О советско-финской войне 1939—1940 годов поведано немало, но «за кадром» осталось, например, то, что в советских казенных документах именовалось «политико-моральное состояние личного состава». Или «политморсос» — такое сокращение тоже использовалось. Это обязательный пункт сводок, отчетов, рапортов, докладов и донесений о состоянии войск, обычно звучавший так: «Политико-моральное состояние частей высокое». Если «здоровое» — это как бы пожиже, «в основном удовлетворительное» — хуже, и совсем уж плохо обстояли дела, если ставился диагноз «политико-моральное состояние стало надломленным». После ритуальных здравиц о «политморсосе» обычно следовало самое интересное, обозначаемое обтекаемо-стандартными формулировками: «наряду с этим имеют место», «выявлены факты», «одновременно продолжают иметь место явления» — негативные, разумеется.

Так вот сводки и спецсообщения особых отделов НКВД периода финской кампании (лишь мизерная толика которых рассекречена) рисуют далеко не красочную картину «политморсоса» воюющей Красной армии.

Начальник Особого отдела НКВД Ленинградского военного округа (ЛВО) майор госбезопасности Алексей Сиднев в донесении от 1 декабря 1939 года сообщал, что уже 30 ноября — в первый день войны, в первом же бою — «во время наступления красноармеец 90-й стр. дивизии Михайлов, беспартийный, бросил винтовку и попытался перейти на сторону противника»! Невероятно: после мощной артподготовки, которая, казалось, смела все живое, Красная армия победно устремилась вперед, «и враг бежит, бежит, бежит», — красноармеец Михайлов собирается… перейти на сторону отступающего (!) противника. Разумеется, «Михайлов арестован. Дело следствием закончено (за день! — В. В.) и направлено в военный трибунал». Бойцу еще повезло, за свою «попытку перехода к противнику» он получил «всего лишь» 10 лет лишения свободы. В то время как два других красноармейца приговорены к расстрелу «за попытку организовать группу бойцов для сдачи в плен противнику» — и это тоже в первые часы войны! Невероятно.

Тогда же под трибунал пошел и красноармеец той же 90-й стрелковой дивизии Иванов, сказавший, что «Советскому Союзу финнов не победить»…

Уже с первых дней той войны документы особых отделов пестрят сообщениями об арестах красноармейцев за «контрреволюционную деятельность».

«Особым отделом НКВД 19-го стр. корпуса 24 декабря с. г. за контрреволюционную деятельность арестован командир отделения 1-го отдельного восстановительного желдорбатальона К. […] Следствием контрреволюционная деятельность К. […] подтверждена и последний 26 декабря с. г. военным трибуналом 19-го стр. корпуса приговорен к высшей мере наказания». «За проводимую контрреволюционную агитацию арестованы: красноармеец 123 сд Кузнецов, 1907 года рождения, красноармеец 24 кап (корпусного артиллерийского полка. — В. В.) Пузыкин, 1901 года рождения»; «Особый Отдел НКВД 10-го стр. корпуса арестовал за проводимую контрреволюционную агитацию среди личного состава войсковых частей Евдокимова, красноармейца 679-го стр. полка 113-й стр. дивизии, Иванова той же дивизии, Хижняка 295-го артполка 138-й стр. дивизии»; «Особый Отдел НКВД 43-й стр. дивизии арестовал за контрреволюционную агитацию красноармейца 181-го стр. полка 43-й стр. дивизии Нурилова»; «Особый Отдел НКВД 7-й армии закончил процесс расследования в отношении красноармейца 70-й стр. дивизии Прохорова, как дезертира и проводившего контрреволюционную агитацию»; «За контрреволюционную агитацию осужден Плешков, 1910 года рождения…».

Что же это за такая страшная «контрреволюционная агитация», столь резкий всплеск которой фиксируют особисты? Да такая, например.

«Лекпом 189-го зенитного артполка 2-го корпуса ПВО Фомкин в группе медработников говорил: «Переход финляндской границы частями Красной Армии есть не что иное, как посылка нашим государством в Финляндию карательного отряда».

Красноармеец Кичигин «в группе бойцов заявил: «Вероятнее всего, выстрелы на Карперешейке были не со стороны Финляндии, а с нашей, чтобы вызвать войну. Финляндия воевать не хочет, в войне виновато во всем наше правительство. Финляндия вынуждена проводить меры защиты, а наши стараются завоевать Финляндию».

В сводке от 9 декабря 1939 года майор госбезопасности Сиднев сообщил, что

красноармеец 184-го стрелкового полка 56-й стрелковой дивизии Кулаков, «обращаясь к политруку Лисичкину, заявил: «Много ли вы набрали петель для финских крестьян, жжете села, деревни, но теперь ничего, рассчитаются финны и с вами».

Далее лаконичная фраза: «Лисичкин направил Кулакова в штаб, по дороге Кулаков пытался бежать, и сопровождающими убит».

Далее.