Рина Зеленая, 1920–е годы, СССР
foto_history — 15.05.2020
1926 год. Я иду по набережной Ялты рядом с Владимиром
Владимировичем Маяковским. Только мы не гуляем, как все, а идем по
делу — в бильярдную. Странно, что он позвал меня: у него всегда
огромный выбор первоклассных партнеров. Но ослушаться его я не
могу, он и так чем–то расстроен… Когда он сказал: «Пошли в
бильярдную!» — я повернулась и пошла.
Он шагает большими шагами. А я, воображая, что иду с ним в
ногу, семеню, просто бегу, стараясь не отставать… Понимаю, кто идет
рядом со мной, знаю, что это гений… Здесь, в Крыму, Маяковский
выступал на открытых сценах курзалов. Его слушали все, кто был в
это время на крымских курортах. Мы, актеры, приглашенные для работы
на Южный берег Крыма, работали повсюду. Нас навалом грузили в
полуторки — пианистов и певцов, чтецов и балерин — и возили по
всему побережью: Алупка, Симеиз, Алушта, Гурзуф… Но каждый старался
попасть на вечер Маяковского.
Итак, мы с Владимиром Владимировичем входим в бильярдную. Там почти
всегда одни и те же лица: курортники, актеры, кто–нибудь из
писателей… Появление Маяковского каждый раз событие. Играет он
виртуозно. Его условия жестоки: по уговору беспощадно заставляет
проигравшего лезть под стол… пролезать под бильярдом во всю
длину.
В бильярдной человек шесть—восемь. Маяковскому сразу
освобождают стол… Он заявляет: «Я играю с Риной. Условия такие:
играем американку. Она должна положить два шара, я — 13. Если
выигрываю я, все присутствующие ставят мне по бутылке вина. Если
Рина — я всем по бутылке».
Положение у меня неприятное. Не потому, что условия вполне
унизительные… Американка — игра особая: если ты кладешь от шара
«своего» — это считается шар. И если в лузу падает «дурак» — это
тоже шар. Как же я могу проиграть? Фактически не могу. Если только
Владимир Владимирович положит все 13 шаров подряд с одного
кия.
Разбиваю пирамиду от души, так, что шары разлетаются по всему
столу. Маяковский, прищурив один глаз от дымящейся в углу рта
папиросы, внимательно оглядывает другим глазом расположение шаров…
В это же время каким–то особенно элегантным движением мелит мелком
кончик кия. Начинает.
Он играет левой рукой. Шары летят безошибочно… Подряд три в
правый угол, два — в середину, от двух бортов — в угол, «свой» сам
падает в середину, через весь бильярд — в левый дальний, еще одного
«своего» ввинчивает в середину. Ему нельзя сделать ни одной ошибки.
Но он ее делает. Все ахают… Теперь дело за мной.
Я важно мелю кий, нечаянно кладу «своего» в середину и
последний с треском на клопштоссе всаживаю в угол. Всё! Я, к
сожалению, выиграла. Мне аплодируют, а я боюсь посмотреть на
Владимира Владимировича. Потом оглядываюсь и вижу, что он
улыбается, доволен. Плохое настроение как рукой сняло