про встречу одноклассников много лет назад

Что-то в этом году мои одноклассники не устраивали встречу.

Оттого я вспомнил прошлую годовщину и то, как ходил на встречу одноклассников много лет назад.
.

Встреча была – мама не горюй.
.

Топология тел наших тел была странна. Толстые стали худыми, а худые – толстыми. Мы помнили, как надо топтаться в школьном спортзале под звуки лучших ансамблей мира – «АББА» и «Boney-М». Мы ещё не забыли соревнование Аллы Пугачёвой и Софии Ротару.
.

Мы знали когда-то разницу между блатными пластмассовыми октябрятскими звёздочками и обычными металлическими. На одних Ленин глядел с чёрно-белой кладбищенской фотографии, а на других – курчавился золочёным металлом. С ними была своя беда – звёздочка эта быстро отрывалась от булавки. Начнёшь драться во дворе, замесишь врагов как квашню, ан – глядь, тебя уже кто-то разжаловал из октябрят в беспартийные школьники. Говорили, что колючие лучи пластмассовых звёздочек тачают подпольные предприниматели – грузинские цеховики.
.

Мы надели мышиную школьную форму в семьдесят третьем, вот соученики волокут меня за ноги по коридору мимо дверей классных комнат. Кургузый пиджак собирает ядовито-жёлтую мастику с пола, и я становлюсь похож на солдата Роммеля.
Мы уже слышали о чилийской хунте, в ОКБ у деда сделали новый истребитель.
.

Много лет спустя мы учили загадочный предмет «Обществоведение» по кроваво-красному учебнику, похожему на партбилет.
В той главе, что была посвящена призыву и службе звенела чеканная формулировка: «А кто, кроме жалкого труса и отщепенца, почтёт за тяжкий труд эту священную обязанность».
Мы помнили всё про старые цены, и хотя знали, что такое тришестьдесятдве, главными остались другие – томатный сок за десять копеек с кровавой горкой соли рядом, газировка за алтын, квас (большая за шесть) и мороженое, превращающееся в молочный коктейль в большом алюминиевом стакане.
Само мороженое в вафельном стаканчике с розочкой стоило двадцать. С ним произошло вот что сперва оно было по 19 и с розочкой, вернее, странным объёмным цветком на макушке, чем-то вроде розочки на торте.
Потом, кажется, в семьдесят пятом розочку убрали.
Затем розочку вернули, но вафельный стаканчик стал стоить двадцать копеек. Затем розочка исчезла снова, но мороженоое осталось по-прежнему по 20 копеек.
.

Самым дешёвым было фруктовое за 7 коп., фиолетовое, ледковатое, как сугроб по весне, потом оно стало жить в картонных стаканчиках, у которых, намокнув, отваливалось дно.
Но я усилием воли забыл про него, из-за того, что деревянная палочка-ложка скрежетала по этому картону, будто оркестр Страшного суда.

Но это были семечки по сравнению с двухсотрублёвой ценой на родные левис, оставив несогласным  стоящие колом джинсы «Верея».
.

С высоты старшего возраста мы ненавидели Катю Лычёву и с недоверием относились к смерти Саманты Смит.

Мы собирали какие-то странные вещи для голодающих африканцев и жителей Центральной Америки.

Мы помогали деньгами бастующим шахтёрам Англии.
.

Теперь мы пили под отечественное и плясали под французское. Особенно было интересно, как пляшут бандит с прокурором. Можно было подержать первую красавицу класса за раздавшиеся бока или спустить руки чуть ниже. Всё было можно.
.

Одноклассницы мои, как и я, происходили из страны на четыре буквы, где секса, как известно, не было. Теперь все добрали своё.

Надо сказать, что я часто ходил на встречи однокурсников, благо выпусков было много – и в нескольких учебных заведениях. Здесь всё было другое – на удивление, почти никто не менялся визитными карточками, да и род занятий большинства остался неизвестным.
.

Приятель мой хватал всех женщин за жопы. Я спорил и много выиграл в спорах, предсказывая его поведение и то, когда и что он произнесёт. Я-то не терял его из виду и знал, что в середине вечера он начинает называть всех женщин «пьяное животное», а всех мужчин поголовно – «зайцами».
Наши бандиты, правда, несколько напряглись: они не знали – не очень ли это позорно, когда тебя называют зайцем.
.

У евреев, впрочем, имелось по поводу зайцев своё мнение, но они его вслух не высказывали.
.

Структура людских сообществ повторялась – во всякой компании есть синий чулок, есть пьяница, соня из чайника, свой заяц, герцогиня и шляпники.
Так было и с одноклассниками, с однокурсниками и с сослуживцами.
Впрочем, сослуживцев теперь у меня не было.

Видел я на той, минувшей встрече, почти точную копию гибкой и тонкой женщины из другого, заграничного мира моей жизни, причём моя одноклассница была похожа на неё не только телом, повадками, но и даже запахом.
Впрочем, это был не парфюм, а какие-то феромоны.

Когда я рассказал это своей тогдашней жене, та ужаснулась:

– Боже мой, неужели ты её нюхал?!

Я отвечал с некоторой долей задорности:
.

– А что ж мне её не понюхать? Мы всё же плясали, знаешь. Вот мой приятель вообще всех одноклассниц переплясал – а нетрезвых и по два раза. И уронил всего двух. Да что тебе он, она, я… Знаешь ли ты, как колют пальцы острые лучи октябрятской звёздочки, и как пристально смотрит из её центра мёртвый кудрявый ребёнок?..
.
.https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10212508037047026&id=1565740974