Ружьё от дедушки Геринга
second_doctor — 07.01.2016Зашёл как-то в оружейный магазин и
увидел забавную картину: Продавец с наглой мордой втюхивает б/у
ружьё молодому парню. И при этом убедительно говорит.
- Это-ж классический «зауэр» -
восьмёрка! С ним сам Герман Геринг охотился. Вот, смотрите, тут на
стволах даже клеймо есть – ЧЕТЫРЕ КОЛЬЦА!
Я могу допустить, что рейхсминистр
авиации держал элитные «перде» и «зимсоны» исключительно, чтоб
попонтоваться перед френдами по партийной линии, а в поле выходил с
«народным» ружьишком. Но ложь про Геринга и «четыре кольца» была уж
очень наглой. Дело тут вот в чём:
С конца XIX века Sauer&Sohn стал
приобретать для своих ружей ствольные заготовки у концерна Круппа,
ставшего к тому времени «естественным монополистом» в германской
чёрной металлургии. В 1893 г. концерн разработал и через три года
запатентовал Special-Gewehrlaufstahl - «специальная оружейная
ствольная сталь». Вместе со сталью новой марки на стволах Зауэра
появилось фирменное клеймо Круппа – три кольца.
Три кольца, кстати говоря, обозначают
три вагонных колеса – поставки на железные дороги мира были
подлинным источником благосостояния г-на Круппа. Кроме
Special-Gewehrlaufstahl из металлургического Эссена в оружейный
Зуль поставляли ещё несколько марок сталей, в том числе, «FRIED.
KRUPP A.G. ESSEN NIROSTA» - нержавеющую сталь. Не знаю, как в целом
обстояли в металлургической промышленности Германии, но
антикоррозионные свойства «ниросты» (равно как и всех остальных
марок, поставляемых для Зауэра) можно охарактеризовать одним словом
– ржавеет!
С началом войны Зауэр перешёл на
выпуск карабинов, тех самых, знаменитых Mauser 98k. Позже наладили
выпуск «немецкого калашникова» - автомата StG 44. Охотничьи ружья
если и выпускались, то по спецзаказу, немногочисленными
кустарями.
В конце войны боссы советской оружейки
потирали потные ручёнки, ожидая вступления советских войск в
Тюрингию. Предполагалась тотальная трансплантация передовой
германской оружейной промышленности из Зуля в тульский
производственный ландшафт. Наконец, в июне 1945 г. ковбои генерала
Патона оставили Тюрингию и чуть ли не с передовым охранением в Зуль
ворвались русские инженеры. И что они там увидели?
- Глаза б мои этого не видели! –
кратко описал ситуацию инженер-полковник А. С. Бутаков, на
совещании Наркомата Вооружения в 1946 г.
Начнём с того, что к концу войны на
предприятии Зауэра до 70% составляли иностранцы, согнанные в Зуль
со всей Европы. Когда в Третьем Рейхе начался предсмертный бардак,
гастарбайтеры внесли свой «вклад в Победу над Германией» -
разгромили цеха и лаборатории. Вероятно, не без помощи оккупантов
были расхищены складские запасы и коллекции ружей, создававшиеся
зульскими оружейными фирмами на протяжении многих лет. Пропали
чертежи, оснастка, пропали материалы, исправно поставлявшиеся на
фабрики до последних дней Рейха. И в качестве финального аккорда
перед уходом из Тюрингии американцы спалили ствольный цех и цех
изготовления крупных деталей Зауэра. В итоге на предприятии
сохранились лишь станки с трансмиссионным приводом выпуска
1900-1903 годов.
- А мы тут грабить собрались, - чесал
репу советский инженер на руинах Зауэра. – Фигурально выражаясь,
разумеется. Но вижу, допрежь грабежа, вас подкормить надо. А там
посмотрим.
Стало очевидно, что демонтировать и
вывозить из Зуля в Россию нечего. Подкормить же зульских
оружейников можно было только одним способом – дать им работу. Беда
в том, что кроме оружия они ничего полезного делать не
умели.
Здесь требуется маленькое отступление
в сторону природоохраны и охотоведения. Первое, что сделали
советские оккупационные власти в Германии – отобрали у населения
всё оружие. Разоружили в том числе, главных браконьеров – крестьян
и жителей маленьких городков. Зверьё, пережившее шок боевых
действий, начало плодиться и размножаться в соответствии с
заложенной в нём программой.
- Я нигде так хорошо не охотился, -
вспоминал мой дед, служивший в то время в Восточной
Германии.
А уж дед знал, что говорил. За свою
жизнь он успел поохотиться везде, от грузинских ущелий до глухомани
Кировской области. Косули у автобанов выглядели вполне идиллично,
но расплодившееся зверьё стало сжирать (буквально) хлипкое сельское
хозяйство послевоенной Германии. На фоне безоружного местного
населения в трудный и неравный бой с дикой природой вступили
охотники из состава Красной Армии.
- Били всё, что шевелится, - вспоминал
дедушка.
Вначале в ход шло боевое оружие. Но
уже 1945 г. немецким оружейным фирмам и фирмочкам разрешили
восстановить производство охотничьего оружия. Часть ружей
отправлялась в СССР в счёт репараций, часть реализовывалось среди
наших военнослужащих. А чтоб дела у зульских оружейников шли
веселей, вышел приказ, запрещающий охоту с боевым оружием. Тем же
товарищам офицерам, что пренебрегли приказом, приходилось утешаться
древней народной мудростью: Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода
не дадут.
В эти годы работники Зауэра совершили
маленький трудовой подвиг, сравнимый с восстановлением ДнепроГЭСа:
на руинах завода они воссоздали производство, начав с 50-70 ружей в
месяц и доведя ежемесячный выпуск до полутора тысяч. Товарищи
офицеры отрывали ружья с руками (в хорошем смысле). После
расточенных под дробовой патрон берданок, даже некондиционный
«зауэр» (советская госприёмка в первый год браковала 60-70%
изделий) казался шедевром оружейного искусства. В это время с
фирмой Зауэр произошло «раздвоение личности» - в мае 1947 г. завод
был национализирован, а его владельцы Рольф и Ганс Зауеры
арестованы. Остальные члены семьи и часть персонала перебрались в
Западную Германию, где в 1951 г. основали новую фирму под прежним
названием. Фабрика в Зуле с 1 нюня 1948 г. была переименована в VEB
FORTUNA.
На изготовление «восточных» зауэров
первое время шли крупповские заготовки из довоенных запасов.
Заготовок было столько, что попадаются ружья с крупповскими
клеймами «три кольца», выпущенные в 1950 г.
Стоит отметить, что вся чёрная
металлургия при разделе Германии осталась в ФРГ, тогда как ГДР
досталась развитая химическая промышленность. Именно с этим связано
появление в ГДР сухогрузов с железобетонными корпусами и
пластмассовых малолитражек «трабант». Но ружейный ствол из
пластмассы не сделаешь, хоть ты тресни. С 1951 г. (по другим
сведениям – с 1955 г.) в Зуль начали поставлять советскую сталь
марки 50А. Которая, при сохранении всех положительных качеств
крупповских сталей, была более стойкой к коррозии. Во избежание
судебных исков в Западной Европе, куда поставлялась значительная
часть зульских ружей, стволы стали маркировать видоизменённым
клеймом из четырёх колец. Дедушка Геринг к этому времени уж давно
лежал в могиле.
Вместо эпилога:
Наглый продавальщик аж оскалился, когда я с умным видом подошёл к нему. А ружьё у него в руках практически «нехоженое». Лак на прикладе не исцарапан, воронение не тронуто – у дульных срезов оно сходит от выстрелов и стволы со временем «седеют». Практически новое ружьё. Вероятно, какой-нибудь офицер ЗГВ или дипломат купил дефицитную вещь по принципу «шоб було». И ружьё простояло в сейфе, пока наследники не решили избавиться от антиквариата. Думаете, я стал умничать, устраивать молодому охотнику культпросвет про «четыре кольца» и Геринга с последующим срывом продажи? А зачем? Пусть владеет. А мы будем завидовать.
|
</> |