РАЗВЕДКА НАПОЛЕОНА. ДИПЛОМАТИЯ С ДВОЙНЫМ ДНОМ

roman_rostovcev — 14.03.2021

Ведение тайной войны против России наполеоновскими разведывательными службами накануне нападения на Россию и в течение кампании 1812 г. - тема, имеющая важное значение для изучения дискуссионных и нерешенных историографических проблем. Данные разведки являлись важнейшей составляющей в совокупности аргументов при принятии стратегических и тактических решений, а полученные в результате деятельности секретных служб материалы оказывали прямое влияние на процесс планирования войн. Анализ предвоенной деятельности наполеоновских разведывательных структур поможет осветить внешнеполитические цели и тот круг задач, которые ставил французский император перед Русским походом, а рассмотрение разведывательных операций в ходе военных действий - раскрыть смысл оперативно-тактических шагов и логику поведения французского полководца, потерявшего свою армию на просторах России. Ведь среди историков до сих пор ведутся споры - какие цели, вторгаясь в Россию, преследовал Наполеон, на какой срок был рассчитан его операционный и стратегический план? 

Подготовку к войне с Россией Наполеон начал уже с 1810 г. Французское военное министерство стало формировать новые воинские контингенты; войска незаметно концентрировались на подступах к будущему театру военных действий; организовывался новый комплекс тыловых учреждений; строились и укреплялись крепости за Одером, велся дипломатический зондаж по сколачиванию антироссийского блока. В этот период, с 1810-го по 1812 гг., активную деятельность развернули и французские разведывательные службы. 

Наполеоновская разведка обладала немалым опытом добывания военно-политической информации. На ее счету было большое количество успешных операций в Италии, Германии и Австрии. Деятельность разведки оставалась обычно в тени, ибо ее затмевали военные победы французского оружия. Но почва для них в определенной степени была подготовлена именно разведчиками. Все дела разведки находились под личным контролем Наполеона, к нему стекалась вся информация. "Всякий генерал, который, действуя не в пустыне, а в населенном крае, и не будет достаточно осведомлен о противнике - не знаток своего дела", - говорил император. В этом же духе он воспитал своих генералов и министров. Его непосредственными помощниками по руководству разведкой против России стали министр иностранных дел Ю.Б. Маре и командующий Эльбским корпусом в Северной Германии маршал Л.Н. Даву. В штаб-квартиру Даву в Гамбург поступила информация о русской армии, полученная из войск, а в Париж к Маре стекались сведения от французских дипломатов и агентов. 

Начало тайной войны против России можно датировать первыми месяцами 1810 г. когда французская разведка стала действовать уже по многим направлениям, главное внимание уделяя агентурной работе. Агентура проникала в страну под видом артистов, монахов, путешественников, торговцев, отставных русских офицеров, активно использовались жившие в России французы и иные иностранцы - гувернеры, врачи. преподаватели и прислуга русской аристократии. Под руководством Парижа действовали и разведки государств, находившихся тогда в орбите французского влияния, из них наибольшую активность проявляла разведка герцогства Варшавского. Поразительную осведомленность в тогдашних русских обстоятельствах демонстрировал австрийский посол. Посольство Пруссии в Петербурге также имело своих информаторов. В то же время разведывательная деятельность наполеоновских служб в России была осложнена и требовала значительных затрат и усилий из-за существовавших политических, культурных и экономических различий, определенной территориальной замкнутости страны, языкового разрыва между российским населением и народами Западной Европы. Кроме того, проведению разведки мешали контрмеры, предпринятые русским правительством для защиты своих государственных секретов. 

В наполеоновской разведке насчитывалось тогда немало соперничавших между собой ведомств. Поэтому изменения, происходившие в ее организационной структуре, представляют значительный интерес, хотя иногда трудно четко классифицировать ведомственную принадлежность некоторых тайных служб. Самым стабильным органом в системе тайных служб Наполеона была разведка министерства иностранных дел Франции. Еще в XVIII столетии французские дипломаты в России для достижения реальных результатов часто использовали тайные, или, как тогда выражались, "спионские" методы. К 1810 г., ввиду перемены военно-политической ситуации, изменились стоящие перед ними задачи. До конца XVIII в. не существовало непосредственно территориального соприкосновения двух держав и вероятность прямого военного столкновения между ними была мала, поэтому основными целями французской дипломатии являлись: сбор политической информации и ведение придворных интриг для получения контроля над внешнеполитическим курсом России. После участия российской армии в антинаполеоновских коалициях и создания в 1807 г. на границе с Россией контролируемого Наполеоном герцогства Варшавского, государства-сателлита, значительно увеличилась возможность прямого военного конфликта между двумя государствами. В этот период видоизменились и цели разведывательной деятельности французских дипломатов, особенно с 1810 г., когда стало проявляться стремление Наполеона к мировому господству. Действующим в России под прикрытием дипломатических паспортов разведчикам были поставлены задачи по восполнению крайне скудной информации военного и экономического характера. 

Центром по ведению тайной войны в России и одним из основных поставщиков информации о стране и ее армии являлось французское посольство в Петербурге. Кроме того, через дипломатов переправлялись сведения, собранные наполеоновской агентурой внутри страны. На эти нужды, включая подкуп иностранцев, МИД Франции ежегодно получал от 3 до 5 млн. франков. Львиная доля этой суммы в 1810-1812 гг. стала направляться французским дипломатам в Россию, так как летом 1810 г. Наполеон потребовал, чтобы посольство в Петербурге ежемесячно присылало "обозрение" русских вооруженных сил. 

Интересны фигуры самих послов. Первый посол Наполеона в России генерал Р. Савари стал впоследствии министром полиции, сменив на этом посту знаменитого Ж. Фуше. Двое последующих, А. Коленкур и Ж.А. Лористон, особенно последний, были не только дипломатами, но и боевыми генералами, и каждый из них стал резидентом № 1 французской разведки в русской столице. Позднее в своих мемуарах Коленкур пытался представить себя противником ведения дипломатии подобными средствами, но он не отрицал, что дипломатические чиновники были тесно связаны с разведывательными службами. По-видимому, он плохо справлялся с поставленными перед ним задачами, так как Наполеон, отозвав его из России, высказал ему неудовольствие по поводу того, что французские генералы были осведомлены лучше, чем он. Действительно, этому видному и блестящему французскому аристократу, презиравшему в глубине души постыдное ремесло, именуемое шпионажем, было трудно похвалиться успехами на ниве тайной войны и выглядеть информированным о русских военных делах из-за постоянно возникающих трудностей перед его сотрудниками при внедрении в среду русской бюрократии. В 1810 г. из посольства в Париж удалось переправить лишь обозрение русской армии, полученное через посредство служащего Военного министерства России, ав 1811 г.- переслать только несколько сообщений о передвижениях русских войск.

Если Коленкур отказывался поддержать личные контакты с французскими разведчиками, за что получал порицания от самого Наполеона, то его преемник на посту посла, Лористон, не считал подобные встречи предосудительными, постоянно принимал у себя информаторов и неизменно докладывал не только о политических событиях в России, но и информацию военного характера. В его активе были тексты нескольких приказов военного министерства за 1812 г. Но были и явные неудачи. Так, Лористону не удалось до перехода Великой армии через Неман получить каких-либо сведений о подписании мирного договора между Турцией и Россией, что в будущем давало возможность перебросить с Дуная русскую армию на театр военных действий против французов. Для Наполеона это был не просто неприятный сюрприз, а удар по стойким довоенным надеждам иметь в кампанию 1812 г. на правом фланге союзников в лице турок. 

Среди сотрудников посольства было множество лиц, специализировавшихся на выполнении разведывательных заданий, не считая свиты военной молодежи, всегда окружавшей французского посла. Лористону, в отличие от Коленкура, удалось сплотить своих штатских служащих и офицеров для ведения разведывательной работы внутри России в тесную дружную группу и создать что-то вроде собственного развед-бюро. По-видимому, последнему послу Наполеона в России, не обладавшему личным обаянием, светским лоском и репутацией царского друга, как его опальному предшественнику, пришлось спешно компенсировать недостаток дипломатического искусства умением направлять разведывательную деятельность своих подчиненных. Собственному реноме в петербургских салонах Лористон явно предпочел лавры резидента своей агентуры. И надо отдать ему должное - на этом поприще он достиг определенных результатов. Так, секретарь посольства Прево собрал статистические данные о западных русских губерниях. Один из подопечных посла добыл с большими трудностями гравировальные доски "столистовой" карты России. Уже во время отступления Великой армии из России в руки русского командования попал документ, свидетельствовавший о разведдеятельности его экспансивного и ловкого адъютанта капитана де Лонгрю. Им были подготовлены краткие, но очень интересные характеристики 60 русских генералов. Подобные сведения о командных кадрах русских полков и дивизий МИД Франции перед войной представил Наполеону, почерпнув их из своих секретных архивов: всего на 30 генералов и 79 полковых командиров. 

Говоря об использовании дипломатов для целей разведки, упомянем о миссии генерала графа Л. Нарбонна в Вильно в мае 1812 г. Задача миссии не ограничивалась дипломатическими рамками и включала в себя сбор военных сведений. Об этом прямо говорилось в инструкции для поездки: "Цель вашей военной миссии - сбор разведывательных данных". Самого Нарбонна не сочли даже нужным информировать о переговорах с Россией за последние годы, но в то же время к нему для разведывательных целей были прикомандированы в качестве адъютантов капитан Т. Себастьяни и лейтенант Ф. Роган-Шабо, говорившие по-польски. Свита выполняла роль агентов связи, чтобы Наполеон мог получить свежую информацию о русской армии незадолго до нападения. 

Сбором сведений о России занимались и французские дипломаты в соседних с ней странах. Очень важные данные передавал консул в Бухаресте Леду. В марте 1811 г. он сообщил о передвижении нескольких русских дивизий из Молдавии в Северную Украину. Во французских штабах тут же был сделан вывод о начале концентрации русских сил к границам герцогства Варшавского. Это было подтверждено и депешей представителя Франции в Швеции Ш.Ж.М. Алькье, в которой содержались сведения о передислокации двух русских дивизий из Финляндии в Прибалтику. Эту информацию Алькье получил от завербованного им через третье лицо шведского офицера, совершившего разведывательную поездку в Финляндию. Причем этот офицер был уверен, что выполняет свою тайную миссию в Финляндии по секретному приказу шведского короля. 

Весьма тщательно в дипломатическом ведомстве осуществлялся первичный учет, обработка и классификация полученных сведений о русских вооруженных силах. В каждом посольстве выбирался один чиновник, как правило, офицер, к которому стекались сведения о русских корпусах, дивизиях и полках. Он составлял специальную картотеку, где фиксировались все изменения в численности, передислокации войск, изменения в командном составе. Так, например. Наполеон в письме от 8 октября 1810 г. к министру иностранных дел Ж.Б. Шампаньи писал о сведениях, полученных Коленкуром о русской армии: "Вы их должны поместить в русскую ячейку. Ваши корреспонденции из Варшавы, Бухареста и других пограничных пунктов вы складывайте для очищения туда же. Думаю, что таким образом, я буду хорошо информирован о силах русской армии и ее передвижениях". 

Все данные, получаемые из посольств и отдельных дипломатов, поступали в МИД, где был создан информационный отдел для систематизации и анализа сведений об иностранных армиях. Возглавил отдел дипломат-разведчик Л.Ф.Э. Лелорнь д'Идевилль. Он долго ранее работал в Пруссии и России и хорошо знал немецкий и русский языки. Еще в 1805 г. в России он был взят на заметку властями по подозрению в разведывательной деятельности. 

Отдел Лелорня занимался анализом внешней статистики параллельно с существовавшим аналогичным учреждением в Военном министерстве. Возникновение этого органа МИД датируют примерно 1807 г., после чего он быстро стал разрастаться и прогрессировать. Но официальный статус был обретен им лишь в 1810 г., что совпало по времени с назначением на пост шефа бюро Лелорня, и с этого момента его работа была нацелена в первую очередь на обобщение данных о России и русской армии, что являлось главной задачей. Сведения поступали не только по дипломатическим каналам, к этому делу привлекались и другие ведомства. В частности, тесный контакт МИД поддерживал с министерством полиции, откуда также шла информация. Из дел, захваченных у французов в 1812 г., можно узнать имена лишь некоторых лиц, трудившихся под руководством Лелорня: М. Танненберг, Ш. Майер, Ш. Камюзе, А. де Бак, Пюар. Причем, сотрудники отдела не успели до войны обработать и обобщить всю накопленную информацию о русской армии. Аналитические обзоры и расписания русских армий поступали к Наполеону в течение всего периода кампании. Для этой цели в Париже остался Пюар, активно переписывавшийся с Лелорнем, последовавшим в Россию. 

Военную разведку против России непосредственно курировал маршал Л.Н. Даву как командующий Эльбским корпусом, ближе всех расположенным к России. Из лиц, задействованных в его военно-разведывательном бюро, удалось лишь установить вероятного руководителя, полковника Ф. Кобылинского, и капитана Моллера. Кроме того, часть штабных сотрудников Даву привлекались в качестве курьеров в Россию и также выполняла разведывательные задания. 

В связи со значительной отдаленностью от русских границ бюро Даву не могло играть значительной роли в ведении агентурной разведки. Этот пробел в некоторой степени восполнял филиал бюро в Данциге, городе, ставшем главным форпостом и основной базой Великой армии для похода в Россию. Руководил этой работой генерал Ж. Рапп, командовавший войсками в Данциге. В 1810-1812 гг. для сбора сведений о русской армии и организации агентурной работы Раппом к русской границе направлялись подполковник граф П.Ш.Ф. дю Труссе дЭрикур и его адъютант д'Эрбини. Кроме того, в Данциге гнездилась целая флотилия так называемых "корсаров", которая использовалась для разведывательных целей и перехвата русских судов. Разведкой занимались также коменданты крепостей в Пруссии, в которых были дислоцированы французские гарнизоны. Все же основная информация о России к Даву поступала из Варшавы. Здесь существовало два ведомства, функции которых тесно переплетались, так как часто один и тот же агентурный контингент поставлял им сведения: бюро французского резидента в Варшаве и военная разведка герцогства. 

«НАПОЛЕОНОВСКИЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ В ВОЕННОЙ КАМПАНИИ 1812 года» 

Безотосный Виктор Михайлович - к. ист. н., зав. экспозиционным отделом Государственного исторического музея.

Источник: Новая и Новейшая история 2004, № 4. 

Оставить комментарий

Популярные посты:

commodus

Виртуальные номера для регистрации: удобство и безопасность современных решений

steppentiger

Специальная юмористическая операция # 17. Салолазание

mevlevi

Без названия

matsam

Преданность

goblin_books

Хроники грустного сегодня.

wetfield

Симферопольская корзина, или — родом из детства.

lj_lab

А вы в детстве боялись карамору?

svetlyachok_vtk

Не печальтесь!..

lilac2012

Фаюмский портрет

• Ранее
• Архив