Прощание

aridder — 19.02.2025
Однажды на платформе станции метро я с удивлением заметила NN, фильм которого когда-то сильно зацепил и которого видела недавно в телепередаче. Красивая седина, взгляд такой... Магнетический. Стильная одежда. Посмотрел оценивающе и отвернулся. Он казался обитателем параллельной реальности, тогда даже в самых смелых мечтах не могла бы представить общение с ним. Но почему-то царапнуло странное чувство легкой обиды. Будто мы знакомы, а он не узнал. Точно не помню, вроде бы через год-полтора начала обедать в другом ресторане и там снова его увидела. Раза два или три даже за одним столом сидели. В январе 1993 года, в пятницу, тоже обедали рядом. Уходя, он вдруг сказал: "До понедельника". А в понедельник, когда вошла, жестом пригласил сесть напротив. Его неожиданный интерес ошеломил... Правда, редкие и короткие встречи постепенно отрезвили, через год от них отказалась и перестала обедать в ресторане.

Спустя пару лет не выдержала, позвонила. Он предложил встретиться... Приходил уже чаще, потом исчез и появился в марте 2000 года. По телефону ничего не сказала, растерялась. Ну и на другой сценарий немного надеялась. А вдруг... Но он был отстранен, недоступен и после моего неловкого объяснения молча ушел, обронил лишь холодно: "Живи". В начале 2009 года N снова позвонил, предложил встретиться после Рождества. Его голос ударил в виски жгучим током. Меня весь вечер лихорадило, заснула с трудом. В день встречи приготовила любимые им тушеные баклажаны с сыром. Он принес бутылку шампанского и диск со своим новым фильмом. Был оживленным, открытым, улыбался. И впервые не потянул сразу в постель. Поцелуй - долгий, страстный. Тоже впервые. Пробормотал глухо: "Я тебя хочу". Не спешил, как раньше. В общем, показалось, что последует иное продолжение. Иногда думала, не сон ли это? Лицо от возбуждения несколько дней горело. Наверное, была похожа на пьяную бабочку. А ведь забыла его за эти годы. Ну или почти забыла, месяцами не вспоминала точно. Успокоилась и перестала ждать только к лету.

18 апреля 2011 года я проснулась рано, за час до звонка будильника. С тягостным чувством острой тревоги... Днем позвонил N. Со стационарного телефона, номер незнакомый. За секунду до того, как услышала его голос, уже почему-то знала, кто звонит. Спросил, умею ли печатать на компьютере. "Конечно". - "Нужна твоя помощь. Встретимся сегодня?" Отказать не смогла, но приглашать домой не хотела. Встретились у Дома кино. Он рассказал, что пишет роман. Автобиографический. И спросил, могу ли его печатать (сам не умеет). Согласилась. Предложил подвезти. Ну и... Уже через час мы пили вино и разговаривали. Он признался, что несколько лет назад (то есть еще до последней встречи) болел, онкология. Что недавно расстался с "подругой". И ищет, к кому бы "прислониться". Был слегка грустен. Был непривычно ласков в постели. Так он снова появился в моей жизни. В образе раненого одинокого волка. 

В одну из первых встреч N вдруг задумчиво сказал: "Куда я раньше смотрел..." Пару месяцев я дышала обманчивым воздухом ослепительного преддверия рая... Потом было много всего. И хорошего, и плохого. Он приблизил к себе так близко. Проник в мою кровь как опасный вирус. До конца 2013 года я практически жила в его большом загородном доме на краю живописной деревни, у поросшего лесом крутого холма. Печатала и редактировала роман (позже на титульном листе N написал слова благодарности за помощь), занималась бытом. И чувствовала, что теряю себя. С трудом, но все-таки вырвалась... Мы продолжали общаться, в основном по телефону. Иногда он упрекал меня в "отречении", уже в полушутливой форме. Однажды привез книгу "Три любви Достоевского", посоветовал прочесть. Сказала, найду в инете. "Жаль, я кое-что подчеркнул". И добавил, что его личная жизнь похожа на жизнь писателя. Книгу взяла. Когда дошла до "третьей любви", поняла, почему предложил прочесть. Ну конечно, он преувеличил. Хотя все равно было приятно. И немного больно.

О слежке N начал упоминать вскоре после внезапной смерти сына. Помню, как-то обернулся и пробормотал: "Так и до паранойи недалеко..." Я не придавала значения его словам, но потом поняла, что это болезнь. В сентябре 2017 года он попросил съездить с ним в супермаркет и проследить, чтобы в тележку с продуктами не подбросили отравленные, когда отвернется. Съездила. Радовался как ребенок: "Ты мне так помогла!" Тогда впервые появилось саднящее чувство жалости… Через неделю позвонил снова, с той же просьбой. Я уже договорилась о другой встрече, отказала. Вечером, через несколько минут после разговора, он вдруг перезвонил с упреком: "Мы видимся реже и реже..."      

Общение резко прекратилось. Видимо, обиделся, что не откликнулась на просьбу. Я почти не вспоминала о нем. Изредка. Как-то в октябре 2019 года прочла сообщение о четырех неотвеченных вызовах (в тот день отключала телефон). Номер N из контактов удалила, поэтому сразу не поняла, кто звонил. И только в постели, засыпая, вспомнила. Днем был еще один звонок. Решила не перезванивать. Но через месяц передумала. Почему он звонил так настойчиво? А если тяжело болен и хотел попрощаться? Замучает же чувство вины... Пришлось соврать. Сказала, что уезжала в другую страну. Оказывается, хотел пригласить в гости. Чтобы полюбовалась красивым осенним пейзажем. "Надевай свой знаменитый плащ и садись в такси, я оплачу". (Этот плащ с широким поясом ему очень нравился.) Поблагодарила, но отказалась. Долго разговаривали. И договорились встретиться, когда он по делам приедет в город. Приехал на следующий день, в воскресенье. Без предупреждения. Я в это время была в торговом центре. Ждал у дома. И почему-то сразу заговорил о моей старости: "Ты никогда не будешь старухой, до смерти. Конституция такая". Почти два часа мы, как раньше, прогуливались около дома. В конце встречи N признался, что рассчитывал на приглашение (хотя после ухода ни разу не приглашала). Он похудел и выглядел уставшим, измученным. Но по-прежнему намного моложе ровесников. Рассказал, что написал небольшую книгу о "преследовании", дал электронный адрес публикации. Прочла ее на следующий день.

Болезнь полностью им завладела... Все, от друзей до сантехников, якобы сотрудничают со спецслужбами. Подкуплены или запуганы. Когда он уезжает, "агенты" травят продукты, вызывая повышение давления, приступы удушья и прочие проблемы со здоровьем. Добавляют снотворное, чтобы засыпал за рулем. В автомастерских подрезают тормозные шланги. Понял, что друг, умерший много лет назад, уже тогда был в сговоре со спецслужбами. Что онкологическая операция была фальшивой. А потом, через пять лет, облучали здорового человека. Особенно потрясло, что обвинял даже дочь и внуков. В том числе - младшего, еще школьника. Любимого внука. Догадался, что сын не умер - его якобы убили. Чтобы причинить боль. Прочла в инете, что спусковым механизмом заболевания может быть сильный стресс... Все с брезгливостью от него отвернулись. Недавно только с Кшиштофом Занусси нормально пообщался. (Они давно знакомы. Когда-то я отправляла ему электронную версию романа.) Еще прочла, что человек в подобном состоянии испытывает ужас и острое чувство одиночества. Лютое одиночество, как он написал. Его жизнь была блестящей. Внезапная известность, большие деньги, поездки по всему миру (еще при железном занавесе), общение со знаменитыми людьми (Андрей Тарковский, Элем Климов, Эдуард Артемьев и многие другие). Он взмыл, как истребитель. Сразу за облака. А сейчас упал в бездну страха и отчаяния. Репутационные потери - мелочь на фоне этого ада.

Я не смогла сдержать слезы. Особенно когда пересматривала фильм о нем. Старые кадры, запечатлевшие N успешным и полным сил, разрывали сердце. Я оплакивала его как мертвого... Дней через пять он позвонил и попросил выйти. Сказал, если сейчас же не поеду с ним (нужно срочно напечатать продолжение истории о "преследовании", больше никому не доверяет), то наверняка тоже сотрудничаю со спецслужбами. Рукопись оставить не может. Опасно. И я решила поехать, было жаль его как никогда прежде. "Только возьму необходимые вещи". - "Я пойду с тобой. Иначе они и тебя обработают. Так всех отрезали". Когда зашли в квартиру, попросил отключить телефон: "Будут звонить, отговаривать". На выезде из города мы заехали в супермаркет за продуктами. Брали их в глубине полок. "Они знают, какие обычно покупаю. Поэтому могли подложить отравленные". Рассказал, что когда мы расстались в воскресенье, он хотел догнать меня. Чтобы о чем-то спросить. Но я уже исчезла. На повороте к дому стоял "их" автомобиль с тонированными стеклами. Значит, села в него - отчитаться о встрече. Удалось убедить, что замерзла и быстро добежала до подъезда.

Я жила в его доме не два-три дня (как сразу договорились), а неделю. Когда приехали, попросил отдать телефон. Спрятал его. Во время ужина выпили немного вина, он расслабился и стал прежним. Так же заразительно смеялся, рассказывая анекдоты. Мы проговорили до шести утра. Из-за разговоров и работа надолго растянулась, он соскучился по обычному общению. Много вспоминал, шутил. Болезнь о себе почти не напоминала, лишь запретил открывать шторы на окнах. Якобы всюду видеокамеры - во дворе, в лесу. Мы жили, как на острове, в полной изоляции. Даже телевизор не включали. Наконец-то N решил освоить печатание (хотя ноут купил еще в 2011 году). И пока я отдыхала, тоже печатал. Иногда шутливо ругаясь с клавиатурой как с живым существом. Показал придуманную им систему, по которой запоминал расположение букв: "Ну например, ГШЩ. Г... Ш... (мои имя и фамилия) - Щастье". Однажды во время ужина вспомнили момент знакомства. И он неожиданно признался: "Тебя погубила тогда короткая юбка... Была в ней на ребенка похожа". Удивительно, вспомнил даже ее цвет... После окончания работы попросил скопировать текст на несколько флешек и написал (потому что везде прослушка) записку: "Могу отдать одну на хранение? Только не оставляй в квартире, всегда носи с собой". Я кивнула. А утром, перед отъездом, внезапно забрал ее. Был холоден и отстранен. Вечером позвонила, ответил сухо и прервал разговор. Не попрощавшись. На следующий день вообще не ответил. Отправила сообщение. Молчание. Общение с ним было прогулкой по минному полю. Странно, что еще так долго продержалась.

Думала, это была последняя встреча. Но в январе 2021 года N неожиданно откликнулся на мое спонтанное сообщение. Разговаривали полтора часа. Ненадолго встретились в мае, потом - в начале 2023 года (у меня, приехал без предупреждения). Он рассказал о новом витке "преследования". Якобы с помощью дочери и зятя "они" испортили авто (теперь вынужден вызывать такси) и сауну. Каждую ночь сидят на первом этаже. "Ты их слышишь?" - "До позавчерашнего дня не слышал". Значит, появились слуховые галлюцинации... Болезнь и затворничество изменили его заметно. Ну и возраст, конечно. С грустью вспомнила, каким он был, когда впервые пришел ко мне тридцать лет назад. И когда приходил последний раз, десять лет назад. Как чувственно целовал тогда... Упрекнул, что я долго не писала и не звонила после разговора осенью: "Два месяца! Даже больше двух!" Попросил найти кое-что в инете и уже предсказуемо перестал отвечать на звонки.

В начале марта 2024 года я отключала телефон, вечером обнаружила сообщение о трех неотвеченных вызовах от N. Дежа-вю... Вскоре он позвонил и пригласил в гости. Поехала утром. N вышел к такси в белой одежде (брюки, сорочка, жилет, шарф). Сказала, что рада его видеть. "Я тоже рад", - обнял внезапно. Так сильно. Как раньше. Весь день много вспоминал, шутил. Я уехала поздно вечером. Потом мы несколько раз общались по телефону. В мае договорились о встрече. Пообещал, что перезвонит через день. Исчез как обычно. Я снова была под подозрением, в черном списке. Не вспоминала о нем почти год, а в январе случайно наткнулась на видео его старого интервью во Франции. Захотела хоть чем-то порадовать, отправила сообщение со ссылкой. Он сразу откликнулся, пригласил в гости. После последней встречи прошло всего десять месяцев, а показалось - лет...

У такси меня встретил худой старик в теплой домашней одежде, с седой бородкой и отросшими почти до плеч волосами (при его любви к коротким стрижкам). Оказывается, мое сообщение он получил в тот момент, когда было невыносимо плохо. Удивлялся совпадению... Его бред усилился. Якобы иногда "они" сбивают с ног "прибором" (пару раз скатился с лестницы, теряя сознание). Уносят и возвращают личные вещи. Девять раз сбегал ночью через лес, но сбивали, возвращался в дом. Признался, что появилось хроническое недержание мочи. Показал большой пакет с использованными за сутки памперсами, усмехнулся: "Старый ссыкун". Он живет в такой жуткой реальности... И продолжает шутить. Поразительная сила духа... Раньше N говорил, что теперь никому не верит. А в этот раз добавил: "Даже себе. Может, сошел с ума".




Могла ли я представить, выходя из кинотеатра в августе 1987 года, что автор зацепившего меня фильма через много лет скажет: "Ты же своя, родная". И когда в январе 1993 года брала у него визитку в ресторане, тоже не могла бы представить, каким ужасным будет финал нашего знакомства. Я до сих пор ее храню. Пожелтевшую уже. С написанным им словом "кабинет" около одного из телефонных номеров киностудии. Тогда я не позвонила, он позвонил сам, в тот же день.

В последние годы каждая встреча кажется прощальной. Но чем разрушительнее печать старости и болезни, тем ярче в памяти его образ из девяностых. В моей душе время над ним не властно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив