Саймон говорит: лети на Окинаву!

inesacipa — 06.08.2015

Знаете детскую игру "Саймон говорит"? В "Simon Says" участвуют от трех человек, один игрок, ведущий, берет на себя роль "Саймона" и отдает приказы: "Саймон говорит: подпрыгни", "Саймон говорит: хлопай в ладоши" и т.п., остальные игроки должны не задумываясь исполнить приказ. Так вот, я и есть этот самый Саймон.

Не пугайтесь, то не манечка пришла, а докатилось эхо моего очередного творческого ясновидения. Стоит мне словить инсайт, как через день-два приходит намек, что я все делаю правильно. Вот и сейчас — только я решила, что мои герои, оседлав тайфун, летят не в направлении Тайваня (мне для сюжета требовались курорты для богачей, а не деловые центры и атмосфера вечной настороженности на бывшей Формозе), а куда-нибудь на Окинаву, как на Японию обрушился... тайфун. Между моим творческим решением и новостями об урагане в Японии прошло часов десять, не больше. Сразу вспомнилось, как неподалеку от моего дома на Арбатско-Покровской ветке метро случилось крушение поезда, два десятка жертв. Я в ту ночь чуть дуба не дала, такой приступ случился. И до утра слушала бесконечный вопль: "Помогите, хоть кто-нибудь, помогите!" в собственном мозгу. Лишь наутро по новостям поняла, кто кричал.

Нафига такое ясновидение, даже предупредить никого не получается. Сидишь, словно слепая Ванга, в окружении странных снов и подтверждающего сны эха, и никакой от тебя пользы. Может, мне уже описать в своей книге что-нибудь политически и экономическое полезное? Например, торнадо, сносящее Белый дом, мор, уничтожающий политиков, что делают ставки на огненное кольцо вокруг РФ? Жаль, что это будет такая же лажа, как писикаки патриотически настроенных МТА, живописующих победу Рашки на не-Рашкой. Я, как некий Банев из "Гадких лебедей", не могу такое писать, физически не приспособлена.

"- ...Берется последняя речь господина Президента и переписывается целиком, причем слова "враги свободы" заменяются словами "так называемые мокрецы", или "пациенты кровавого доктора", или "вурдалаки в санатории"... так что мой психический аппарат участвовать в этом деле не будет.
- Это вам только кажется, — возразил Зурзмансор. Вы прочтете эту речь и прежде всего обнаружите, что она безобразна. Стилистически безобразна, я имею в виду. Вы начнете исправлять стиль, приметесь искать более точные выражения, заработает фантазия, замутит от затхлых слов, захочется сделать слова живыми, заменить казенное вранье животрепещущими фактами, и вы сами не заметите, как начнете писать правду".

Но, может, оно и хорошо. Не то меня бы уже изучали в лаборатории и использовали для недипломатических методов убеждения. А так только на срачефорумах вяло колыхнется волна: Цыпа наконец-то спятила, ура! Чтоб вам такими здравомыслящими быть, как я спятившая.

О чем бишь я? Ах да, о Японии.

И что прикажете про ту Японию писать? Я ею никогда не интересовалась. Все, что могу про нее сказать: малолетних японцев нельзя пускать ни в какую страну мира, пока не ~~протрезвеют~~ подрастут, ибо младояпонцы портят туристический бизнес одним своим присутствием. Так орать и путаться под ногами, как японские девочки-припевочки и японские же школьники, не может ни одна брехливая шавка. Возникает чувство, будто они не то укурены в хлам, не то стараются привлечь к себе внимание тупых гайдзинов, которые еще не поняли своего счастья: к ним приехала толпа мелкой срани из Страны восходящего солнца! Поэтому я не испытываю ни малейшего восторга, когда мне в красках описывают систему японского воспитания, а вернее, не-воспитания детей.

Ладно, ворчать на орущую малолетнюю гопоту есть прерогатива всех теток старше сороковника. Но книгу на образе гопоты, в том числе и японской гопоты, не построишь. И расхожий образ трудоголика, горящего, аки офисный факел, ради родной фирмы, тоже не подходит. Мне нужен образ богатого японского бездельника или акулы бизнеса средних лет, а также толпы отдыхающих где-нибудь на островах Яэяма.

Побегала по гуглам-яндексам, пришла к выводу, что отдыхать они будут в отеле DoubleTree by Hilton Putian на острове Йонагуни. Как раз там подводный зиккурат нашли и теперь усердно верят, будто весь остров искусственного происхождения. Не знаю, за каким чертом Кадошам монумент Йонагуни, но верю, что они разберутся.

Заодно и я разберусь, пока буду изучать матчасть. Сиречь читать всю ту чушь, которую представляет собой туристская реклама и общественное мнение. Как говорится, общественное мнение может являться довольно мощной движущей силой, но не перестает от этого быть чушью. Выясню, каков японец на отдыхе, что он ест, как двигается, о чем думает и каков характер среднего сумоиста. Впрочем, у спортсменов-тяжеловесов характер приблизительно одинаковый — спокойный и упертый, баран и вол нервно курят в коридоре.

Тем не менее момент достоверности нельзя не сдобрить моментом неожиданности. Не могу себе отказать в неожиданности. Даже в тортике могу себе отказать, а в сюрпризе нет. Особенно, если его устраиваю я, причем читателю. Например, можно взбодрить конфликт между сумоистом (который, по идее, ногой дверь открывает всюду, куда ему надо — сумоисты, как я поняла, очень популярные люди) и сэнсеем (главная задача которого – никогда не терять важности и давать задания, словно пресловутый Саймон, навскидку). Если слон на кита полезет, кто кого сборет? И близнецы эти паршивые со своим андрогинным очарованием в качестве не то приза, не то чирлидеров: оле, оле, оле, оле! Япония, впе-ред!

До чего же все гладко складывается, когда начинаешь представлять себе движение сюжета по вешкам, от сих до сих, всего ничего осталось — начать да кончить. Но я-то себя знаю, визионерку: только сядь, только начни расписывать картину эмоционального, а то и боевого поединка сумоиста с сэнсеем, как оно перерастет во что-нибудь неожиданное, безобразно перегруженное символами и требующее семь булек на стакан, чтобы разобраться. И мне же еще вломят за сноски и за неумение рассказывать историю так, чтобы и анимуфагу было понятно.

Как Идзанаги свят, вмешаются в повествование и Шива Натараджа, и Шива Ардханари, и Праджапати, и прочие недоразъясненные мною андрогинные совы мировой мифологии. Ибо что бы я ни писала, мистика вылезает из всех щелей и бодренько складывается в архетипическую психологию Хиллмана, которую малограмотные чейтатели не распознают, поэтому суют мне в нос Геймана. Шопаделать, просветить людей, неспособных прочесть меня дальше первой страницы, я не в силах, пусть доживают такими, какие есть. Не всем же употреблять мозги по назначению.

А пока — по ~~коням~~ японцам. Буду раскапывать этот пласт, пока не откопаю нечто стоящее из-под груды анимуфагических штампов. Черт, ведь обещала себе, что это будет повесть, обещала. Сейчас посмотрела: восемь авторских листов, финал далече, хорошо, если это середина книги. И по объему, и по сложности сюжета ни фига не повесть. Ну, надеюсь, хоть не трилогия.

Так и продвигаются мои книги: немножко инсайта, пугающее подтверждение от астрала, энное количество подводных камней и целых зиккуратов, намеки персонажам, в какую сторону им бечь, изумление от того, как все туже и туже сворачивается смерч из текстовых намеков, смысловых пластов и условных вероятностей. Поневоле вспомнишь сданный тридцать (о боже) лет назад матан и понятие обусловленности вычислительной задачи.

Под этим длинным термином понимают чувствительность решения задачи к изменениям входных данных. Соотношение погрешности в решении и погрешности во входных данных называют числом обусловленности. Задача называется плохо обусловленной, если при большом значении числа обусловленности малые изменения входных данных могут привести к большим изменениям решения. Если число обусловленности в задаче имеет небольшое значение, задача называется хорошо обусловленной.

Книги, которые я пишу, весьма плохо обусловлены: каждое малое, да попросту мизерное изменение данных швыряет предполагаемое решение в другую степь, порой буквально. Еще вчера не было у меня в планах никаких японцев — и вот, дожили, Саймон говорит: лети на Окинаву! Нет, не могу, пойду поплачу над каким-нибудь аниме...

Сохранено