль качества отсутствует, поэтому я не удивлюсь, если среди выпускников найдутся те, кто с энтузиазмом возьмется за дело…

А вы бы обратились за профессиональной психологической помощью к специалисту, за плечами которого только переподготовка?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив