КЛАНЫ И КАРТЕЛИ. ПЛАН "КОЛУМБИЯ"

roman_rostovcev — 12.03.2021

Барух Вега – колумбийский модный фотограф, живущий в Майами. Он работал с Armani, Gucci, Valentino, Chanel, Hermes, со всеми крупнейшими домами моды и косметическими марками. Он второй из одиннадцати детей трубача из Боготы, который позже переехал в Букарамангу, на окруженное вершинами плоскогорье в северо‑восточной части Колумбии. В пятнадцать лет Барух занимает первое место в конкурсе “Кодак”. Он запечатлел птицу, которая выныривает из озера с рыбиной в клюве. Однако родители настаивают, чтобы он учился на инженера. В Университете Сантандера его вербует ЦРУ и посылает в Чили – правительство Сальвадора Альенде должно пасть. Барух Вега ненавидит свою работу. В семидесятые годы он бежит от всего в Нью‑Йорк, где кстати приходятся его фотографические таланты. Вега снимает виднейших топ‑моделей вроде Лорен Хаттон и Кристи Бринкли. Он получает все, что так ценится у него на родине: успех, деньги, женщин.

 А американское происхождение этих благ только повышает их престиж. Всякий раз, приезжая в Колумбию, Вега появляется в окружении девушек с обложки. Это его визитная карточка. Благодаря этому Барух Вега, ведущий двойную жизнь фотографа и агента под прикрытием, смог свести личное знакомство со многими боссами колумбийских картелей и стать частым гостем на виллах наркоторговцев уровня братьев Очоа, партнеров Эскобара по Медельинскому картелю.

Его первая встреча с Хулио Фьерро происходит в одной из гостиниц Картахены. Время выбрано не случайно: в эти дни проходит финал конкурса “Мисс Колумбия”. Вега отлично играет свою роль. Он говорит, что знает агентов УБН, с которыми можно договориться. Надо только заплатить – за услуги полицейских‑гринго и процент ему за посредничество.

Наркоторговцы верят только тому, за что надо платить. Чем выше цена, тем больше доверия. Барух Вега – лучшая гарантия, какую только можно выложить на стол переговоров. Чего может хотеть человек, зарабатывающий на жизнь такой завидной работой? Еще больше денег. Тот, кто рискует жизнью ради денег, достоин уважения. Уважения и доверия. Чтобы доказать свою надежность, Вега устраивает полеты в Майами на “частном самолете”, который, как выяснится позже, оплачивает УБН. Присутствие агента из Управления на борту гарантирует, что в аэропорту обязательно окажутся дружественные полицейские, готовые провести наркодельцов (а многие из них возглавляют список разыскиваемых преступников) через паспортный контроль без документов. Цель такого полета проста: сводить своих девушек в самый модный ресторан, осыпать подарками и вернуться обратно. Тогда в следующий раз прощание с Колумбией и наркоторговлей должно стать окончательным.

Благодаря мужу Натальи, Вега и его коллеги из УБН выходят на качественно новый уровень в реализации своего плана. Они устраивают в Панаме первую встречу наркоторговцев с агентами Управления; потом за ней последуют и другие. Она похожа на саммит или съезд. Впрочем, так ее и называют. Хулио Фьерро прибывает из Флориды вместе с Барухом Вегой и сотрудниками УБН. Фотограф продумал все до мелочей. На борту самолета есть все, что душе угодно, на месте назначения для всех забронированы люксы в отеле “Интерконтиненталь”, а лучшим завершением трудного дня станет веселье в правильном клубе, где агенты и наркоторговцы смогут накачиваться шампанским в компании доступных женщин.

Но главный козырь на руках у Хулио. Он достает из кармана колумбийский паспорт и показывает его бывшим соперникам и союзникам. Гринго сделали ему документы на другое имя и поставили настоящую визу. Благодаря США, Хулио Фьерро не надо теперь опасаться кладбища в Колумбии. Цепная реакция, которую вызовет этот жест Фьерро, станет частью новейшей истории Колумбии. Для истории же Натальи центральным событием станет нечто иное: Мариана, уроженка Майами, гражданка США.

На самом деле невероятная интрига с переговорами между УБН и наркоторговцами не столь удивительна, как кажется на первый взгляд. Положение в Колумбии – сложнее некуда. Никогда еще правительство не было настолько делегитими‑рованно – оно не способно ни оказывать давление внутри самой страны, ни представлять ее за границей. В каком‑то отношении Соединенные Штаты могут извлечь из этой слабости выгоду. В последний год президентского срока Эрнесто Сампера Писано, победившего на выборах благодаря поддержке картеля Кали, что стало предметом судебного разбирательства, вносятся изменения в статью 35 конституции. Вновь становится возможной столь ожидаемая – или внушающая страх – экстрадиция. Колумбийский президент знает, что ему уже нечего терять.

Пока Соединенные Штаты не могут добиться ничего большего официальным путем. Значение тайных встреч, проводимых майамским отделением УБН, неясно, если рассматривать их вне контекста, то есть отдельно от новых правовых обстоятельств. Предлагаемая почти полная безнаказанность мгновенно становится гораздо более привлекательной, когда альтернатива ей – реальная, без каких бы то ни было послаблений, угроза экстрадиции, – пусть взамен и надо согласиться на сотрудничество и отдать значительную сумму из кокаиновых доходов. Подточить изнутри всю структуру, с помощью полученной информации подготовить решающий удар, подпитывать атмосферу взаимного недоверия, которая приведет к изнурительным междоусобицам, – вот цель УБН. Еще Джованни Фальконе показал со всей очевидностью, что раскаявшиеся преступники – самое страшное оружие в руках закона, способное сокрушить мафию. Но в Италии, несмотря на отчаянное сопротивление, работу с теми, кто идет на сотрудничество со следствием, удалось строго регламентировать. В Соединенных Штатах на этом пути много препятствий: широко распространенный принцип закона и порядка, law & order, международное лидерство, которое нельзя открыто компрометировать, сам факт столь тесного сближения с гражданами другой страны. Однако принимать срочные меры против могущества кокаина, которое, пусть среди мастодонтов колумбийской наркоторговли и царит раздробленность, только растет, просто необходимо. Под прицел УБН попадают все, у кого в руках настоящая власть: не утратившие влияния боссы старых картелей, наиболее значительные представители картелей, только набирающих силу, опытные наркоторговцы вроде Хулио Фьерро. Не остаются без внимания и отряды самообороны братьев Кастаньо или Манкусо, с каждым днем представляющие все более и более явную угрозу.

После падения картеля Кали возрастает спрос на охранные услуги, которые оказывают военизированные формирования, со стороны развивающихся группировок вроде картеля “Норте‑дель‑Валье”. Они становятся соучастниками в наркоторговле и одновременно наращивают собственную независимость, которая крепнет параллельно с усилением территориальных позиций. Под их контролем уже находятся все звенья цепи – от выращивания до маршрутов перевозки и даже до переговоров с покупателями. Половина кокалеро департамента Кордова подчиняется им, другая половина – левым повстанцам. Сейчас отряды достаточно подготовлены, чтобы вступить с повстанцами в бой и сражаться, как одна армия с другой. В 1997 году отряды самообороны заключают союз, и на свет появляются Объединенные силы самообороны Колумбии, сокращенно АУК, с Карлосом Кастаньо во главе. Сооснователем становится Обезьяна, которому предстоит возглавить самое крупное военное подразделение АУК, “Блок Кататумбо”, численностью в четыре с половиной тысяч бойцов.

Со временем конфликт все меньше и меньше представляет собой идеологическое противостояние и все больше и больше – тотальную завоевательную войну. Если отбросить в сторону налет как ультраправого национализма, так и революционного марксизма, происходящее в Колумбии предвосхищает нынешние зверства в Мексике. АУК стали почтенными прародителями “Мичоаканской семьи” и “Картеля тамплиеров”. Они все чаще нападают на деревни, находящиеся на контролируемой повстанцами территории, и истребляют местных жителей. Для расчленения или обезглавливания они довольствуются самыми примитивными инструментами вроде мачете или бензопил, но свои операции планируют с армейской тщательностью и хладнокровием, преодолевая сотни километров до места действия на военных самолетах и улетая восвояси немедленно по окончании бойни.

Терпеть все это больше невозможно. Избитые заверения, что крестьяне‑де поддерживают повстанцев, уже не оправдывают эту резню в глазах общественного мнения. Стратегия балансирования между противодействующими силами обернулась сущей катастрофой – через полгода после появления на свет АУК Конституционный суд Колумбии объявляет незаконной часть указа, регламентировавшего частные охранные кооперативы. Военизированные формирования обязаны сдать полученное ранее оружие и научиться уважать права человека.

Но уже слишком поздно. Под командованием Карлоса Кастаньо сейчас более тридцати тысяч человек, а поступлений от торговли кокаином с лихвой хватает на то, чтобы вооружить их до зубов. Объявив их вне закона, власти лишь спровоцировали еще большие зверства. В старых голливудских вестернах ни одному положительному герою с револьвером не приходилось оказываться безжалостным злодеем. А вот на родине кокаина случалось и не такое. Обезьяна превратился в одного из главных идеологов ужаса.

Крохотная деревушка Аро насчитывает шесть десятков домов, скорее напоминающих лачуги, чем нормальное жилье, с цинковыми крышами и прогнившими дверьми. По сравнению со своими земляками Марко Аурелио Арейса – человек богатый: у него два продуктовых магазина. А учитывая, что деревушка находится на территории, подконтрольной ФАРК, он еще и человек, ежедневно рискующий жизнью. Марко Аурелио никогда не отказывается продавать продукты повстанцам. Только сумасшедший скажет “нет” вышедшим из леса вооруженным людям. На измученной колумбийской земле бытует негласное правило: подстраивайся под того, у кого в руках оружие, и неважно, какая на нем форма. Подстраивается Марко Аурелио и под армию Сальваторе Манкусо, но тот все равно обвиняет предпринимателя в пособничестве повстанцам. Допрос ведется только для вида – деревушке и ее жителям уже вынесен смертельный приговор. Захватив Аро, Обезьяна получит превосходный плацдарм для проникновения на территорию ФАРК. А судьба деревни станет уроком всей округе.

Полторы сотни бойцов из “Блока Кататумбо” пытают и убивают семнадцать человек, сжигают сорок три дома, уводят тысячу двести голов скота, оставляют семьсот двух местных жителей без крыши над головой. Марко Аурелио подвергнут жестоким пыткам, а труп его изувечен до неузнаваемости. Когда до Аро добираются полицейские, они обнаруживают жену Марко Аурелио, Росу Марию Посаду, сидящую над тем, что осталось от мужа. Она не хочет, чтобы дети видели изуродованное тело.

Все понимают, что Колумбии требуются радикальные перемены. Начинается предвыборная кампания, которая вселяет надежду и внутри страны, и в Белом доме. Один из кандидатов с особой гордостью подчеркивает, что на прошлых выборах он проиграл лишь из‑за горстки избирателей, которых купил картель Кали, а в конце восьмидесятых, когда он баллотировался на пост мэра Боготы, ему чудом удалось спастись от похитителей, и после освобождения он все‑таки занял должность городского главы. Политик, неугодный кокаиновым королям, кажется лучшей кандидатурой на роль президента страны.

Андрес Пастрана обещает положить конец кровопролитию в стране и наладить тесное сотрудничество с США. Он одерживает победу на выборах, провозгласив создание “Большого альянса за перемены”, вступить в который он предлагает парламентариям от всех политических партий. Наконец‑то и в Колумбии пришло время для оптимизма и масштабных переговоров.

Новый президент держит слово и вступает в переговоры одновременно с ФАРК и Соединенными Штатами. Если в Вашингтоне и не принимают такое положение дел немедленно в штыки, заслуга в том не демократа Клинтона и его администрации, а общемирового настроя: все безоговорочно верят в благополучный исход переговоров. За стол переговоров садится тот, кто чувствует собственную силу и стремится к победе правового государства. В залитой кровью Боснии вступает в действие подписанное в 1995 году Дейтонское соглашение. После соглашения в Осло понемногу налаживаются отношения между Израилем и Палестиной. Но наиболее обнадеживающий пример подает, пожалуй, Великобритания: правительства, занимающие противоположные стороны в конфликте, ведут успешные переговоры о постоянном прекращении огня и разоружении Ирландской республиканской армии. Конец долгого и мучительного противостояния в Северной Ирландии уже близок. В разговорах все чаще и чаще начинает звучать слово “мир”.

А вот все амбициозные планы, реализуемые в Колумбии, наоборот, окажутся близки к провалу, потому что там незаконных распоряжений не раздают разве только представители противоборствующих политических течений. Убрать с дороги неугодного человека можно десятком способов. А вот кокаин так просто не исчезнет, пока он остается самым востребованным товаром. Пастрана решается на эксперимент: повстанцы получают “зону разрядки напряжения” размером с Ломбардию и Венето, вместе взятые. С самого начала ясно, что это рискованное и невзвешенное решение. На вверенной территории ФАРК чувствуют себя полноправными хозяевами, они даже не собираются переходить к серьезным переговорам и не прекращают военные действия, наоборот – вооружаются усиленными темпами. Все остается по‑прежнему: похищения с политической подоплекой или ради выкупа, нападения в городах, контроль за кокаиновым бизнесом. Всеобщее разочарование сказывается на популярности президента. В 2002 году повстанцы угоняют рейсовый самолет, чтобы захватить летящего в нем сенатора, после чего Пастрана осознает: с мирными переговорами пора заканчивать. Война возобновляется – и армия быстро отвоевывает “зону разрядки напряжения”. Три дня спустя ФАРК похищают Ингрид Бетанкур. Кандидат от зеленой партии “Кислород” на предстоящих президентских выборах собиралась довести свою программу до сведения жителей этой местности в полной уверенности, что никакой вооруженный конфликт не может лишить их фундаментальных гражданских прав. Вместо этого она проведет в плену 2321 день, до 2 июля 2008 года, пока военным наконец‑то не удастся освободить ее.

Новый президент Альваро Урибе – сторонник политики сильной руки. Правительство должно показать мускулы и вернуть себе власть в стране. Впрочем, мир уже не тот, что раньше. Несколько секунд – и вместе с башнями‑близнецами рушатся и все надежды на лучшее. Теперь, похоже, единственным выходом из сложившегося положения может быть только война. В Колумбии “война против террора” совпадает с войной против наркотиков. И единственная возможная победа в ней должна стать и победой над наркоторговлей.

Поэтому‑то, несмотря на смену политики, одно из центральных направлений деятельности Пастраны получит продолжение при его преемнике. Речь идет о масштабном соглашении, заключенном с Соединенными Штатами с целью сокрушить производство и продажу кокаина, – плане “Колумбия”. Вскоре после своего избрания на пост президента в 1998 году Пастрана заявляет, что ведет с США переговоры о предоставлении, как он напыщенно выражается, “плана Маршалла для Колумбии”. Как и в случае с послевоенной Европой, потребуются миллиарды долларов на восстановление страны, освобождение ее от власти кокаина, поддержку крестьян, которые согласились бы выращивать на своей земле легальные, но гораздо менее прибыльные культуры. Однако план, который был подписан в 2000 году Биллом Клинтоном, а затем вновь подтвержден Джорджем Бушем‑младшим, ограничившим его действие сроком собственного президентства, развивается неожиданным образом. Почти сразу становится ясно, что медленные и крайне дорогостоящие преобразования общества и экономики – это утопия. Не хватает средств, доверия, согласия. Не хватает времени. Чем быстрее можно продемонстрировать результаты, тем больше шансов получить новое финансирование. Поэтому основной упор делается на средство мгновенного действия – силу.

Применение силы выливается в первую очередь в борьбу с кокаином. Рано торжествовать победу, пока в Колумбии зеленеет еще хотя бы один лист коки. Плантации выкорчевываются с корнем, подвергаются ковровым бомбардировкам тоннами химии с самолетов, стерилизуются с помощью сильнейших гербицидов. С точки зрения окружающей среды цена заплачена очень высокая. Экосистеме девственных лесов нанесен непоправимый вред, яд проникает в почву и водоносные пласты, земля Колумбии изнемогает от засухи и загрязнения и не способна в ближайшее время приносить никаких плодов. С точки зрения общественной жизни последствия не менее тяжелы. У крестьян не остается выбора: они вынуждены покидать опустошенные края и перебираться во все более и более труднодоступные места, где снова выращивают коку. Дальнейшее дробление плантаций и уязвимость бежавших из родных мест крестьян способствуют укреплению власти над ними кокаиновых баронов. Вместе с тем нарковоротилы инвестируют во все возможные методы, способные повысить плодородие плантаций, и урожайность вырастает вдвое.

В результате, несмотря на годы политики выжженной – в буквальном смысле слова – земли, Колумбия продолжает производить более половины всего употребляемого в мире кокаина.

Другое направление приложения силы, которое предполагает план “Колумбия”, – люди. Оно выражается в военной поддержке операций колумбийской армии против кокаиновых баронов и наркотеррора: тыловое обеспечение, оружие и снаряжение, помощь спецназом, разведданные, обучение. Накануне атаки на башни‑близнецы Белый дом включает АУК в черный список террористических организаций, но этого недостаточно, чтобы разрушить давно сложившиеся добрые отношения, которые связывают их с вооруженными силами, а также с некоторыми кругами экономического и политического истеблишмента. Пользующийся уважением военизированных формирований президент Урибе начинает переговоры о демобилизации сил самообороны, но успех их окажется обманчивым. Многие из них и не думают складывать оружие, а уж тем более – отказываться от кокаина, и продолжают заниматься своим бизнесом и сеять ужас, скрываясь под новыми аббревиатурами.

Хотя ожесточенная война с повстанцами и приводит к разоружению многих отрядов, а основных лидеров ФАРК одного за другим убивают, в корне решить проблему она неспособна. Сегодня ФАРК все еще насчитывают девять тысяч членов, Армия национального освобождения (АНО) – еще три тысячи, но главное, что они до сих пор контролируют заметную долю производства кокаина и все чаще пробуют свои силы еще и в его обработке. С одной стороны, реализация плана “Колумбия” и сопутствующая ему военная мобилизация способствовали ослаблению ФАРК. Но парадокс в том, что именно благодаря дроблению и рассредоточению плантаций коки эта группировка смогла укрепиться в качестве одного из главных действующих лиц на арене колумбийской наркоторговли.

В конце концов, если в наши дни Колумбия уже не такое опаснейшее место, каким она была десять или двадцать лет назад, этот результат можно объяснить последствиями международной политики по борьбе с наркотиками в Южной Америке – но только в той же мере, в какой мы готовы признать заслугу этой политики в смещении конфликта на север, в Мексику, где с каждым днем все больше процветают насилие и жестокость.

Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=24719592

«Ноль ноль ноль / Роберто Савьяно; пер. с итал. Я. Арьковой, М. Козловой, Е. Степанцовой.»: ACT : CORPUS; Москва ; 2017

ISBN 978‑5‑17‑085480‑6

Оставить комментарий

Популярные посты:

vespasianus

Применение роликовых подшипников

art-cats

Юрий Ситников. КОТ-4

masy_vibes

Брусницын с видом на Финский залив

kukmor

Доброе утро!

prilepin

СУМАСШЕДШИЙ МАКРОН

pro100_mica

С Праздником, Россия!

padolski

Финал нескончаем

e_kaspersky

Рабочие IT-будни в Токио.

a_nalgin

Об услышанном сигнале Начинает доходить?

• Ранее
• Архив