Рубашка

Прочитав "Охотников за микробами" Поля де Крюи, я тогда заинтересовался спасением человечества от неизлечимых болезней (решил начать с выведения веснушек); к моим услугам была бабушкина подсобная комната, в которой было собрано немерянное количество диковин, присланных РОНО за те 25 лет, что бабушка трудилась на ниве народного просвещения.
Их я и рассматривал в микроскоп. На мои расспросы бабушка всегда отвечала уклончиво; история отечественной биологической науки требовала осторожности. Скоро мне осточертело рассматривать малюсеньких микробов в окуляр, у меня рябило от них в глазах; так я решил сделать своего собственного, побольше, чтобы его было проще изучать. Я спросил бабушку, как это сделать; она отослала меня к учебному пособию за 10-й класс.
Там было написано про мышей и рубашки. Один горе-алхимик (Ян Баптист Ван Гельмонт) 21 день продержал пропотевшие рубашки с некоторым количеством зерна, сотворив таким образом мышей обоего пола. Далее там было про опыт Пастера. Я про него читал в "Охотниках", но не осознал всего значения открытия на фоне спасения мальчика от бешенства. В учебнике было написано, что мыши с микробами сами по себе не заводятся. Но тут же, без всякого перехода, это умозаключение было похерено: дальше начиналось про акад. Опарина, абиогенез и пр.
Не знакомый с диалектикой, я не мог ничего понять. Мыши не могли завестись в рубашках, но первобактерии могли сами завестись в первобытных океанах. Даже в 10 лет было ясно, что зародиться в пропотевших рубашках гораздо проще. Бросалось в глаза, что чудесное самозарождение отодвинуто в непредставимо далекое прошлое, о котором ничего наверняка сказать нельзя. Происхождение мышей из рубашек можно было опровергнуть в любой момент. Происхождение микробов из коацерватных капелек им. акад. Опарина измерить общим аршином не было возможным. В это можно было только верить.
Как возникла жизнь, авторы учебника явно не знали. Скрепя сердце, происхождение жизни называлось там великой загадкой, однако, доподлинно было известно, какую именно форму имел ответ. Лучше б, конечно, жизни вокруг не было: мир был бы тогда более понятен (эту линию отрабатывал не Минпрос с микроскопами, а другое ведомство, возившее свой инструментарий по Красной Площади). Но жизнь вокруг, увы, имелась, нарушая стройность нарратива. Экcперимент Пастера намекал на запредельное, что признать не было возможности. Сказать, как в старые добрые времена, что мир существовал всегда, тоже уже было неудобно: все же не 16-й век. Поэтому жизнь самозародилась, но не из рубашек. По неведомой причине это требовало новенькой с иголочки планеты. Даже в этом авторы не были вполне последовательны. Планетарный размах им не давался, воображение требовало чего-нибудь маленького и уютненького. Жизнь зародилась то ли на бережку моря, то ли в скважинке, то ли в небольшом теплом прудике, то ли купели размером с деревянный ящик, в который Иоанн-Креститель рвал с себя пропотевшую рубаху...
Прошло 40 лет. Рецепт приготовления мышей из рубашек за это время изменился, но общий хaрактер действия остался тем же, равно как и его мотивация. Учитывая, что идея была хорошо знакома в древнем Египте, на быстрый прогресс в этом направлении рассчитывать не приходится, хотя, конечно, автоматический синтезатор подходит к задаче более, чем щелистый ящик. Очевидную безнадежность помножили на астрономичеcкое число деревянных ящиков: известно, что если одну бесконечность поделить на другую, получатся мыши обоего пола.
Человек умный тут бы поставил точку, но не ум дорог, а мудрость. Мудрость же говорит, что разуму нет пределов, и если разумному существу что-нибудь взбрендило, то остальное лишь дело времени. Если небеса отказываются посылать планеты по эпициклам, это сделает рука конструктора АКП - так, что за сто лет по валу обгонят галактику. И если мыши не выводятся из рубашек, то сами понимаете...
Самозародятся как миленькие - по образу и подобию. На мышей они будут похожи как коленвал на спиральный рукав, но это уж как водится.
|
</> |