Проблема долга

new_rabochy — 19.02.2025

В этом тексте представлен обзор работ американских и европейских исследователей о причинах и следствиях масштабного роста финансовой задолженности.

Уильям Энгдаль

В 2008 году американский аналитик Уильям Энгдаль выпустил книгу «Столетие войны: Англо-американская нефтяная политика и Новый мировой порядок». В ней он написал.

К 1971 году официальные золотые резервы составили менее одной четверти официальных обязательств США. Это в принципе означало, что если бы все иностранные держатели долларов потребовали обеспечения золотом, то Вашингтон не смог бы сделать этого. Объявив мировым держателям долларов о том, что их бумага больше не будет обмениваться на золото, Никсон «перекрыл кислород» мировой экономике. Мировая торговля после 1971 года стала еще одной ареной спекуляций на направлении колебаний различных валют.

Настоящие архитекторы стратегии Никсона находились во влиятельных коммерческих банках лондонского Сити. Сэр Зигмунд Варбург, Эдмон де Ротшильд, Джоселин Хамбро и другие увидели небывалые возможности в никсоновском отказе летом 1971 года от Бреттон-Вудского золотого стандарта. Лондон вновь становился главным центром мировых финансов и вновь на «заемных деньгах», в этот раз на американских евродолларах.

После августа 1971 года при советнике Белого дома по национальной безопасности Генри Киссинджере доминирующей политикой США стал контроль, а не развитие экономик по всему миру. Официальные политики США стали гордо именовать себя «неомальтузианцами». Первоочередной задачей в течение 1970-х годов стало снижение населения в развивающихся странах, а вовсе не передача технологий и стратегий промышленного роста.

Американское Министерство финансов возглавлялось Джеком Беннетом, который помогал проводить судьбоносную долларовую политику Никсона в августе 1971 года. Это министерство разработало секретное соглашение с Валютным Агентством Саудовской Аравии, официально одобренное в феврале 1975 года в докладной записке замминистра финансов Джека Беннета на имя госсекретаря Киссинджера. По условиям соглашения, огромные новые саудовские сверхдоходы от продажи нефти должны были быть инвестированы в значительной степени в погашение дефицитов правительства США. В Саудовскую Аравию послали молодого инвестиционного банкира с Уолл-Стрит по имени Дэвид Малфорд из лондонской «Уайт Велд и K°» – ведущей фирмы по торговле еврооблигациями. Малфорд должен был стать главным «советником по инвестициям» в Центральном банке Саудовской Аравии, чтобы направлять саудовские нефтедолларовые инвестиции в правильные банки, естественно, в Лондоне и Нью-Йорке.

Основная масса долларовых доходов ОПЕК была размещена в ведущих банках Лондона и Нью-Йорка, которые проводили свои расчеты в долларах, как и вся международная нефтеторговля. «Чейз Манхэттен», «Ситибанк», «Мануфакчерз Ганновер», «Банк оф Америка», «Барклай», «Ллойд», «Мидлэнд Банк» – все они наслаждались неожиданными прибылями от нефтяного шока.

Во времена Рейгана новая догма «постиндустриального общества» проповедовалась от Вашингтона и Нью-Йорка до Калифорнии. Американское экономическое процветание, связанное с инвестициями в самые современные промышленные мощности, исчезло. Сталь была объявлена «ржавым поясом» промышленности, сталелитейные заводы, на которых действительно распространялась ржавчина и взрывались доменные печи, были заброшены. Там, «где водились деньги», возводились шоппинг-центры, блестящие новые игорные дома и роскошные курортные отели.

Чтобы финансировать это дикое веселье в течение спекулятивного бума, почти весь срок Рейгана у власти деньги поступали из-за рубежа. Никто, казалось, не задумывался о том, что за эти пять коротких лет впервые после 1914 года Соединенные Штаты из крупнейшего в мире кредитора превратились в государство-должник. Кредит был «дешевым» и рос в геометрической прогрессии. Семьи выходили на рекордные уровни задолженности для покупки домов, автомобилей, видеомагнитофонов. Правительство входило в долги для финансирования потерянных налоговых поступлений и расширенного военного строительства Рейгана. В 1983 году годовой дефицит бюджета начал взбираться на неслыханный уровень в 200 млрд долларов. Вместе с рекордным дефицитом рос государственный долг, при этом уолл-стритовским дилерам облигаций и их клиентам выплачивались рекордные суммы процентов. Процентные платежи по общей задолженности правительства США за шесть лет выросли с 52 млрд долларов в 1980 году, когда Рейган пришел к власти, до более чем 142 млрд долларов к 1986 году (сумма, равная одной пятой всех государственных доходов). Однако, несмотря на эти тревожные признаки, деньги продолжали течь из Германии, Великобритании, Голландии, Японии, чтобы воспользоваться преимуществами высокого доллара и получить спекулятивную прибыль в операциях с недвижимостью и на финансовых рынках. Когда в конце 1980 года Рейган выиграл выборы, совокупный частный и государственный долг Соединенных Штатов составлял 3,9 трлн долларов. К концу десятилетия он достиг 10 трлн.

В 2017 году вышла книга Энгдаля «Невидимая рука… банков» в которой он отметил.

Брукингский институт сообщил в июне 2009 года, что потребление в США составляет удивительную цифру: одна треть от роста всего мирового потребления в период между 2000 и 2007 годом. Это потребление в США все больше финансируется в долг: «Экономика США в течение многих лет тратила слишком много и слишком много заимствовала, а остальной мир зависит от американского потребителя в качестве источника глобального спроса». Поскольку в конце 2008 года экономика США вошла в свободное падение, остальной мир ощутил этот сейсмический толчок. Годовой ВВП снизился на двойные цифры по всему миру, от Мексики до Германии, Латвии, Великобритании, Японии и так далее. К марту 2009 года в связи с кризисом и сокращением экономического роста арабский мир потерял примерно три триллиона долларов; безработица в арабском мире была охарактеризована, как бомба замедленного действия, когда в конце 2008 года упали рекордно высокие цены на нефть.

Пузырь американских потребительских расходов был основан на пирамиде долга. Как только эта пирамида дрогнула и долги перестали выплачиваться, вся кредитная система начала обваливаться. Банки отказывались кредитовать даже другие банки, боясь неизвестности. Американская экономика попалась в свою собственную версию долговой ловушки третьего мира.

Каждое средство, использование ли долларов налогоплательщиков для чрезвычайного спасения крупнейших банков Уолл-Стрит, вкачивание ли миллиардов долларов налогоплательщиков в попытку спасти детройтскую автомобильную промышленность, лишь еще больше ухудшает ситуацию в целом. Поскольку индивидуальные потребители решительно сокращают покупки в долг (ипотека, автокредиты и кредитные карты), американское правительство стремительно погружается в долговую трясину, наращивая государственный долг.

Стремительно разрастающееся бремя государственного долга, в свою очередь, начинает угрожать международной уверенности в стоимости доллара США и во всей долларовой системе, которую с таким трудом построили после Бреттон-Вудских переговоров в 1944 году. Теперь Китай, ближневосточные производители нефти, ряд латиноамериканских государств и Россия начали серьезно рассматривать альтернативы американскому доллару.

Фарид Закария

В 2009 году американский исследователь Фарид Закария опубликовал книгу «Постамериканский мир». В ней среди прочего он написал.

В определенном смысле вся история – в долгах. С начала 1980-х американцы потребляли больше, чем производили – а разницу возмещали, прося деньги в долг. Так происходило на всех уровнях общества. Долги жилищного хозяйства росли как грибы: с 680 млрд в 1974 году до 14 трлн долларов в 2008 году, удвоение произошло только за последние семь лет. Среднее домохозяйство имеет сейчас 13 кредитных карт и должно 120 тыс. долларов за ипотеку. Тем не менее, согласно некоторым оценкам, домохозяйства были бережливыми. Политики же государственного и местного уровня, охотно обещавшие построить новые баскетбольные стадионы и 12-полосные скоростные трассы без повышения налогов, занимали у будущего. Они выпускали ценные бумаги, чтобы оплачивать любимые проекты, – бумаги, которые обеспечивались будущими налогами и доходами от лотереи. Но даже эти политики были пристыжены настоящим королем займов – федеральным правительством. В 1990 году государственный долг составлял 3 трлн долларов. К концу 2008 года он достиг одиннадцатизначного уровня, перевалив за 10 триллионов. (Во время написания этой книги он уже составлял 10,6 трлн долларов.) Знаменитым часам национального долга в Нью-Йорке не хватает места, чтобы показывать все цифры. Их владельцы в этом году планируют установить новые.

Иными словами, Соединенные Штаты стали государством должников. В долге нет ничего плохого – правильно используемые займы и кредиты составляют душу современной экономики. Но доведенные до экстремума долги убийственны, что может подтвердить наша перегретая экономика. Должен быть баланс: Соединенные Штаты не дошли бы до такого состояния, если бы не было стран, готовых одалживать им деньги.

Всякий золотой век заканчивается. Чем блистательнее эпоха, тем фееричнее ее конец. В 2008 году разразился самый тяжелый мировой финансовый кризис после 1929 года, и он вполне может привести к тяжелейшим экономическим проблемам, подобным тем, которые принесла Великая депрессия. Все произошедшие события – масштабны: национализация крупнейших американских ипотечных заимодателей; банкротство Lehman Brothers– самое крупное в истории; почти катастрофическое положение когда-то влиятельных компаний вроде Merrill Lynch или Washington Mutual, решение Федерального резервного «банка взять на баланс триллионы долларов; срочная ссуда в размере 700 млрд долларов, выделение 850 млрд долларов в качестве фискального стимула. Прибавьте к этим историческим событиям пусть более прозаические, но болезненные изменения в реальной жизни людей – растущую безработицу, рост недовольства, падение цен на жилье – и получится история, которую будут передавать из «поколения в поколение».

Экономическая слабость нанесет ущерб идейному богатству. Признание того факта, что финансовые нововведения, внедренные в последние десять лет, не создали ничего, кроме карточного домика, расшатает авторитет Америки. Для того чтобы продавать американские идеи остальному миру, теперь потребуется больше усилий, и не всегда они будут плодотворны. Развивающиеся страны выберут такую экономическую политику, которая им больше подходит, и будут доверять ей. Китай уже давно предлагает модель развития, альтернативную американской. На эту модель – или на индийскую, или на бразильскую – все больше будут ориентироваться развивающиеся государства.

Рон Пол

В том же 2009 году американский конгрессмен Рон Пол опубликовал свою книгу «Покончить с Федеральной резервной системой (ФРС)». В ней он писал.

В Соединенных Штатах функции центрального банка выполняет Федеральная резервная система – инструмент, с помощью которого происходят постоянные манипуляции нашими деньгами и кредитами в пользу привилегированного класса.

Задача покончить с властью и закрытостью ФРС является и должна быть для нас главной. С моей точки зрения, это позволило бы решить наиболее острые политические проблемы нашего времени. Это пресекло бы обесценивание доллара. Лишило бы правительство средств для ведения бесконечных войн. Обуздало бы атаки правительства на гражданские свободы американцев, остановило бы накопление громадного долга, который придется выплачивать будущим поколениям, воспрепятствовало бы экспансии государства всеобщего благосостояния, которая превратила нас в нацию зависимых и подневольных.

Конец ФРС позволил бы американской банковской системе обрести твердую финансовую опору. Промышленность смогла бы процветать без недобросовестных банков, «слишком крупных, чтобы потерпеть крах». В ссудных операциях риски оценивались бы более реалистично, и банковские капиталы не подвергались бы рискам в угоду политическим приоритетам.

Повысилась бы безопасность клиентских вкладов и депозитов, поскольку банки конкурировали бы друг с другом в важнейшем направлении деятельности – в предоставлении надежных способов сохранения капитала.

Кроме того, покончив с ФРС, мы смогли бы положить конец коррупционной практике в циклах президентских выборов, осуществляемой с помощью денежных манипуляций. Президенты утратили бы возможность, опираясь на центральный банк, обеспечивать искусственный подъем экономики перед выборами, за которым неизбежно следует спад, как только правящая партия вновь приходит к власти.

Национальное богатство перестанет быть заложником прихотей горстки бюрократов, которые стремятся ублажить, с одной стороны, банковский картель, а с другой – наиболее влиятельных политиков Вашингтона.

Время пришло. После кризиса 2008 года деятельность ФРС стала крайне опасной. ФРС использует все свои силы для того, чтобы увеличить денежную базу до беспрецедентных высот, создавая триллионы долларов из воздуха. Эти новые деньги сейчас находятся в банковских хранилищах в ожидании благоприятного момента, когда их можно будет направить на кредитование. Если такой момент наступит, мы станем свидетелями невиданного в наше время повышения цен.

Дэвид Гребер

В 2011 году американский антрополог Дэвид Гребер опубликовал книгу «Долг: первые 5000 лет истории» В ней он написал.

Международный валютный фонд действует в основном как мировой выбиватель долгов: «Можно сказать, что в мире высоких финансов это эквивалент тех ребят, которые приходят и ломают тебе ноги». Я пустился в исторические объяснения и рассказал, как во время нефтяного кризиса 1970-х годов страны ОПЕК закачали свалившиеся на них богатства в западные банки, так что те не знали, куда вложить все эти деньги; как Citibank и Chase стали отправлять по всему миру своих агентов, которые должны были убедить диктаторов и политиков стран Третьего мира брать займы (в те времена это называлось «динамичными банковскими услугами»); как они предложили крайне низкие процентные ставки, которые почти сразу взлетели до 20% или около того из-за ужесточения монетарной политики в США в начале 1980-х годов; как в 1980–1990-е годы это привело к долговому кризису в странах Третьего мира; как затем в дело вступил МВФ, который, стремясь добиться от бедных стран возвращения займов, стал настаивать на том, чтобы они отказались от субсидирования цен на базовые продукты питания или даже от политики поддержания стратегических продовольственных резервов, а также от бесплатного здравоохранения и бесплатного образования; как все это привело к крушению системы оказания необходимой помощи самым бедным и обездоленным людям на Земле. Я говорил о бедности, о расхищении общих ресурсов, крушении обществ, неискоренимом насилии, недоедании, беспросветности и погубленных жизнях.

Мы требовали от МВФ, чтобы он немедленно прекратил навязывать программы структурных реформ, которые наносили странам прямой ущерб, и нам удалось этого добиться на удивление быстро. Более долгосрочной целью была долговая амнистия. Нечто в духе библейского отпущения грехов. По нашему мнению, тридцати лет перекачивания денег из беднейших стран в богатейшие достаточно. Эти займы брали никем не избранные диктаторы и затем прямиком переводили их на свои счета в швейцарском банке. Насколько справедливо требовать, чтобы долги кредиторам не возвращались диктатором или хотя бы его дружками, а выплачивались за счет того, что голодных детей в буквальном смысле лишали пищи? Сколько из этих бедных стран уже выплатили по три-четыре раза то, что занимали, но благодаря волшебству сложного процента это особенно не сказывается на основной сумме долга. Есть разница между тем, когда долг рефинансируется, и тем, когда рефинансирование долга обуславливается требованием, чтобы эти страны следовали ортодоксальным экономическим принципам свободного рынка, которые разрабатывались в Вашингтоне или Цюрихе и которые не получали и никогда не получат одобрения граждан этих стран. Не совсем честно сначала добиваться от этих стран принятия демократических конституций, а потом настаивать на том, чтобы избранные лица, кем бы они ни были, не могли контролировать проводимую страной политику.

Почти два года я жил в горах Мадагаскара. Незадолго до моего приезда там произошла вспышка малярии. Она оказалась особенно губительной потому, что в горных районах Мадагаскара малярию искоренили много лет назад и два поколения спустя большинство жителей утратили к ней иммунитет. Проблема состояла в том, что на программу уничтожения малярийных комаров требовались деньги, поскольку было необходимо постоянно контролировать их численность и проводить обработку инсектицидами, если они начинали активно размножаться. Но из-за бюджетной экономии, навязанной МВФ, правительству пришлось сократить программу мониторинга. Эпидемия унесла жизни десяти тысяч человек. Я видел молодых матерей, оплакивавших своих погибших детей. Ясно, что гибель десяти тысяч человек трудно оправдать тем, что иначе Citibank пришлось бы списывать убытки по безответственно выданному займу, который не имел для баланса банка особенного значения.

Начиная с 1980-х годов Соединенные Штаты, настаивавшие на строгих условиях выплаты долга странами Третьего мира, стали наращивать военные расходы и сами накопили такие долги, которые легко затмили задолженность всех стран Третьего мира, вместе взятых. Внешний долг США облекается в форму казначейских облигаций, которые держат институциональные инвесторы в странах, являющихся в большинстве случаев американскими военными протекторатами (Германия, Япония, Южная Корея, Тайвань, Таиланд, государства Персидского залива). Они покрыты базами США, напичканными оружием и оборудованием, которые как раз оплачиваются бюджетным дефицитом.

Так каким статусом обладают деньги, которые постоянно текут в американскую казну? Это займы? Или дань? В прошлом военные державы, имевшие сотни военных баз за пределами собственной территории, было принято называть «империями», а империи регулярно требовали дани с подвластных народов. Американское правительство, разумеется, настаивает на том, что США не империя, но, как нетрудно заметить, единственная причина, по которой оно упорно называет эти выплаты «займами», а не «данью», заключается в том, что оно отрицает реальность происходящего.

Американская имперская власть основана на долге, который никогда не будет – и не может быть – выплачен. Национальный долг США превратился в обещание, которое было дано не только собственному народу, но и народам всего мира, хотя все знают, что выполнено оно не будет.

В то же время США настаивали на том, чтобы страны, скупавшие американские казначейские облигации в качестве своей резервной валюты, вели себя ровно противоположным образом, то есть придерживались строгой монетарной политики и добросовестно выплачивали свои долги.

Томаш Седлачек

В 2012 году чешский экономист Томаш Седлачек опубликовал книгу «Экономика добра и зла». Вот что он в ней написал.

Европейский и американский государственные долги уже недопустимо велики, они готовы лопнуть и поэтому должны быть быстро снижены. Выплаты по займам в таком случае потребуют превышения доходов государственного бюджета над расходами. То есть, во-первых, нам не удастся, прокредитовавшись (к чему мы привыкли в прошлом, но этот «источник» исчерпан), продлить период роста, а во-вторых, наличие профицита (единственного источника быстрого снижения долга) означает замедление развития. Кто хочет подгонять экономику долгами, должен быть готов потом ее притормаживать и таким образом гасить задолженность.

По-видимому, современная экономика (а часто и основанная на ней экономическая стратегия) должна освободиться от некоторых новых идей и вернуться к гораздо более старым. Ей, пожалуй, следовало бы забыть о постоянной неудовлетворенности, хотя и подпитывающей экономический рост, но одновременно делающей невозможным состояние довольства. Возможно, нам следовало бы вновь открыть для себя роль и значение достаточности, покоя и благодарности за то, что имеем. А есть у нас действительно много. В плане материальном и экономическом – больше, чем во все периоды истории западной греко-иудео-христианской цивилизации... или любой другой, когда-либо существовавшей на этой планете.

В экономической политике, преследующей лишь материальные цели, неизбежно начинают проявляться маниакально-депрессивные тенденции, она становится процикличной. Свои проблемы мы решаем долгами (то есть отодвигаем урегулирование важных вопросов на будущее) и бесконечно надеемся, что постоянный экономический рост ответит за все. Кризис в таком случае становится более тяжелым, чем мог бы быть, если бы мы не несли бремя выплат по займам на своих плечах.

Вольфганг Штрик

В 2013 году немецкий исследователь Вольфганг Штрик выпустил книгу «Купленное время. Отсроченный кризис демократического капитализма». Приведу ряд фрагментов из этой работы.

Кризис, о котором пойдет здесь речь, – кризис капитализма богатых демократий западного мира. Деньги – самый загадочный институт капиталистической современности – были нужны для того, чтобы снять напряжение от потенциально дестабилизирующих социальных конфликтов: сначала с помощью инфляции, потом – растущих государственных долгов, далее – путем расширения рынков частного кредитования и, наконец, сегодня – через покупку центральным банком государственных долгов и банковских обязательств. «Покупка времени», отсрочившая и растянувшая кризис демократического капитализма в послевоенные годы, тесно связана с эпохальным процессом капиталистического развития, который мы называем «финансиализацией».

Бесконечно вливая деньги центрального банка в качестве последнего средства для укрепления доверия на фоне каскада долгов, государство рискует, что и это средство перестанет работать, суть государственного самофинансирования как сделки с самим собой станет очевидной, а центральный банк может превратиться в огромный «банк Проблемных активов» с включенным электронным печатным станком.

Демократизация сегодня должна означать создание институтов, которые смогли бы вернуть рынки под социальный контроль: рынки труда, сохраняющие пространство для социальной жизни, рынки товаров, не наносящих вреда окружающей среде, рынки кредитов, ведущие не только к массовому производству невыполнимых обещаний. Однако, прежде чем нечто подобное станет темой серьезного обсуждения, потребуются годы политической мобилизации.

Марианна Маццукато

В 2014 году итало-американская экономист Марианна Маццукато (работает в Лондоне) опубликовала свою работу «Предпринимательское государство». В ней она написала.

Финансовый кризис и последовавшие «спасательные» операции с предоставлением государственной поддержки доказывают: мы живем в экономике, которая обобществляет риск и приватизирует премию, в результате элиты обогащаются за счет всех остальных. Государственная антикризисная помощь демонстрирует, что финансовый сектор является потенциальным паразитическим звеном в экономике, но мы вынуждены с этим мириться. В нем банки нарезали риск такими изящными ломтиками, перепродали и обернули его так много раз, что их доля прибыли существенно превосходит ту, что достается реальному сектору экономики. Финансовые компании выросли до таких непостижимых размеров и так глубоко укоренились в глобальной экономике, что о них можно сказать «они слишком велики, чтобы рухнуть»; многие опасаются: когда в следующий раз их самонадеянность достигнет пика, государство снова – невзирая на их неосторожное поведение – выручит их (при этом само будет превращаться в банкрота). Справедливо это или нет, но их положение позволяет им оставаться в выигрыше при любой ситуации.

Марк Шенэ

В 2016 году вышла книга швейцарского исследователя Марка Шенэ «Перманентный кризис. Рост финансовой аристократии и поражение демократии». В ней он написал.

Демократические принципы попираются сегодня прежде всего в экономической сфере. В самом деле, как правило, независимо от исхода тех или иных выборов, в западных государствах превалирует один политический курс – курс финансовой аристократии. Она так уверена в главенстве и превосходстве своих интересов над интересами экономики и общества (лобби обычно уверяют в совпадении этих интересов), что она избегает всякого обсуждения этой темы. Но хуже всего то, что большинство политических лидеров ей верят или по крайней мере ведут себя так, будто ей верят.

Эта настоящая каста поглощает астрономические суммы, будучи, по сути, не способной инвестировать их в экономику. Эти суммы с нарастающим темпом циркулируют внутри этой системы «казино-финансов» вопреки и в ущерб предпринимательской логике, а сомнительные пари на разорение фирм, банков и стран заменяют стандартные финансовые операции, свойственные капиталистической экономике. Для этих пари характерно, что риски перераспределяются на все общество. В глазах гигантских финансовых организмов, достигших критического размера и определенной плотности связей внутри экономической и финансовой ткани (ставших, таким образом, что называется «слишком большими, чтобы рухнуть»), именно на государство, а значит, в конечном счете на налогоплательщика, пенсионера, клиента банка, безработного, возлагается миссия принять на себя риски и, когда нужно, оплачивать счета. В итоге эта финансиализированная экономика подрывает основы социального здания.

Во множестве стран деньги от налогов все реже идут на строительство школ и больниц, на пенсии госслужащих и все чаще на обслуживание долгов. Чтобы выйти из кризиса, излечиться от недуга, пожирающего общество, необходимо соблюдение фундаментальных принципов: с одной стороны, надо возродить демократию, вывести ее из коматозного состояния, с другой – поставить финансовую сферу на службу экономике и обществу.

1) Следует резко ограничить задолженность банков, чтобы они стали устойчивее;

2) Следует снова отделить инвестиционные банки от депозитных;

3) Размеры банков следует ограничить;

4) Необходимо прекратить практику астрономических вознаграждений руководителям банков;

5) Необходим строгий контроль за деятельностью хедж-фондов.

Главное предложение, которое позволит резко снизить влияние банков и одновременно усилит позиции государства, заключается в введении специального налога на все электронные платежи. Он был бы гораздо легче для большинства населения, чем НДС, но ударил бы по финансовым спекулянтам. Если бы такой налог был введен в Швейцарии в размере 0,2% от каждого электронного платежа, то он бы принес в бюджет страны 200 млрд франков. В 2013 году все имеющиеся налоги принесли в бюджет Швейцарии 170 млрд франков.

Брэдли Хоуп и Джастин Шек

В книге Брэдли Хоупа и Джастина Шека «Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство» (вышла в 2020 году) интересно описаны проблемы, с которыми сталкиваются богатые арабские государства при попытках инвестировать свои средства.

Один опытный специалист, много лет работавший в ближневосточных фондах национального благосостояния, рассказал нам, с какой проблемой постоянно сталкиваются инвесторы из стран Персидского залива. Оказывается, на фондовом рынке самые лакомые кусочки выхватывают крупные американские финансовые институты при содействии нью-йоркских банков. Менее выгодные сделки достаются европейцам. А инвесторам с Ближнего Востока перепадают лишь крошки с западного стола в красивой упаковке – прибыль в таких случаях банкиры в шутку называют «дурные деньги». «Западу плевать на нас, – сказал наш собеседник. – Ему нужны только наши деньги».

Еще хуже обстоит ситуация на рынке венчурных инвестиций. Обычные предприниматели жаждут саудовских денег, но венчурные инвесторы – совсем другое дело. Они специализируются на небольших сделках со стартапами – сделках, которые в случае успеха (крайне маловероятного) могут принести гигантскую прибыль. Саудовский принц с сотнями миллиардов долларов в кармане, который будет раздувать стоимость стартапов и диктовать инвесторам свои условия, был последним, с кем хотели иметь дело успешные венчурные капиталисты. «Нам не нужны ваши деньги, у нас своих достаточно», – сказал один из видных венчурных капиталистов.

Марк Фишер

В 2021 году вышла книга английского эксперта Марка Фишера «Посткапиталистическое желание». В ней он обратил внимание на природу капитала.

Капитал реальнее буржуазии. В современном обществе капитал реальнее нас. Представители буржуазии не видят, что капитал дергает их за ниточки. С их точки зрения, они вкладывают больше денег и получают больше денег. С точки зрения капитала, они лишь средства, благодаря которым он растет. И этот рост принципиально бесконечен. Да и должен быть таковым, потому что капитал должен приумножаться. Такова природа капитализма. Потому что капитал – это не деньги. Это не наличные в вашем кошельке. Капитал – это деньги, направленные на то, чтобы сделать еще больше денег. Дело в спекулятивном, в инвестиционном измерении: тратить так, чтобы получать еще больше. Этому нет конца, и быть не может.

С точки зрения капитала, – капитал, конечно, идеологическая конструкция, но в меньшей степени, чем мы, – буржуазия является лишь средством производства капитала. Экономика – как погода: есть люди, обладающие экспертным знанием о том, какой будет погода, и получающие от этого выгоду, но они не могут изменить ее. Не могут на фундаментальном уровне.

Капитализм является системой, в которой отчуждение человеческих возможностей доведено до абсолютного предела. Это монструозно, фантастически продуктивная система, которая в то же самое время эксплуатирует и подавляет большинство населения, но даже привилегированное меньшинство не способно влиять на нее. Капитал – это целеполагание без цели. Безостановочное влечение. Само по себе оно не имеет конечной точки.

Эмманюэль Тодд

В 2024 году вышла книга французского исследователя Эмманюэля Тодда «Поражение Запада». Приведу ряд фрагментов из нее.

В этой книге по геополитике я пытаюсь приблизиться к основам власти. Количество инженеров должно продвинуть нас дальше, чем производство оружия, и, опять же, в сторону людей. Современная армия зависит от своих технических возможностей, и они не сводятся к ее инженерному корпусу. Большинство его офицеров, особенно в техническом вооружении авиации и флота, на самом деле являются инженерами. Неспособность Соединенных Штатов обучить их в большом количестве вызывает сомнения в том, каков будет реальный потенциал вооруженных сил США в случае крупного конфликта. Военно-воздушные силы и военно-морской флот исторически были наиболее успешными отраслями. Таким образом, в основе своей утечка мозгов в юридические и коммерческие школы угрожает военной мощи США. Войну нельзя выиграть, посылая противнику судебные запреты на оплату или блокируя его счета. Вот, эта фраза вызывает у меня чувство дежавю: замораживание активов Банка России и арест имущества российских олигархов (и простых российских граждан в нарушение столь почитаемого на Западе права собственности), наконец, отказ в страховании судов, которые будут перевозить российскую нефть. С американской стороны войну ведет дух юристов.

Известна «голландская болезнь», также называемая «проклятием природных ресурсов», которая часто связана с нефтью или газом. Изобилие природных ресурсов в стране и их экспорт повышают стоимость валюты, прочность которой затем препятствует развитию других секторов экономики. «Природный» ресурс, препятствующий развитию американской экономики, – это доллар. Производство мировых денег с минимальными затратами или без них делает все виды деятельности, кроме создания денег, малорентабельными и, следовательно, непривлекательными.

Трудно изменить такую систему: производить деньги намного проще, чем товары. И, конечно же, прекрасной профессией будет та, которая приближает ее владельца к созданию денег, к источнику богатства: банкир, налоговый юрист, лоббист на службе у банкира и т.д. Инженер слишком далек от этого живительного источника, промышленник живет с обязательством получать норму прибыли, скажем так, 15%, установленную людьми, производящими деньги… Пограничной защиты от иностранной промышленности может быть недостаточно, если реальная конкуренция исходит от внутренней, коллективной и демонической билетной кассы. Механизм заранее распространяется на молодых людей, которые выбирают образование и профессии. Если банкир и юрист зарабатывают намного больше, зачем заниматься сложными научными или техническими исследованиями? В результате мы обнаружили утечку умов в непродуктивные профессии. Мы предпочитаем изучать право, финансы или торговлю, потому что через них мы приблизимся к священным фонтанам, из которых течет доллар.

Оставить комментарий

Популярные посты:

verus

Секретное оружие экономных покупателей: как промокоды Яндекс.Маркета сокращают ваши расходы

sergiovillaggio

х/ф «Скорпион»

maysuryan

10 лет без Алексея Мозгового

pantv

Прогулка по летнему Санкт-Петербургу + птички и не только

aptekarskiy

Древовидные пионы

colonelcassad

"Амели 2" не будет

id77

Удачные перевоплощения актеров в противоположный пол :-)

matsam

Утреннее

kabzon

Про повреждённые мосты:

• Ранее
• Архив