Санкт-Петербург

odry_hepbern — 23.06.2014 В водовороте впечатлений от поездки в Санкт-Петербург необходимо непременно сделать хотя бы набросок пережитых эмоций. Это была моя первая поездка, поэтому я ожидала от нее особенных переживаний. В городе около 18 тысяч исторических построек, признанных достоянием архитектурного наследия. И самое это наследие представилось мне таким близким, ведь нигде и никогда я не чувствовала такого кладбищенского ужаса, как в Петербурге. Когда я поднималась по Иорданской лестнице Зимнего дворца, у меня першило в горле и глаза слезились. Толпы разгоряченного народа, иностранцы и соотечественники, выставив вперед телефоны и айпады, нажимали на сенсорные экраны и улыбались, кто обнявшись, кто прислонившись к перилам и подбоченясь. "По этой лестнице в праздник Крещения спускалась к Неве семья последнего русского императора Николая II..." В Эрмитаже ощущение награбленного. Целые коридоры, увешанные портретами людей, чьи особняки и дома были расформированы, чьи домашние картинные галереи были упразднены и чьи шкафы с платьями были сожжены. Я смотрела на эти портреты, написанные в период спокойного величия, и у меня кружилась голова. В Эрмитаже проходит выставка костюмов императорского двора 18-начала 20 веков, тут вам и детские платья и игрушки расстрелянных детей императора, и все это так тягостно в своем хрупком величии. Перед глазами мелькают грубые руки, бесцеремонно вырывающие и выхватывающие личные вещи ненавистных им людей - руки бестолковых крикунов, озлобленных своей глубокой невежественностью воров и тех, кто ликовал от возможности алчного и бесчеловечного злоупотребления. Ход истории нам не переменить, и каждый ее трактует по своему, но с выставки тончайших кружевных платьев я выходила со слезами. Как можно было так стремительно растерять все то культурное и высокое, я не понимаю! Читая романы Толстого, осознавая степень образованности, начитанности и религиозности огромного количества людей дворянских родов, я ни за что не смогу радоваться надуманному равноправию всех людей в мире. Толпы носятся по Эрмитажу, самая давка у жуткого золотого павлина, он приводит всех в священный трепет. Можно понять большевиков, возжелавших павлина. В холле Эрмитажа я заряжала телефон, ко мне подошла женщина, представилась экскурсоводом, со страдальческим лицом попросила не воровать у музея энергию. Я послушалась, жалко было ее расстраивать. Рядом со мной злой дед, повернулся и говорит - "заряжай свой телефон, имеешь право! пусть знают советскую власть". Я хотела выбросить свою зарядку и телефон, все разом.
Во дворце Юсуповых на меня укоризненно смотрели стыдящиеся себя голые стены кабинетов и парадных залов, на которых в апогее своей убогости представлены дешевые печатные репродукции висевших здесь ранее картин. История пяти поколей дворянского рода в царстве обворованного, зияющего пустотой особняка - "во время революции все собрание картин было вывезено и расформировано по музеям"... Акустика бальных залов, скрипящие паркетные полы, золоченые легкие люстры из папье-маше - отголосок той жизни, которую никогда уже не воссоздать, даже потратив на это огромные деньги парамаунт пикчерз. Мы избавились от всех, кто мог бы помнить это время, кто мог бы рассказать о великой эпохе, кто мог бы с прежним достоинством жить хоть в одном из тысяч обшарпанных памятников. Восторженно просматривая мемуары и дневники, можно только догадываться о жизни, которая в современном срезе нашего общества никак не достижима. Особняки в Петербурге поражают печальными оттенками любого цвета краски - если розовый, то цвета пожухлой розы, если голубой, то пасмурный оттенок неба, если бежевый, то цвета чахоточной кожи. И мне грустно поворачиваться лицом к Выборгской стороне, с которой начинались народные волнения, не потому что я против благополучия народа, а лишь потому, что спустя столетие потомки того народа одинаково гордятся и Петром, и Зимним дворцом, и революцией 17 года, но все больше разводными мостами. Потому что когда экскурсовод ночного теплохода пытается рассказать людям историю Петербурга, приоткрыть его, как диковинную музыкальную шкатулку, в ответ слышатся крики "нахер нам ваша история, разверните корабль, мы хотим видеть как разводят мосты, а не слушать вашу херню! мы заплатили за то, чтобы смотреть на мосты". И все это архитектурное кладбище, весь этот грустный и вечно холодный город вынужден принимать в залах своих дворцов людей в грязных сапогах, и отказать не может, потому что они заплатили.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив