Рильке в переводе Пастернака
yu_mon — 15.10.2011 ЗА КНИГОЙЯ зачитался. Я читал давно.
С тех пор, как дождь пошёл хлестать в окно.
Весь с головою в чтение уйдя,
не слышал я дождя.
Я вглядывался в строки, как в морщины
задумчивости, и часы подряд
стояло время или шло назад.
Как вдруг я вижу: краскою карминной
в них набрано: закат, закат, закат.
Как нитки ожерелья, строки рвутся
и буквы катятся куда хотят.
Я знаю, солнце, покидая сад,
должно ещё раз было оглянуться
из-за охваченных зарёй оград.
А вот как будто ночь по всем приметам.
Деревья жмутся по краям дорог,
и люди собираются в кружок
и тихо рассуждают, каждый слог
дороже золота ценя при этом.
И если я от книги подниму
глаза и за окно уставлюсь взглядом,
как будет близко всё, как станет рядом,
сродни и впору сердцу моему!
Но надо глубже вжиться в полутьму
и глаз приноровить к ночным громадам,
и я увижу, что земле мала
околица, она переросла
себя и стала больше небосвода,
и крайняя звезда в конце села —
как свет в последнем домике прихода.
1902. Перевод 1957
...Как он вслушивается в немецкий, как следует ему шаг за шагом - и как, дойдя до слова "сад", вдруг (возможно) видит свой, переделкинский, и ещё дальше - поле и Преображенский храм, - и вот уже эти "деревья вдоль дороги" - свои, здешние, подмосковные, и "люди собираются в кружок" говорить - да только мы можем понять, о чем они говорят!.. Пастернак плывёт в речевом русле и в ритме Рильке, но на своей уже волне, и только потому всё стало "рядом, сродни и впору сердцу"... И вот вдруг является совсем уж нелепая "околица", - какая околица там, у Рильке, Боже мой?! Но чудо: смысл поёт и звенит, понятый, услышанный изнутри. И земля "перерастает себя" так по-весеннему, по-пасхальному, по-русски; а уж "...крайняя звезда в конце села — как свет в последнем домике прихода" - это будто мгновенный снимок Переделкина... Перевод стал авторским русским стихотворением, не потеряв при этом немецкости и интонации Рильке... Золотой сплав.
|
</> |