Протасов и мысли

cheshirrrko — 07.02.2022


1. Протасов и Вселенная.

В 13:40, во время обеденного перерыва, поскребывая ложкой по дну стеклянной банки, в которой несколько минут назад был борщ, каменщик Вадим Сергеевич Протасов внезапно осознал, что у жизни по сути нет смысла.

– Это что же получается? – вытирая тыльной стороной ладони прилипший к усам кусочек капусты, ошарашенно произнёс он. – Придёт время и Вселенная схлопнется, да?

Его напарник – молодой парень Сашка, лет двадцати пяти от роду, бросил на Вадима Сергеевича удивлённый взгляд. За долгое время совместной работы он наизусть выучил весь словарный запас Протасова, самыми популярными словами которого были: «раствор», «кирпич» и «твою мать». А вот слово «Вселенная» Сашка услышал от него впервые.

– Вы чего, Вадим Сергеич?

– А то, Сашка, – отставив пустую банку на край стола, драматично выдохнул Протасов, – вот строим мы, строим, а что потом? Раз и закончится всё в один миг. И кому это всё?

Сашке понадобилось около четырнадцати секунд, чтобы осознать весь глубокий смысл сказанной фразы. Всё это время Протасов смотрел на него такими грустными глазами, будто бы в пивной перед его носом поставили табличку «Обед» как раз в тот момент, когда подошла его очередь делать заказ.

– Так это ж когда будет... – попытался успокоить напарника Сашка.

– А ну как завтра? – возразил Протасов. – Никто же наверняка не знает.

Сашка зачем-то посмотрел в окно бытовки, затем перевел взгляд на наручные часы и почесал за правым ухом, после чего озвучил свой вердикт:

– Завтра вряд ли.

Слова прозвучали убедительно, поэтому Протасов не стал спорить и отодвинул дату наступления конца света на пять дней вперёд.

– Хорошо, пусть не завтра. Но в субботу же может?

Сашка снова взглянул в окно, но на часы смотреть не стал.

– В субботу может, – неуверенно произнёс он, – да и в пятницу не исключено. Но вероятность очень мала.

– Но есть же?

– Есть. – кивнул Сашка. – В любой момент может схлопнуться.

– В любой момент... – вздохнул Протасов. – Ты, Сашка, вообще, осознать это можешь? Всё закончится! Вообще всё! Свернёмся в трубочку вот такую, – он слегка раздвинул большой и указательный пальцы, демонстрируя предполагаемые размеры схлопнувшейся Вселенной, – и баста. Ничего больше не будет. А самое главное что?

– Что?

– Вот я тебя и спрашиваю – самое главное что?

– Я не знаю, Вадим Сергеич, – пожал плечами Сашка.

– Во-о-от... – протянул Протасов. – А самое главное, что это всё равно случится. И зачем тогда всё это было? Все эти звёзды, растворы, цивилизации, кирпичи, борщи, радости и печали? Вот если мы с тобой вдруг помрём, после нас вот эта стенка останется. Люди будут ходить мимо нее и поминать нас добрым словом, мол, были в этом мире два замечательных каменщика – Протасов и Сашка, это они возвели эту стену. А вот когда Вселенная схлопнется, то ни стенки не останется, ни воспоминаний. Всё исчезнет и перестанет существовать, понимаешь?

Сашка снова почесал за ухом, но на этот раз за левым, после чего мотнул головой, пытаясь представить, как это – когда всё исчезло и ничего нет.

– Это как с деньгами, Вадим Сергеич.

– Нет, Сашка, – покачал тот головой, – это как... как... в общем, это не как с деньгами. Это глубже! Получается, что ни в чём нет смысла, понимаешь?

– А как же тогда жить, Вадим Сергеич? – расстроился Сашка.

– А вот как хочешь, так и живи, – пожал плечами Протасов, – сам себе придумывай смыслы.

– Вы себе уже придумали?

Протасов пригладил усы и принял позу, которая, по его мнению, должна была предвещать рождение новой истины, о которой ещё даже и не подозревало человечество – он закинул ногу на ногу, вытянул перед собой руку с открытой ладонью и слегка прищурился. Но истина, как назло, никак не приходила в его голову.

– А что тут придумывать, – махнул он рукой, – работать нужно, перерыв уже закончился.

Он встал из-за стола и вышел из бытовки, на ходу натягивая рабочие перчатки.

– А смыслы? – с надеждой в голосе крикнул ему вслед Сашка.

– Раствор. – обернувшись, произнёс Протасов, а затем, подумав, добавил: – Твою мать.

В субботу Вселенная не схлопнулась и Протасов решил, что больше не будет задумываться о ней. А что толку от этих мыслей? Одни расстройства. Впрочем, Вселенная тоже не думала о Протасове, иначе ей тоже пришлось бы искать смысл его существования.


2. Протасов и живое.

В понедельник, около десяти утра, Вадим Сергеевич Протасов вдруг понял, что всё живое едино.

– Это что же получается? – с хрустом разогнув спину, ошарашенно произнёс он. – Все мы родственники что ли?

– Кто, Вадим Сергеич? – спросил Сашка, мастерком замешивая в ведре раствор.

– Все. То есть, всё живое.

– Не знаю, – пожал плечами Сашка, – у меня из родственников только мамка, дядя в Самаре и сестра двоюродная – Танька.

– А всё почему?

– Почему?

– Вот и я спрашиваю – почему у тебя так мало родственников? – прищурился Протасов. – А потому, Сашка, что узко ты мыслишь. Вот смотри – миллиарды лет назад на нашей планете образовалась жизнь в виде слизи на морском дне. Затем она развивалась, эволюционировала, появлялись новые её виды. Кто-то на землю выполз, кто-то в море остался плавать – это кому как удобнее было. И так она, понимаешь, развилась, что появились мы с тобой – люди, значит. А вместе с нами и всё остальное – птицы, зверушки, трава и абрикосы.

– И абрикосы? – цокнул языком Сашка.

– А то, – кивнул Протасов, – абрикосы – они же тоже часть всего живого.

– Ну, это да, – согласился Сашка.

– Вот и получается, что всё живое на Земле – дальние-дальние родственники. И тополь вон тот, и голубь, и таракан.

– Таракан? – скривился Сашка. – Не, на фиг таких родственников.

– Ну, это да, – теперь согласился уже Протасов, – раствор, твою мать!

Больше Протасов не задумывался о родственных связях со всем живым, потому что некоторые из родственников, действительно, были не очень приятными. К тому же, ему совсем не хотелось думать о том, что его пра-пра-пра и еще миллион раз прабабушкой была слизь.


3. Протасов и осколки древних звёзд.

Около четырёх часов вечера среды Протасов вдруг осознал, что состоит из осколков древних звёзд.

– Это что же получается? – привычным движением убрав излишек раствора с кладки, произнёс он. – Когда нашего Солнца ещё не было, были же другие звёзды, верно?

– Мне такое неведомо, – сразу же сдался Сашка.

– Так я тебе и говорю – были. А потом они умерли. Ну, взорвались, то бишь. А из этой материи, которая от них осталась, сотворились новые звёзды и планеты. И наша тоже. Вот и выходит, что мы с тобой состоим из молекул, которые раньше были частью других звёзд. Понимаешь, Сашка?

– Это как с раствором, да, Вадим Сергеич? Раньше он был песочком, цементом и водой, а теперь – пожалуйста, стал частью стенки.

– Соображаешь, твою мать! – потрепал Протасов своего напарника по голове.

– Тогда получается, что весь мир – это осколки древних звезд, а не только мы с вами.

Протасов промолчал, потому что возразить было нечего. Больше он не задумывался о своём звездном происхождении, потому как об этом приятно думать, только если ты один такой, а если всё на Земле состоит из этих самых осколков, то это уже вроде как и не удивительно вовсе.

©ЧеширКо

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив