Простой способ нарваться, или детства моего чистые глазенки

en_poly — 19.07.2016


- Мне скучно, - сказала Людка.

Когда Людка говорила «мне скучно», «давай что-нибудь придумаем» или недовольно дула пухлые губы, это всегда означало необузданное веселье и нетрадиционные забавы - они почти никогда не задерживались в рамках нашей маленькой скромной компании, захлестывали мутной волной всех тех, кому посчастливилось попасться нам на пути.




Мы поселились в этой пятиэтажной хрущевке, когда я только-только родилась. Дом этот был отдан под заселение молодым врачам с семьями, поэтому детство мое прошло в окружении таких же докторят, как и я. Остальные квартиры заняли работники «Вторсырья». Вполне благополучная компания.

Но помимо айболитов и вторсырьевщиков в нашу братию необъяснимым образом попадали и другие люди. На первом этаже нашего подъезда поселилась семья алкашей. На дальневосточном сленге алкаш называется «багадул» - слово, которое доводит моего мужа до неконтролируемых припадков гомерического хохота.

Жили эти багадулы крайне весело. Что ни день – весь бомонд района собирался за обитой дермантином дверью. О наступлении внепланового Нового года недвусмысленно оповещала врубленная на всю катушку магнитола. «Не сыпь мне соль на рану» и «Самую красивую девушку в Балашихе» я могла спеть наизусть в любое время суток без запинки. Под аккомпанемент половника и резиновой гармошки.

Когда пьяной компании становилось тесно, многострадальная квартира, дергаясь в рваных конвульсиях, выблевывала всю кодлу на лестничную площадку: там людские ошметки размещались в произвольном порядке – кого в какой позе наружу выпихнуло.

Я была ребенком не из пугливых, но пройти сквозь толпу сидящих на ступеньках отродий, смердящих помесью перегара, блевотины, какой-то гадской закуски и кала, мне представлялось крайне затруднительным. Поэтому, предугадывая за пару пролетов эту дамбу из человеческого сырья, я возвращалась домой и просила кого-нибудь из родителей проводить меня во двор. Родители выводили меня, попутно ругаясь с алкашами, потом забирали обратно – в те времена достаточно было постоять под балконом и поорать «Мама!» в течение пары минут, чтобы тебя удочерили, не говоря о меньшем.

В этом же подъезде жили мои две закадычные подружки – Людка и Юлька. Людка жила прямо над нами, и мы частенько бегали друг к другу играть, а наши мамы следили за нами и подкармливали, как собственных чад.

Однажды, оставшись дома вдвоем, мы начали думать на предмет, чем бы заняться.

- Мне скучно, - сказала Людка.

После игры в публичный дом мои родители пребывали в сомнениях, стоит ли мне дружить с этой девочкой. Сомневалась в этом и Юлькина мама - чуть дольше, потому что во время непримиримой борьбы с соседскими мальчишками с балкона был выкинут мешок картошки – запас на грядущую зиму для семьи Мангаловых, а такие вещи гораздо серьезней, чем реалии публичного дома, пусть и в детской интерпретации. Но в тот день мы остались без присмотра взрослых.

Мысли в голову не шли и поэтому мы решили расшевелить их слегка. Синхронное ковыряние в носу не помогло. Мы заскучали и вышли на балкон. Погода стояла не летная: дождя не было, но небо затянуло серыми тучами и во дворе не наблюдалось ни единого ребенка, которому мы могли бы доверить устройство нашего досуга.

В этот момент наше внимание привлек шум, доносящийся снизу. Надо сказать, что алкаши, когда им надоедало сидеть в квартире и на лестничной площадке, а погода благоприятствовала – вываливали свои тела на улицу. Далеко они уйти не могли из страха расплескать содержимое желудков, поэтому падали прямо под нижний балкон нашего подъезда – в зазоре под ним стояла видавшая виды скамейка в виде желтушного кривоногого тигра.

Мы с Людкой переглянулись. Мы понимали друг друга без слов. Безделье способно довести до пиковых высот телепатии. Сначала мы скидывали на пыльные спины внизу сидящих мелкие камешки – «патроны» ловко добывались из узких цветочниц, прикрепленных к балкону. В них моя мама высаживала ядовито-оранжевые махровые цветочки, от запаха которых кружилась голова и тянуло на подвиги.

Реакция на камешки последовала, но те настолько бурная, чтобы удовлетворить двух мающихся от скуки девчонок. Мы пошли на кухню и набрали в ковш воды...
На наше счастье с работы вернулась мама. Когда нашу тонкую – по доброй русской традиции тех времен - дверь начали вышибать несколько пьяных ублюдков, мама сориентировалась моментально: подперла ее стиральной машинкой (все мое бессознательное детство этот безмолвная коробка изображала телефонную тумбу). Дверь шаталась и трещала, как калитка в домик Нуф-Нуфа. Мама своим узким телом пыталась удержать ее на одном месте. Мы с Людкой, чувствуя себя глупыми поросятами, забились в угол за диваном и тихо дрожали. Дверь, удерживаемая мамой и бедной старенькой машинкой, не была предназначена для обороны от врага, но натиск выдержала и даже не развалилась.

После этого мы с Людкой долго боялись выходить во двор даже в сопровождении взрослых. Уж не говоря об одиночных вылазках. А водой из ковшика я до сих пор поливаюсь. Глубокой ночью. Как дань ностальгии по детству. Даже если в кого-то попаду - в дебрях многоэтажного муравейника меня теперь не так легко найти.



*** Из хорошо забытого старенького:)


 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив