Путин понимает, что происходит? Или ему стесняются объяснить?

Это вопрос возник у меня в связи с интервью «Бильду» и оценкой ситуации в стране.
Естественно, протестные оппозиционеры с Путиным не соглашаются и его оценки критикуют, это нормально.
Мне встретилась критика его высказываний не темы: НАТО, ПРО, Крыма, Минских соглашений, экспорта и финансов.

По политическим вопросам критика показалась мне в целом спорной и не вполне убедительной.
Ну, то есть можно и так посмотреть, но можно и по-другому, как Путин.
Очень уж скользкие аргументы.

Например, Путин говорил против постсоветской политики НАТО, которое проглотило практически все страны бывшего социалистического лагеря и часть бывших республик СССР.
Обещали не расширяться, но не удержались.
Критики возразили - не было никаких обещаний по нерасширению, это миф. Со ссылкой на Горбачева.
И вообще, типа, Путин сам говорил, что Россия не против вступления в НАТО, а представить НАТО в качестве врага ему трудно.

Почему аргументы кажутся мне слабыми и скользкими?
Во-первых, Горбачев о перестройке говорил и говорит очень много разных вещей.
Например, я читал, что он заявил: разрушить коммунистический СССР было его изначальной целью.
Но если это было его изначальной целью, то действовал он как-то совсем уж бездарно: долго, нудно и непродуктивно.
Поэтому может быть да, а может быть нет, не знаю.
Мне-то кажется, что не было у него такой цели, и боролся он за коммунистическую идеологию и СССР до последнего. Я помню, как все проходило и выглядело.
То же самое и с любым другим заявлением Горбачева: может да, а может нет.

Во-вторых, трудно не значит невозможно.
Раньше Путину было трудно представить НАТО врагом, сейчас ситуация изменилась и стало легко.
Тут ведь не важно, как и почему это случилось.
Важен сам факт – случилось.

И так, в принципе, можно разобрать почти все возражения.
Почти, но не все.
Потому что есть пара бесспорных, легко проверяемых вещей. Они касаются экономики.

Первое – об изменении структуры экспорта.
Путин сказал:
- …у нас впервые за многие годы значительно вырос объём экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью. Это точно совершенно позитивный процесс внутри экономики.

Заявление очень серьезное, потому что оно связано с предполагаемыми позитивными изменениями в структуре российской экономики.
Если Путин прав, то Россия постепенно слазит с нефтяной иглы.
А это – одна из главных целей декларируемой экономической политики.

Возражение критиков такое: не слазит экономика России, и структура экспорта изменилась только номинально.
В денежном выражении доля продукции с высокой добавленной стоимость действительно превысила долю сырья, но только из-за падения цен на сырье.
То есть процесс существует только в денежном выражению!
В реальности никакого роста экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью нет, такой экспорт падает также, как сырьевой.
Структура экспорта и экономики в натуральном виде не меняется.

Второе важное возражение – об оценке финансовых резервов России.
Путин сказал:
- У нас сохраняется высокий уровень резервов, у Центрального банка примерно 340 миллиардов золотовалютных резервов, сейчас могу ошибиться, но за 300 миллиардов. И два резервных фонда Правительства, примерно по 70, по 80 миллиардов долларов каждый, один ‒ 70, другой ‒ 80.

Злые языки говорят, что Путин так и не разобрался с вопросом.
Фонды правительства – Резервный фонд и Фонд национального благосостояния – входят в состав золотовалютных резервов почти целиком, за исключением части средств ФНБ, размещенных в ВЭБе (20-30 млрд долларов).
Получается, что у нас не около 500 млрд долларов резервов, а только 330-370 млрд долларов.
Причем Оксана Дмитриева убеждена, что деньги, находящиеся в ВЭБе, возвращены не будут.
Так что резервы еще меньше – 300-340 млрд долларов.

Другой эксперт, Степан Демура, говорит, что из названных Путиным 300-340 млрд долларов золотовалютных резервов ЦБ в непосредственном распоряжении ЦБ находится только 200 млрд. И это с учетом денег, выданных банкам в ходе аукционов валютного РЕПО.
Затем Демура считает необходимым вычесть из оставшейся суммы 3-4 месяца импорта.
Не остается практически ничего.

Причем эксперты говорят, что информация о том, в какую сумму оценивается правильные резервы России, есть и на сайте правительства, и на сайте ЦБ.
Путин на них, конечно не заглядывает.
Но информация есть.

И вот смотрите, что получается.
Два невероятно чувствительных вопроса:
- финансовые резервы, которые гарантируют выживание в кризис из-за падения цен на нефть,
- структура экономики, место в ней сырья и товаров с высокой добавленной стоимостью.
И по обоим вопросам у Путина верной информации нет.
И куда такой рулевой нас заведет?

Нет, я могу предположить, что Путин все знает и несколько лукавит.
Дело в том, что роль у него сейчас сложная.
Президент не может во время кризиса сказать – все плохо, все пропало, резервов не оказалось, экспорт накрылся, жить нечем.
Думаю, вы представляете, что началось бы после такого заявления?
Поэтому президент обязан сообщать всем, что дела не так уж и плохи, есть надежда и перспектива, справимся.

Но если он говорит то, что сказал, и всем очевидно, что это не вполне правильные оценки, то возникает опасность другого рода.
Мы ведь точно не понимаем, Путин знает или не знает.
Президент демонстрирует показной оптимизм, чтобы не вызвать паники, или не понимает реального состояния вещей?
Ведь если Путин не понимает происходящего, то это, вообще-то, полная катастрофа.

Во-первых, он ничего не предпримет.
Во-вторых, у него некомпетентные или лживые и трусливые советники.

А это означает, что адекватной экономической политики от руководства ждать не приходится.
И спасти нас может только случай.

Путин, конечно, везунчик.
Но не до такой же степени!