Просветлённые чародеи

anairos — 10.06.2021 Поговорив о магии в исламском мире, логично теперь обратить свои взоры на третью мировую религию – буддизм. Обращать там есть на что, так что статья будет намного длиннее предыдущей. Если вас это не испугало – милости прошу.


Есть три различных взгляда на буддизм и его отношение к магии.

Буддийские священные тексты – сутры – говорят, что любой идущий по Пути может в определённый момент получить сиддхи – чудотворные способности. Однако он не должен отвлекаться на них. Это не цель Пути, а лишь цветы при дороге. Любуйся, но не останавливайся.

Это значит, что буддисту не к лицу прибегать к магическим ритуалам и заклинаниям. У него есть собственный, правильный и прямой путь к власти над мировой иллюзией, исключительно силой просветлённого сознания. Этот путь превосходит любое колдовство и позволяет преодолевать любые чары.

Благодаря теософам, а затем и Голливуду это представление стало самым распространённым за пределами самого буддизма. Многие верят, что монахи за годы медитации обучаются бегать по стенам, читать мысли, мгновенно переноситься с места на место и так далее. Если не в любом буддийском монастыре этому учат, то в секретных монастырях Тибета – уж точно.

Второй взгляд очевиден каждому, кто реально побывал хотя бы в одной стране, где распространён буддизм – хоть в Таиланде, хоть в Японии, хоть на том же Тибете, хоть у нас в Бурятии. Священники и монахи массово оказывают ритуальные услуги: торгуют талисманами, гадают, снимают порчу, промышляют приворотами, отворотами и заклятиями на погибель врагу.

Это у нас, в христианском поле, клирик и маг – два разных класса. В странах Азии это чаще всего один и тот же человек. Почти как жрецы древнего Египта, в храме он прославляет имена будд и бодхисаттв, а в остальное время употребляет эти же имена в заклинаниях для клиентов.

Наконец, третий взгляд – точка зрения современных образованных буддистов.

Согласно ему, буддизм в его чистом виде – даже и не религия, а полностью рациональный путь преображения личности. Это практика осознанности и самоконтроля, духовной и умственной чистоты, ведущая к осознанию природы личности и избавлению от страстей и желаний.

К сожалению, не все обладают достаточной решимостью и самодисциплиной, чтобы идти по Пути. Невежественные люди нагромоздили вокруг Будды и его учения религию с храмами, священством и ритуалами. С веками буддизм перемешался с местными верованиями, отсюда и все эти магические практики, предлагаемые буддийскими монахами. Всё это прискорбные суеверия, которые к настоящему буддизму не имеют никакого отношения.

В Махаяне, а тем более Ваджраяне используются некоторые экзотические практики, имеющие несомненное сходство с магическими ритуалами. Но это тоже не магия, а лишь «искусные методы» – психотехники, ведущие к просветлению. Использовать их ради земных выгод и надеяться получить с их помощью власть и силу – значит, не понимать ничего в буддийских идеалах.

Ну а голливудский штамп о буддизме как способе обретения чудотворных способностей и подавно оскорбителен для каждого, кто нашёл прибежище в Дхарме и принял Четыре Благородных Истины.


Как легко догадаться, истинное положение дел виднее всего тем, кто смотрит не на священные тексты и идеалы, а на то, что люди говорят и делают на самом деле.

Буддизм с самого своего начала не был строго рациональным учением. Многие авторитетные сутры – например, Лотосовая сутра, один из основных текстов Махаяны – включают в себя книги заклинаний (мантр и дхарани). Есть и дхарани-сутры – сборники заклинаний без философских отступлений.

Мантры были магическими формулами, а мандалы и янтры – магическими символами задолго до того, как у них появился «духовно-психологический» смысл.

Справедливости ради нужно сказать, что в Палийском каноне есть и предостережения против подобной практики. «Сутра сети Брахмы» перечисляет разнообразные занятия, не подобающие подлинному последователю Пути: магические и религиозные ритуалы, гадания и прорицания, медицинские процедуры, составление ядов и противоядий...

Однако самое интересное, что этот список завершается такими словами:

«Всё это, о бхикку – ничтожные и незначительные материи, следствия истинной добродетели, о которых профан говорит, воздавая хвалу Татхагате».

В переводе на понятный нам язык эти слова значат следующее: буддийские монахи искушены во всех этих делах, их за это хвалят, и это нормально, но вам-то следует знать, что призвание монаха не в этом.


Как полагают сейчас многие исследователи, буддийские монахи с самого начала занимались медициной. Избавление тела от страданий служило для них символом избавления от страданий вообще. Монастыри были заодно и лечебницами – вначале только для членов сангхи, а затем и вообще для всех страждущих.

Священные сутры слушали и запоминали только старшие, самые опытные монахи. А вот врачебные знания и навыки входили в обязательную программу для любого насельника обители.

Где медицина, там и заклинания – эти два искусства во всех культурах шли рука об руку. Почти любую болезнь полагалось лечить и снадобьями, и заговорами одновременно. Поэтому монахи пользовались также и репутацией знатоков ритуальной силы.

Они совершали любые обряды, связанные с жизнью и смертью – заключали браки, сопровождали беременных, принимали роды, погребали мёртвых. Они вызывали и прекращали дождь, предсказывали будущее, творили защитные чары для царей и их царств.

Стены буддийских ступ расписаны изображениями демонов и великанов, а буддийские тексты пестрят формулами для их изгнания – и призыва, если понадобится.

Буддийские проповедники в других странах в первую очередь завоёвывали авторитет как сведущие волшебники, врачи и мудрые советники, а уже затем начинали разъяснять за нирвану.

Такая репутация была очень кстати, ведь всякий знал, что монах не имеет права носить оружие, а значит, беззащитен перед разбойниками. До основания легендарного Шаолиня оставались ещё века, до японских монахов-воинов с алебардами – тоже.

Есть китайский сборник «Жизнеописания выдающихся монахов», составленный в начале 6 века. Это своего рода жития святых – тексты о похождениях 275 буддийских монахов, действовавших в Китае с первого по пятый век. Реальности они, конечно, соответствуют примерно настолько же, насколько и православные жития, но хорошо показывают, каким представляли в те времена идеального буддиста.

Один из героев сборника – Фотуден – служил придворным магом у жестоких китайских правителей Ши Ле и Ши Ху. Для них он вызывал дождь, повелевая драконами, и предсказывал ход грядущих битв при помощи масла, налитого на ладонь.

Другой монах, Дхармакшема, был известен под прозвищем Великий Заклинатель. Однажды он, тихонько произнеся волшебные слова, извлёк воду из скалы, чтобы его царственный покровитель мог напиться.

Падмасамбхава – миссионер восьмого века, принесший буддизм в Тибет – в каноническом житии и вовсе предстаёт величайшим магом и практически живым божеством. Он преуспел, потому что явил силу, а не потому, что его слова тронули сердца тибетских князей и пастухов.

В то же время нельзя сказать, будто магия – просто одно из занятий монаха. Чудотворная сила – признак его преуспеяния на Пути, она происходит от его праведности и усердия в буддийских медитациях. Он хороший маг именно потому, что он истинный буддист.

Рационализированный «психологический» буддизм осознанности и трансформации личности, как и европейский протестантизм – не возвращение к изначальной чистоте учения, а вполне себе новое веяние. Их обоих породил «расколдованный» мир образованной элиты. Тем, кто не верил в магию, требовалась религия, свободная от магии.


Весь этот огромный пласт буддийской культуры до недавнего времени – практически до начала нынешнего столетия – оставался без внимания исследователей. И причин тому две.

Одна из них – то самое желание видеть буддизм рациональным учением, своего рода альтернативой «религии», то есть христианству и исламу. Всё, что противоречило этому образу, считалось искажением или наслоением, а потому учёные его игнорировали.

А вторая причина – как ни странно, именно то, что рациональным учением буддизм никогда не был, и потому запрета на магию там не существовало ни в какой форме.

Для последователя авраамизма все ритуальные практики делятся на дозволенные и запретные, и слово «магия» относится только к последним. Любой, кто выходит за пределы канонической «церковной» практики и обращается к нестандартным методам, вынужден из кожи вон лезть, чтобы доказать окружающим – и самому себе – что не совершает греха и не подлежит наказанию. Он не маг, а если и маг, то правильный, «белый».

Для этого требовалась теория – убедительное объяснение, как работает твоя магия, почему она не является запретным колдовством.

Поэтому на Западе вместе с народной магией живёт «высшая»: систематизированные оккультные учения и основанные на них традиции.

С падением власти церкви и воцарением рационализма ничего не изменилось. Точно так же продолжили появляться рационализированные школы магии, где утверждалось, что маг пользуется скрытыми энергиями природы и способностями психики. Так эзотерики и оккультисты доказывали другим – и самим себе – что они не приверженцы архаичных суеверий, а адепты объективного знания об ином мире.

Перед буддийскими заклинателями такой проблемы не стояло изначально. Монах мог творить любые ритуалы, взывать к любым богам и духам. Пока сами его методы не противоречили принципам буддизма (например, не требовали кровавых жертв), всё в порядке. Их не требовалось ни оправдывать, ни обосновывать, ни как-то подгонять под буддийское мировоззрение.

Обоснования требовали только некоторые цели. И если объяснение, почему буддист может творить заклятия на погибель своим врагам, нашлось достаточно быстро, то с другими целями было сложнее. В одном сборнике после заклинания на прерывание беременности стоит пометка, примерно обозначающая «ну, тащемта, это грех, так что тсс, понял, да?».

В результате получается, что в буддийской ритуальной практике не так уж много специфически буддийского.

Заклинания взывают не только к богам и демонам, но и к буддам, архатам и бодхисаттвам. Буддийские писания используют как артефакты, а цитаты из них – как талисманы. В тибетской школе Гелугпа поэма, прославляющая основателя этой школы, считается универсальным заклинанием, придающим силу почти любому ритуалу – и для вызова дождя, и для защиты от оружия.

Всё это больше всего напоминает народную магию Европы и России, где свечи, призывы к Богородице и святая вода органично сочетаются с гаданиями посредством чертей. Ну, вы понимаете – ту самую, которую принято считать результатом «загрязнения» чистого христианства языческими верованиями.

Поэтому, если исследователь желает видеть буддизм религией, свободной от магии, ему так легко пренебречь гигантским массивом ритуальных текстов и артефактов в любой буддийской культуре и даже в самих их священных писаниях.

Особая история – тантрический буддизм. На Востоке это, пожалуй, самое близкое к оккультизму явление. Методы и техники церемониальной магии были упорядочены, усовершенствованы и переосмыслены в буддийские духовные практики, один из «искусных путей» к просветлению и освобождению.

Но и прикладного значения они не утратили тоже. Чем дальше практик продвинулся в тантрических техниках – тем более он востребован как ритуальный специалист.


По тем же причинам не существует и собственной буддийской теории магии.

Нам сейчас это заявление может показаться странным, ведь эзотерики и оккультисты наших дней активно заимствуют как раз буддийские понятия. Мир как иллюзия-майя; пустота как истинная природа всего сущего; неописуемая и непредставимая реальность кажется раем для богов, адом для демонов, миром для людей и нирваной для просветлённого мудреца – каждому сообразно его внутреннему устроению.

Действительно, этот язык прекрасно подходит, чтобы в очередной раз, очередным способом описать магическую реальность – мир сил и духов, где всё подвластно воле и представлению.

Но аутентичная буддийская магия не опирается на эту теорию. Она вообще не опирается ни на какую теорию – это чисто прикладные методы, и стоят они на интуитивном понимании инструментальных принципов ритуала.

Как говорил Нагарджуна, один из виднейших мыслителей этой религии: «Если бы у меня была теория, я был бы подвержен ошибкам. Но раз теории у меня нет, то и от ошибок я застрахован».

Так что, наверное, это и есть самое буддийское во всей буддийской магии.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив