Радиационная авария на химкомбинате «Маяк» — первая атомная катастрофа СССР

von_hoffmann — 30.09.2023

29 сентября 1957 года произошла серьезная авария на химкомбинате «Маяк», который находился в закрытом городе «Челябинск-40». С 1954 года город назывался Озерск, но его название в советское время употреблялось только в секретной переписке, поэтому авария и получила название «кыштымской» по ближайшему к Озёрску городу Кыштым, который был обозначен на картах.

Это была первая в СССР радиационная авария. Произошел взрыв емкости с радиоактивными отходами, которая представляла собой цилиндр из нержавеющей стали в бетонной рубашке. Во взорвавшейся емкости содержалось около 80 м³ высокорадиоактивных ядерных отходов. Взрывом, оцениваемым в десятки тонн в тротиловом эквиваленте, ёмкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной 1 метр весом 160 тонн отброшено в сторону, в атмосферу было выброшено около 20 млн кюри радиоактивных веществ (для сравнения, в Чернобыле - 50 миллионов). Часть радиоактивных веществ были подняты взрывом на высоту 1—2 км и образовали облако, состоящее из жидких и твёрдых аэрозолей. В течение 10—11 часов радиоактивные вещества выпали на протяжении 300—350 км в северо-восточном направлении от места взрыва (по направлению ветра). В зоне радиационного загрязнения оказалась территория нескольких предприятий комбината «Маяк», военный городок, пожарная часть, колония заключённых и далее территория площадью 23 000 км² с населением 270 000 человек в 217 населённых пунктах трёх областей: Челябинской, Свердловской и Тюменской. Сам Челябинск-40 не пострадал. 90 % радиационных загрязнений выпали на территории химкомбината «Маяк», а остальная часть рассеялась дальше.

Авария
"Характерно, что различные технические инциденты, неполадки, порой отнюдь не безопасные, происходили на основном производстве, - пишет В. Толстиков в книге "Ядерная катастрофа 1957 года на Урале", - Отсюда, естественно, и ждали неприятностей. Но в сентябре 1957 года беда неожиданно пришла с другой стороны - с хранилища радиоактивных отходов. Надо признать, что их хранению и переработке руководство комбината уделяло меньше внимания, чем основному производству".

Комплекс хранения отходов представлял собой зарытый в землю бетонный "гроб" с ячейками для 20 контейнеров из нержавеющей стали, их называли "банками". Они охлаждались водой, которая циркулировала между стенками контейнера и бетоном. Все емкости были оборудованы вентиляционной системой, а также всевозможными датчиками - тепла, уровня жидкости и т. д. Правда, проверки потом покажут, что эти приборы, позаимствованные с химического производства, вышли из строя почти сразу же после постройки хранилища в 1953 году: не выдержали суровых условий. В итоге, уровень жидкости в системе охлаждения никто не контролировал.

"Банка" №14 содержала 256 кубометров жидких высокоактивных растворов, ее заполняли отходами производства с марта по апрель 1957 года. Утром 29 сентября, за несколько часов до взрыва, дежурный техник хранилища заметил, что комплекс С-3 дымит. О клубах желтого дыма доложили начальству, и вскоре на исследование "банок" направили четверых техников, экипированных по последнему слову противорадиационной техники: фонарями и противогазами. Из-за плотного дыма в техническом коридоре хранилища они почти ничего не увидели. В итоге, на ощупь проверили электропроводку, включили вентиляцию и поднялись наверх. Все они запомнили "страшную жару" в хранилище.

По официальной версии, в оставшейся без охлаждения "банке" повысилась температура, раствор испарился, оставив около 80 тонн смеси сухих нитратно-ацетатных солей. Позже, в Академии химзащиты установят, что при нагревании такая смесь взрывается не хуже черного пороха.

В 16 часов 22 минуты она и взорвалась. С 14-й "банки" снесло и отбросило на 25 метров бетонную плиту весом 160 тонн, сорвало крышки с двух соседних емкостей. В зданиях, расположенных в 200 метрах от точки взрыва, выбило стекла, частично разрушило стены, искорежило железные ворота. Мощность взрыва составила 50 тонн тротила. При этом никто не пострадал. Убирать свидетелей аварии советский атом начал позднее.

Сияние
В воскресенье 29 сентября 1957 года в "Сороковке" (закрытый город Челябинск-40, позже Челябинск-65, ныне Озерск) было тепло и солнечно, на стадионе проходил футбольный матч между командами двух секретных заводов. Дул ровный юго-западный ветер. Это обстоятельство после будет иметь немаловажное значение. Зрители на трибунах и не обратили бы внимания на гулкий звук со стороны завода, если бы через несколько секунд оттуда не показался столб пыли и дыма, по форме напоминающий факел. В наступивших позже сумерках дым стал светиться... Через несколько дней газета "Известия" опубликовала заметку о необычном природном явлении на Среднем Урале, похожем на полярное сияние.

Это "сияние", а по сути — облако радиоактивной пыли, подгоняемое тем самым юго-западным ветром, со скоростью асфальтоукладочного катка — 30 километров в час — двинулось через промплощадку, строящийся радиохимический завод, пожарную часть, военный городок и лагерь для заключенных в сторону города Каменска-Уральского. Территория, которую оно тогда накрыло, получила название ВУРС (Восточно-уральский радиоактивный след). Он занимает площадь 200 тысяч квадратных километров, и на карте выглядит так, будто на бумагу уронили стакан с киселем: каплеобразное пятно, сужающееся к северо-востоку. В длину "пятно" достигает 105 километров, а в ширину 8-10. На этой территории было 23 населенных пункта.



В первые часы после аварии люди, оказавшиеся недалеко от эпицентра, стали свидетелями еще одного странного явления: пошел снег, с неба сыпались белесые хлопья и не тая устилали землю, крыши, липли к стенам, оседали на лица... Радиоактивный снегопад продолжался целые сутки. Затемно прибыли дозиметристы химкомбината, объявили срочную эвакуацию части персонала и солдат-строителей, работавших на возведении промышленных объектов.

После эвакуации провели санитарную обработку, всех переодели в чистую одежду, вспоминают очевидцы. Но как правильно это делать, толком не разъяснили. Стараясь смыть с тела "невидимую грязь", люди терли себя мочалками в жарко натопленных банях, загоняя глубоко под кожу радиоактивную пыль... Еще больше рисковали люди, которые ели или курили в зоне заражения. По официальным данным, в результате аварии пострадали более тысячи военнослужащих, из них 63 солдата получили облучение от 10 до 50 рентген.

Тем временем, утром 30 сентября персонал завода приступил к своим обычным обязанностям: производство не должно было останавливаться ни на секунду. Второй по важности задачей было не допустить перегрев отходов в остальных замурованных "банках". Пришлось бурить в бетоне 15-метровые проходки для подачи шлангов с водой - для охлаждения. Одновременно началась очистка территории, где мощность облучения от "фонящего" мусора колебалась от 19 тысяч до нескольких сотен микрорентген в секунду. Причем опыта подобной работы ни на заводе, ни во всем СССР не было.

"Тут мы натолкнулись на то, что должно было произойти. Рабочие-солдаты не идут к месту уборки. Они стоят и молчат, команду не выполняют, тем более, что их командиры и не стараются командовать, как положено, сами боятся. Видя эту ситуацию, мы с Лызловым (инженер-дозиметрист) проходя мимо группы солдат, небрежно сказали: "Пошли, ребята", вышли на опасную площадку, остановились, закурили и принялись спокойно разговаривать, не обращая внимания на рабочих. Это помогло, они начали подходить к нам, принялись за работу. Трудно в первый раз преодолеть страх, а потом становится проще... Начали чистить дорогу от грязи и мусора, стены зданий отмывали, сбивали штукатурку. Мусор и верхний слой земли увозили в яму-могильник" — пишет в своей книге "Плутоний для атомной бомбы" Михаил Гладышев, бывший директор плутониевого завода под "сороковкой", которому лично пришлось принимать участие в ликвидации последствий взрыва.
Последствия

Последствия аварии для близлежащих населенных пунктов оказались очень серьезными. Однако эвакуация деревень началась только через 7-14 дней. За это время жители получили среднюю дозу - около 50 бэр.

"Эвакуаторы не останавливались ни перед чем, - вспоминает очевидец событий, председатель общества "Кыштым-57" Борис Бессонов - "Приезжали в башкирские деревни на грузовиках, спрашивали людей, во сколько они оценивают свои дома. Названные суммы отдавали наличными. Людей увозили немедленно, заставляя бросать вещи, скот расстреливали. Люди молча подчинялись".

В ходе ликвидации последствий аварии 23 деревни из наиболее загрязнённых районов с населением от 10 до 12 тысяч человек были отселены, а строения, имущество и скот уничтожены. Для предотвращения разноса радиации в 1959 году решением правительства была образована санитарно-защитная зона на наиболее загрязнённой части радиоактивного следа, где всякая хозяйственная деятельность была запрещена, а с 1968 года на этой территории образован Восточно-Уральский государственный заповедник. Для ликвидации последствий аварии привлекались сотни тысяч военнослужащих и гражданских лиц, получивших значительные дозы облучения.

Правительственная комиссия, образованная в ноябре 1957 года, провела обследования и установила, что населённые пункты Русская Караболка, Юго-Конёво, Алабуга и посёлок Коневского вольфрамового рудника находятся в районе интенсивного загрязнения. Принято решение об отселении более 4 тысяч жителей загрязнённой зоны и запашке расположенных в полосе загрязнения 25 тыс. га пахотных земель.

В 1958—1959 годах в населённых пунктах, подвергшихся радиационному загрязнению, специальные механизированные отряды произвели ликвидацию и захоронение строений, продовольствия, фуража и имущества жителей. После аварии на всей территории ВУРСа ввели временный запрет на хозяйственное использование территории.

Социально-экологические последствия аварии оказались очень серьёзными. Тысячи людей были вынуждены покинуть места своего проживания, многие другие остались жить на загрязнённой радионуклидами территории в условиях долговременного ограничения хозяйственной деятельности. Положение значительно осложнялось тем, что в результате аварии радиоактивному загрязнению подверглись водоёмы, пастбища, леса и пашни.

В течение длительного времени в Советском Союзе об этой крупной аварии ничего не сообщалось. Сведения скрывались официальными властями от населения страны и от жителей Уральского региона, оказавшегося в зоне радиоактивного загрязнения. За рубежом факт аварии 1957 года на Урале стал известен скоро. Впервые об аварии в СССР сообщила 13 апреля 1958 года копенгагенская газета «Берлингске Туденде». Но это сообщение оказалось неточным. В нём утверждалось, что произошла какая-то авария во время советских ядерных испытаний в марте 1958 года. Природа аварии не была известной, но она, как сообщалось в этой газете, вызвала радиоактивные выпадения в СССР и близлежащих государствах. Несколько позже в докладе Национальной лаборатории США, расположенной в Лос-Аламосе, появилось предположение, что в Советском Союзе якобы произошёл ядерный взрыв во время больших военных учений. Спустя 20 лет в 1976 году учёный-биолог Жорес Медведев сделал первое краткое сообщение об аварии на Урале в английском журнале «Нью-Сайентист», вызвавшее на Западе большой резонанс. В 1979 году Медведев издал в США книгу под названием «Ядерная катастрофа на Урале», в которой приводились некоторые подлинные факты, касающиеся аварии 1957 года.

В СССР факт взрыва на химкомбинате «Маяк» впервые подтвердили в июле 1989 года на сессии Верховного Совета СССР. Затем были проведены слушания по этому вопросу на совместном заседании комитета по экологии и комитета по здравоохранению Верховного Совета СССР с обобщённым докладом первого заместителя министра атомной энергетики и промышленности СССР Бориса Никипелова. В ноябре 1989 года международная научная общественность была ознакомлена с данными о причинах, характеристиках, радиоэкологических последствиях аварии на симпозиуме МАГАТЭ. На этом симпозиуме с основными докладами об аварии выступали специалисты и учёные химкомбината «Маяк».

По материалам:
https://rg.ru/2014/05/02/reg-urfo/katastrofa.html

Взято здесь: https://vk.com/anti_soviet_coalition2_0?w=wall-131617902_122204



или

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив