Сайла Сусилуото

fem_books — 11.05.2021 Сайла Сусилуото [Saila Susiluoto] – финская поэтесса. Родилась 11 мая 1971 года в Хельсинки. Её отец – художник и поэт Ахти Сусилуото, бабушка – детская писательница Лаура Сусилуото. Поэтесса закончила философский факультет Хельсинкского университета. Дебютный стихотворный сборник Сайлы Сусилуото «Орёл и решка» [Siivekkäät ja hännäkkäät] получил в 2001 году премию фонда Калеви Янтти, и много лет поэтесса сама состояла в жюри этой премии. С теченеим времени придя к интерактивной поэзии, Сусилуото в 2015 году издала две поэтических книги в пандан одна к другой: «Ариадну» [Ariadne] для обычного чтения и «Антикитеру» [Antikythera] специально для чтения на айпаде.

Из сборника «Кармен» [Carmen] (2010):

Хор девушек

Мёртвая девушка на шоссе,
по ней проезжают множество раз.
На шоссе был туман и яркость темноты,
листья, извивающиеся на ветру, тонкий дождь.
Мёртвая девушка лежит под огненной кучей листьев.
Мёртвая девушка отдыхает под паранджой.
Мёртвая девушка.
Мёртвая девушка тихо плывёт в объятьях подземных рек.
Мёртвая девушка – зелёная, синяя и коричневая.
Мёртвая девушка беззвучно говорит:
Мёртвая девушка могла выйти на шоссе.
Мёртвая девушка молчит и качается медленно на подземном течении, под полом.
Мёртвая девушка, и на теле татуировка чернильными закорючками: я не ем и не пью.
Мёртвая девушка покоится под полом церкви и дышит мрамором.
Мёртвая девушка – злое заклятие, его не хочется ни произносить, ни слышать.
Мёртвая девушка шепчет: Я.

Хосе наблюдает окружающее в качестве часового

Те девушки, слишком большие солнечные очки, блестящая косметика, лоснящиеся губы, слишком высокие каблуки, на которых качаются с полусогнутыми коленками, высоко падать, слишком большие мечты, выигрыш. Их речь, руки, сующие в карман что попало, их плач, попытки подкупить, предложения, как задёшево приносят в жертву дочерей, на какой алтарь: мечты о вещах, брендах, сладкой, бессмысленной жизни. Они не знают о большой любви, о желании, взламывающем вселенную. Но: ещё когда-нибудь тушь на ресницах будет для любви, а не наоборот. Ещё город сломит всех, ещё взлетят воспоминания в высоту, предрассветный час, громкий и резкий крик птиц, рука в руке, которая никогда не станет твоей, босые ноги на земле, которая не для вас.

Хор трудных детей

В эти выходные пятеро умрут
от ножа, под поездом метро, застреленные
та тра-та-та тра-та-та

По школьным коридорам ходит кто-то
с оружием под курткой с капюшоном, мы
продаём себя за сигареты, пиво
всё ещё кончится хорошо, весь этот

блеск, музыка, алкаши в закоулках,
наркоманы, дилеры, охранники,
в кафе пацан играет на скрипке так что никто
ни слова он не умеет прочитать
ни названья пирожного которое ест
ни этой жизни без которой останется

тот у кого в душе будет рана, утратит её
кто утратит душу, ни царапины
та тра-та-та тра-та-та

Хосе размышляет о Микаэле и юриспруденции

Да, я думаю о ней, о растущем животе, в комнате запах сирени, яблока, тепла, она не умеет танцевать, она путается в собственных ногах, ой нет, и смеётся – это застенчивость, вернее сказать: стыдливость, боязнь, что заметят секс, свойственно тем, кто целиком отдаётся. Думаю о ней, наверное, она не для меня, я не чувствую жалости, хотя стараюсь: жизнь только одна, если хочу большего, чем он, если хочу – разве это преступление? Она хочет стряпать в маленькой комнате маленькие блюда, ухаживать за маленькими детьми, вечерами прижиматься ко мне. Разве это какое-то преступление, спрашивает она, и я отвечаю: никто не может дать другому ни большего права, чем есть у него, ни большей свободы.

Хосе пересекает площадку торгового центра

Вижу тень её блёсток, кожи, тень её смеха. Она прикасается к каждому мужчине, опускает руку на плечо каждой женщины. Она улыбается всем, принадлежит никому, говорю, смотрю в сторону и обратно. Поглаживаю ворот костюма, этакая радость, осуждена на одиночество, на плохой конец, на конец вообще. Но она смотрит на меня, как будто видит, кивает головой кому-то и смеётся. Она не нуждается в жалости, и ни в чём, такая не танцует, оттого что нож у горла или в животе, а вопреки тому. И смотреть на это жутко.

Фламенко Карменситы (солеа)

[В стихотворении воспроизводится ритм фламенко: повторяющийся ритмический рисунок, где в 12-сложнике акцент падает 1 2 3, 4 5 6, 7 8, 9 10, 11 12. Это ритм Compás Soleares. Но поскольку в финском языке фиксированное ударение в слове всегда на первом слоге, поэт решает эту проблему, вынося первый слог в отдельную строку. Тогда стихотворение начинается как бы с 12-го (ударного) слога: ]
                                                      Блёст
ками сыплется небо, видишь - в эту про
пасть все падает, но обратно не подни
мется, съехали звезды, ты поймаешь
 
                                                       звёзд
ные лучики, длинный жаркий ветер мед
ленно движется болью через уши, уз
кие улицы, через хрупкий камень, зда
ния рушатся, сердце тоже ломтик
 
                                                                дня,
на осколки разбитый, ветра кровь, мы вы
пьем немного вина, и в этот вечер в ба
ре исчезнет заботы тень тупая
 
                                                     неж
ной гитары звучанье жарко, веер, ве
село светлое опьяненье, будут зре
лые, полные дни и ночи, вечер сде
лаем радостно ясным долгим сами.

Оригинал:

Saila Susiluoto. CARMENIN FLAMENCO (SOLEA)
 
                         Väl
kettä valuva taivas, katso miten au
kosta putoaa kaikki eikä mene ta
kaisin, tähtikin suistuu, sinä poimit
 
         il
tojen sakarat, pitkä kuuma tuuli, hi
taasti korvassa soivan kivun läpi, o
huiden katujen läpi, hauraat kivet, ra
kenteet sortuvat, kaikki, minun sydän
 
         pa
loiksi leikelty päivä, tuulenveri, juo
daanko viiniä, hiukan, koko ilta, baa
rissa haalistuu huolen tylppä varjo
 
                                                   lem
peä kitara, hellesoinnut, höyhen, va
loisan humalan kirkas nauru, päivät kyp
syvät itsestään näiden öiden myötä, pit
kistä illoista tehdään totta itse.


Из сборника «Ариадна»:

* * *
Вардё, 1621

Поля, погружённые в ветер, остров, где я умерла,
где всё плавало в жёлтом свете, металл и запах монет.
Я шила вещи из шерсти, у моей груди ребёнок сосал молоко.
Я умерла, потому что текло молоко.
Окаянное солнце сверкало, как срам. И луна.

Ползучий дождь, как он вновь и вновь
всё заставляет расти и рождаться, и под конец умирать.
Артерия, в которую тупо стучит долото. Наши холодные игры.

Для такой лёгкости я не создана: я умерла, потому что текло молоко.

* * *

Я думаю о женщине, которую
пытали, созналась в малом, поначалу
предстала перед судом,
созналась больше, во всём
что она повстречала черного пса и отдала свою душу
что она кричала «дуй, ветер» и ветер сразу же дул,
что она выпила пива, и ей кажется, что летала
что испытывала свои силы на овце, затем на телёнке и корове
и все они околели
что она в недрах огромной и сверкающей волны
утопила корабль и раздробила его о прибрежные камни
что она останавливала молоко у коров и заставляла стоять член чужого мужа
что она спала с ним и многие умерли с горя или, во всяком случае, умерли,
или, во всяком случае, плакали, или, во всяком случае,
врали по просьбе и добровольно и путали нити событий

когда зажигают небесные фонари, головки звёзд
когда ночь прыскает пшеницей
кость стучит в бубен, падает

что она

* * *

что она на лугу танцевала и в этом месте виднеется пламя
позднее
солнце каркает на лето как палёная кожа
большое и почти что коричневое
ибо она
солнце как бубен ведьмы гудит светом
и на небе виднеются тонкие чёрные знаки, человечки из палочек
что через луг ползёт белая змея
и она – маленькие белые червячки и луг горит
в том месте
тем летом
что они вышивают узоры, карты смыслов: да будет праздник
пусть солнце подмигивает, костёр
человек, смиренный глагол
посторонний зритель среди великолепного действа
горящий корабль, задевающий рёбра богов.

[Цикл "Остров" возник под впечатлением эпизода из истории Северной Норвегии, где в провинции Финмарк в XVII веке прокатилась волна охоты на ведьм. В этот период по обвинению в колдовстве в Финмарке было осуждено и сожжено на острове Вардё около ста женщин].

Переводы Элеоноры Иоффе

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив