Программирование — вторая грамотность

utasss — 22.04.2023 Молчание — my safe mode.
Говорение — моя болезнь.

Сначала я стала меньше писать — чтобы разучиться писать по-старому. Потом — чтобы сохранить силы и выспаться. Но когда силы есть, включается иммунитет и начинает удалять всё поломанное и косячное. А в голове начинают вспыхивать инсайты, и воспоминания не кажутся непроизносимо стыдными. Сначала я вспомнила кучу особенного говна из детства, записала и рассказала на группе. Типа, в детстве били до крови. С одной стороны — я же выжила, значит меня не убивали, даже если покушались. С другой стороны сказать «делайте, что хотите, дети просто сходят к психологу», у меня язык не поворачивается. Ладно, фигня это всё.

Немного дневника: я записалась в библиотеку и взяла несколько учебников по физике, очень старых (50-70хх). А ещё мы сходили на субботник все вместе, сами ухрюкались, но двор чист и прекрасен, и соседи классные :)

В последнее время занимали меня две мысли, и два события.

Мысль первая — про влюблённость как период построения привязанности. Обсуждала с разными людьми — понимания не ощутила, будто не могу объяснить. К этому ещё приклеивается идея про то, что многие люди «хотят быть писателем, а потом отказываются от этого», толи из-за того что недостаточно хороши, толи ещё из-за чего-то, демотивируются. Возможно, это касается и других профессий и занятий. Но меня больше колышет часть про писателей, и почему люди, которые неплохо пишут, критикуют себя или отказывают себе в смысле этого занятия.

Вторая мысль была про разрыв между практикой и теорией, я его с детства наблюдаю, и мне кажется, что это неестественно и проблема для людей и человечества. И недавно попалась эта тема в обсуждении у Пион. Там в коментах самое что про это: «Дорофеев в книжке прямым текстом говорит про "разрыв гусеницы" - что типичное потребление информации (читать умные книжки) сильно превышает осмысление информации, и тем более применение.» Почему тогда считается, что книжки читать полезнее? Если люди смотрят бьюти-блогеров, закупаются соответствующей косметикой, сидят и применяют часами мейкапы — очень эффективно. Там как раз мастер-классы постоянные, и имхо, люди обучаются на примерах. Или, например, кулинарные рецепты — люди по ним часто готовят, потому что там инструкции, а мы умеем выполнять инструкции...

А вчера попалась на глаза фраза «программирование — это вторая грамотность». Грамотность — это ж как молоток, им можно гвозди забивать, а можно забивать гвозди в крышку гроба науки. Впрочем, и с наукой бог с ней. Ладно.

Фраза оказалась заголовком статьи на хабре, и она полна банального воспевания, в духе «нет весь я не умру, душа в заветной лире»: «И в относительно новой по историческим меркам науке информатике есть такой человек – это академик Андрей Петрович Ершов – выдающийся советский ученый, педагог и просто прекрасный человек, обладавший тонким языковым чутьем.» Не мешки ворочал, короче говоря. Лёгкий экскурс в биографию: жил-был в оккупированном городе, из-за этого ему не дали учиться на физфаке и он пошел на кафедру вычислительной математики.

Вообще, кто куда не пошел учиться, или как пошёл работать не по образованию — это многотомник можно собрать по великим образованным людям. Как-то не бьётся учеба с профессией. Интересно, почему? Но интересно и как воспринимает человек такую несправедливость? Не подталкивает ли она его на путь неистинный? Или не является ли она уже лишь симптомом свершенного выбора, выданного за фатум? И опять же ладно, какая разница теперь. Человек много сделал.

Любопытно то выступление Андрея Петровича 27 октября 1980 года с заглавным докладом на 3-й Всемирной конференции ИФИП и Юнеско по применению ЭВМ в обучении, которое он и озаглавил «Программирование – вторая грамотность»

Процитирую выборочно:
Как в основе грамотности, так и в основе программирования лежит техническое изобретение: печатный станок и ЭВМ соответственно. Если развитие и распространение книгопечатания привело к всеобщей грамотности, то развитие и распространение ЭВМ приведёт к всеобщему умению программировать.

Мы привычно понимаем грамотность как способность человека воспринять и выразить знания в текстовой форме. С детства мы слышим простые ёмкие слова Максима Горького: «любите книгу, источник знания». Однако остается проблема: как перейти от знания к действию. «Сообразуйте действия со словом, а слово с действием», – говорит один из героев Шекспира. Вот здесь и возникает программирование. В докнижный период единство слова и дела осуществлялась естественно и постоянно. Накопление опыта и знания было совмещено с прямым и постоянным контактом старшего учителя и младшего ученика. Как мы сказали бы сейчас, обучение было предметным. Появление книги нанесло сильнейший удар единству слова и дела, отделила процесс накопления знаний от их применения.

Действительно, обнаружилось, что книжное накопление знаний требует новых подходов к формированию исполнительных механизмов человека. … вторая грамотность – это не только умение писать команды для машин, но и воспитание человека, решительного и предусмотрительного вместе.

Книги переписывались монахами,… Поворот произвело книгопечатание… С историей технической идёт рука об руку история социальная: появляются авторы и издатели, книготорговцы и читатели. Возникает понятие интеллектуальной продукции и вместе с ней новые виды собственности. Информация становится товаром.

На пути этого экспоненциального развития, подстёгиваемого самыми разнообразными факторами, возникает, однако, одно принципиальное препятствие. В настоящее время способность человека к передаче знаний машине безнадёжно отстает от способности создать эту машину. Для того чтобы через 20 лет запрограммировать все производимые микропроцессоры, нам надо будет посадить за программирование все взрослое население земного шара. К сожалению в настоящее время значительная часть перегруженных заботами организаторов промышленности отмахивается от подобных расчётов как от ещё одного парадокса, к которым в нашем сложном мире не привыкать. До сих пор сохранилось ещё немало самоуверенных руководителей, привыкших к тому, что спрос порождает предложение и на хорошие деньги профессионалы всегда найдутся. И опять параллели с грамотностью помогут нам в разрешении этого парадокса. Артур Кларк сказал: «в будущем всякий человек, полностью несведущий в естественных науках, окажется, честно говоря, необразованным. Если он будет, как делают это сейчас некоторые, кичиться своей неосведомленностью, он окажется точно в таком положении, как неграмотные средневековые бароны, гордо заявлявшие, что счётом и письмом у них занимаются секретари…»

Средневековые бароны и их потомки ушли в небытие, считать и писать научился каждый, а у секретарей появились новые хозяева и новые обязанности.

Даже обучение, то есть приобретение знаний или, скорее, способности что-то сделать, – это программирование. Профессор Сеймур Пейперт, один из первых психологов взявший на вооружение концепции программирования, убедительно показал, что ребёнок научается что-то делать только после того, как он поймёт, как это делается. Только после выработки такого понимания повторная тренировка достигает успеха. Заметим, что это касается не только программ, представляющих собой цепочки логических реакций на заранее известный стимулы, но и программ реального поведения, включая всяческую моторику (спорт, музыка, игры и т.п.).

Повседневная жизнь человека, особенно городская, – это деятельность по программам. Каждый человек, придерживающийся режима, с гордостью почувствует себя программистом, если вспомнит свои заполненные до предела утренние процедуры, начиная от звонка будильника и кончая началом работы.
Мы жалуемся на социальные болезни века, в частности абсентеизм, пассивность, ратуем за формирование активной жизненной позиции. Что это такое? Попросту говоря, это способность выработать программу действий и следовать ей.

Таким образом, мир программ – это далеко не только начинка в памяти ЭВМ. Это огромный запас операционного знания, накопленного человечеством. Ещё более огромный запас программ хранится в генофонде всего живого. Психология развития и теория поведения тоже в значительной степени формируют новые представления, сближающиеся с понятиями программирования. Мы естественно приходим к проблеме фундаментализации программирования, выделения в нём некоторых натуральных сущностей, позволяющих сблизить мир машин и мир живого, программы природы и программы, составленные человеком. Если же мы хотим сделать эти натуральные сущности осознанным достоянием человека, то у нас нет иного пути, как отразить их в структуре и содержании всеобщего образования.

Хотелось бы подчеркнуть, что речь идёт не о том, чтобы навязать детям новые, несвойственные им навыки и знания, а о том, чтобы проявить и сформулировать те стороны мышления и поведения, которые реально существуют, но формируется стихийно, неосознанно.

Ещё одно очень интересное наблюдение. На конкурсных вступительных экзаменах для абитуриентов установили консультационный информационную систему, реализованы на ЭВМ. Около терминала всегда толпилась очередь. В интересах ребят рядом посадили двух преподавателей, чтобы разгрузить машину. Преподаватели сидели без дела, а у терминала по-прежнему была очередь. Почему? «А мы не стесняемся перед машиной обнаружить свое не знание, а перед преподавателями стесняемся», – объяснили ребята. Действительно, по многим показателям ЭВМ является гораздо более удобным для детей источником и контролёром зданий. С одной стороны, это все знающий партнёр, а с другой – всего лишь орудие, вещь. ЭВМ создает игровую обстановку, которую обучение гораздо ценней реальной жизни тем, что из игры можно выйти, не утратив достоинства. Примеры подобного рода можно было бы умножить.

Интерпретируя наблюдения Пиаже над тем, что ребёнок совершает большинство своих интеллектуальных открытий самостоятельно при условии, что окружающие его фон достаточно богат, – профессор Пейперт показал, что компьютеризации этого фона создаст новую, невиданную ранее операционной обстановку, которая потребует новых представлений психологии развития. В качестве примеров им было приведено значительное ускорение овладение алфавитным языком и более ранние развития комбинаторных способностей, что позволяет детям овладеть этими фундаментальными умениями практически до вступления в подростковый возраст. Одним из положительных последствий этого изменения может стать преодоление инфантилизма и чувства зависимости столь характерных для современного городского общества.

Мы стоим на пороге практически беспредельного развития и распространение электронной вычислительной техники в обществе. Машина становится интеллектуальным орудием и партнёром практически во всех сферах жизни и деятельности человека. Необходимость актуализировать в виде программ информационную модель мира, постоянное усложнении окружающей среды требует и одновременно делают возможным существенно повысить интеллектуальную силу человечества. Значительное место в этом поступательном развитии человеческого интеллекта должны занимать законы обработки информации, способы перехода от знания к действию, способность строить программы, рассуждать о них и предвидеть результаты их выполнения. Сумма знаний по этим вопросам должна подвергнуться тщательному концептуальному анализу и в объединении с математическими и лингвистическими концепциями стать фундаментальной компонентой нашего образования.

Возможности, предоставляемые машиной, и новые задачи образования неизбежно окажут заметное влияние на основные положения психологии развития, сложившиеся дидактические принципы и формы обучения. Их реализации ускорит интеллектуальное созревания ребёнка, повысит его активности, сделает его лучше подготовленым к профессиональной деятельности, в частности, к осуществлению второй индустриальной революции, вызванной появлением ЭВМ и новых форм автоматизации.

Конец цитирования


Лапидарно надо восхвалять за такое, так хотел автор.

Длинная статья о программировании, суть которой сводится к тому, что программирование — это ещё один способ воспитать нужного человека. Кому нужного — это вопрос (не ко мне).

А для преодоления разрыва между словом и делом ничего лучше мастер-классов не придумали. Но по этому поводу не стоит сбрасывать со счетов ЭВМ, ютюбчики и жж. Смотрела недавно передачу Кусто, Лагуна затонувших кораблей. Давно заметила, что многие, кто смотрел Кусто в детстве, тоже хотели учиться нырять, быть океанологом, морским биологом, искателем кладов или ещё что-то — как они. То есть просмотр Кусто работает как просмотр бьюти-блогеров. А вот современный фильм, такой как фильм «Жизнь» от BBC такую мотивацию не порождает. По-моему, это потому что в передаче Кусто показывали людей, занимающихся подводным плаванием, то есть примеры для подражания, а не недосягаемые красивые картинки из-под воды.

Теперь по поводу двух событий. Впрочем, я уже как-то выдохлась. Ладно, пусть будет без огонька. Мне сказали фразу «критика Розова», и я испытывала сильные негативные эмоции сутки, даже спала хреново. Я понимаю, что это из-за моего детства, но это было утомительно даже мне взрослой. Хотя, видите, я написала слово критика дважды в этом тексте. Слова ведь не должны убивать людей. А мне даже критики никакой не сказали, нет, просто была фраза в контексте. Всё равно. Это про что вообще? Про неадекватность, конечно, моей реакции на слова. Есть слова, которые делают что-то волшебное, а есть слова, которые делают что-то ужасное. А вообще-то слова не должны ничего делать. Это всё интерпретируется в голове. Типа вон, у читателей слова оторваны от дела. Но может меня воспитали уже по схеме с программированием, и меня легко триггернуть на неадекватные эмоции, а может даже и на поведение. Не знаю. Про это еще думать надо. Забавно, что похожая реакция у любителей Навального, когда про него хотя бы вопрос задаёшь, отвечают резко «Лёшу не трожь!» Глупость эта веселит.

Второе про микроскоп на день рождения, но расскажу позже. И так получилось очень длинно…

Кто хочет потренировать мой мозг: можете написать реальную критику Розова. Посмотрим, забаню я вас или нет. xD

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив