Про нас, оставшихся в одиночестве.

И даже подушка, орошённая слезами, не спасёт от одиночества.
Когда хочется скулить как одинокому волку Вселенной рядом вроде бы со своими.
Вроде бы со своими.
Вроде бы нас любящих.
Вроде бы.
Потому что в юности нам принадлежал весь мир.
А с годами этот мир сокращается и перспектива одна, точней две.
Первая два на два на специально выделенном участке планеты.
Вторая — крематорий с рано или поздно развеянным пеплом праха то ли ближайшими родичами сразу же, то ли потомками при уборке жилья.
Но приходится жить.
|
</> |