Про память сердца
plynius_secund — 24.12.2023Прочла в блоге одного ученого-историка, профессора: «Как
преходящи бывают впечатления о ситуации с национальным
окружением... В детстве (лет пяти) я как-то услышал, как отец
рассказывал приятелю о поездке с мамой в Латвию году в 1950-51.
Ехали они в электричке, и местная публика в тамбуре, услышав, что
стоящие сзади и собирающиеся выходить люди говорят по-русски, тесно
сплотилась, и отцу пришлось поднапрячься и вышибить эту «пробку».
На меня история эта произвела сильное впечатление и смутно помня,
что бабушка когда-то жила «где-то там» (она родилась и выросла в
Митаве, столице Курляндской губ.), спросил: «Бабушка, а как же ты
там жила-то, не обижали тебя латыши?».
Бабушка страшно удивилась: «Латыши? У нас там было общество русское
– и немецкое; у нас был свой каток, у них – свой (мы называли его
«баронским»), но никаких ссор не было. А латыши... не помню, это
разве где-то на хуторах...».
Почему начинается с «преходящи», я не поняла. Кажется, наоборот, устойчивы, раз десятилетиями хранятся в памяти и, похоже, определяют восприятие затрагиваемой темы.
А я с родителями несколькими годами позже описанного времени сама была в Литве, летом. И у меня есть непреходящее воспоминание. Какие-то знакомые родителей ездили туда на лето годом ранее, им там очень понравилось, и они сагитировали моих поехать тоже. Помню название станции – Дукштас. Помню из того лета немного, маленькой была. Но кое-что помню. Жили мы как раз на хуторе. Знакомые наши жили на других хуторах. Видела я там всякие сельские работы, уход за коровой, заготовку сена и все такое. Там были потрясающе вкусные желтые сливы. Хозяина (как понимаю, примерно ровесника моего отца, отец воевал всю войну на Ленинградском фронте, и был членом партии с 18 лет) звали Пранас, его жену Альдона. У них была девочка Бируте, моя ровесница, с которой мы жили дружно, играли вместе. Как объяснялись, не помню, кажется, она немного знала русский (как и Пранас). Самое горькое моё воспоминание – про курицу. Мы сразу по приезде купили на базаре живых кур, и одна, пестренькая, Ряба, считалась моей, я её кормила c руки, осталась фотография. Когда мы уезжали, мне сказали, что Рябу отдали хозяйке, а она взамен зарезала другую курицу. И я эту другую с аппетитом ела в поезде. А потом, уже дома, как-то подслушала, что меня обманули, и я ела именно Рябу. Как остро я ощутила себя предательницей!
Еще помню, как отец, рассказывая своим друзьям, как хорошо мы провели там лето, сказал, что Пранас возил его (на повозке с лошадью) в лес, который раньше принадлежал ему. Мои родители несколько лет переписывались с этой литовской парой – поздравляли друг друга с праздниками. Больше я в Литве почти не бывала, литовцев не знала, но у меня с тех пор сформировалось к ним положительное отношение.
Будь ты хоть ученым, профессором, всё равно, склонность оценивать вещи по одному впечатлению, если оно личное (тем более раннему, детскому), по-видимому, неистребима. Ну и какими при этом могут быть общественные науки?
|
</> |