Про кремлёвского горца

Тема это трудная и тяжёлая. Погружаться в неё страшно и отвратительно. Но придётся, никуда не денешься. Это мой долг, за меня это никто не сделает. В середине февраля на канале ТВЦ была передача, которая называлась «Сталин против Ленина». Я хочу рассказать об этой передаче, и пусть это будет прологом к нашей теме. Название меня не удивило. Сталин уничтожил всё, что сделал Ленин, и расстрелял всех коммунистов, знавших Ленина и работавших с Лениным, всю ленинскую гвардию. Но это было уже после ухода Ленина. А передача оказалась не про это. Авторы передачи утверждали и убедительно доказывали, что Сталин ненавидел Ленина всегда. Для меня это было несколько неожиданным. Я этого почему-то не понимала, хотя иначе и быть не могло. Ленин с первого знакомства отнёсся к Сталину положительно. Ему импонировало, что Сталин – грузин, представитель не-имперской нации, для Ленина это имело значение. Но вскоре Ленин понял, кто перед ним. И Сталин это увидел. Ленин сказал о Сталине: «Товарищ Сталин – нравственно инородное тело в рядах нашей партии». Ленин предостерегал от того, чтобы в руках Сталина оказалась большая власть. В документе, который известен как политическое завещание Ленина, Ленин написал об этом подробно. Характеризуя Сталина, он высказывался очень определённо, не стеснялся в выражениях. Текст этого политического завещания Ленина, мне кажется, почти полностью был в нашем блоге.
Ленин и Сталин были антиподами, противоположностями во всём. Ленин был дворянином, Сталин – сыном сапожника. Ленин рос в интеллигентной семье, где детей не только любили, но и уважали. Сталина его мать била смертным боем. Уже будучи взрослым, он спросил у неё, почему она обращалась с ним так сурово. Она объяснила, что он был таким ребёнком, которого иначе воспитывать было нельзя. Она сказала, что только благодаря такому воспитанию он стал тем, кем стал. Ленин был человеком с университетским образованием, Сталина его мать отдала в духовную семинарию, она очень хотела, чтобы он стал священником. Я хочу сказать о духовной семинарии, что там хорошо учили, в том смысле, что семинарские знания вдалбливали так, что от влияния семинарии человек не мог избавиться всю жизнь. У моего брата-психиатра, когда он работал в клинике Корсакова, шефом был профессор Банщиков. Банщиков написал статью и попросил Феликса её отредактировать. А Феликс перепоручил это мне, считая, что у меня, филолога, это лучше получится. Я стала читать статью и спросила у Феликса, не знает ли он, не учился ли Банщиков в духовной семинарии. Феликс сказал, что знает, что Банщиков в духовной семинарии учился, и спросил, как я об этом догадалась. А я об этом догадалась по стилю его статьи. И это несмотря на то, что Банщиков после семинарии учился в средней школе, в институте, в аспирантуре. Но вот семинарист в нём по стилю угадывался. Сталин пять лет проучился в духовном училище и после этого почти пять лет в семинарии, которую не закончил. И больше никакого систематического образования Сталин не получил. И во всём, что писал Сталин, чувствуется бывший семинарист. Ленин любил художественную литературу и понимал её. Я сужу по тому, что когда он перечитывал роман «Война и мир», то перечитывал не любовные сцены, а сцену «Охота на волка», действительно, может быть, лучшие страницы в романе. Ленин любил и понимал музыку, он слышал её с детства, его мать была талантливой пианисткой. Ленин говорил, что музыку слушать опасно, когда её слушаешь, хочется всех людей гладить по головкам, а некоторых надо по головам бить. Троцкий, кстати, тоже говорил о поэзии. Сидя в тюрьме, он читал стихи и удивлялся, что они оказывают на него такое влияние. Говорил, что нужно держать себя в руках, чтобы не поддаться размягчающему влиянию стихов. Вот Ленину и Троцкому нужно было что-то предпринимать, чтобы не оказаться во власти музыки и поэзии, в то время как большинству людей ничего предпринимать не нужно, искусство на них не влияет. Ленин с Кларой Цеткин были во ВХУТЕМАСе, где познакомились с авангардным искусством. Оно не произвело на них впечатления, и Ленин сказал: «Это какое-то новое искусство, Клара, а мы с тобой старики, и нам его не понять». Ленин был последним руководителем партии, который не разбирался в искусстве. Все последующие разбирались, причём так хорошо, что считали себя вправе руководить художниками, давать им советы. Но я про Ленина и Сталина. Сталин, насколько мне известно, ни в музыке, ни в литературе и искусстве особой потребности не испытывал. Ленин был талантливым литератором. Сталин, как мы уже говорили, писал в семинарском стиле, говорил короткими предложениями и за всю жизнь не научился разговаривать по-русски без акцента. В обществе Ленина и других товарищей, принадлежавших к интеллигенции, Сталин, вероятно, испытывал комплекс неполноценности. Зигмунд Фрейд считал, что поведение человека определяется сексуальным влечением и вообще сексом. А великий психолог Адлер считал, что поведение человека определяется комплексом неполноценности. Этот комплекс проявляется уже у ребёнка, который чувствует свою неполноценность по отношению к взрослым, и стремится поскорее стать взрослым, равным. И в дальнейшем комплекс неполноценности играет в жизни человека большую роль, заставляет человека развиваться, продвигаться по социальной лестнице. Чтобы полностью избавиться от этого комплекса, нужно стать властелином мира. Я думаю, что Сталин, общаясь с интеллигенцией, этот комплекс ощущал остро и интеллигенцию ненавидел всегда. Сталину удалось сосредоточить в своих руках большую власть. Я объясняю это тем, что у других товарищей было много другой работы, других задач. А Сталина, кроме власти, ничего не интересовало. Я считаю, что Сталин обладал какими-то паранормальными способностями. Об этом рассказал Вольф Мессинг, которого Сталин однажды пригласил домой к себе в гости. Но об этом мы ещё поговорим отдельно.
Это Сталин решил, что Ленину для пользы его здоровья нужно переехать в Горки. В Горки к Ленину он никого не допускал, в сущности, в Горках Ленин был узником Сталина. Надежда Константиновна хотела изменить эту ситуацию. Она говорила, что как жена она лучше знает, что нужно для Владимира Ильича. А Сталин сказал, что ЦК ещё должно решить, хорошая ли она жена – может быть, она плохая жена, и ЦК назначит товарищу Ленину жену другую. У Сталина и Надежды Константиновны всегда были плохие отношения, и Ленину приходилось в это вмешиваться.
Ленин по-человечески любил своих товарищей и продолжал их любить, даже когда они переставали быть товарищами. И товарищи платили Ленину взаимностью. Сталин относился к товарищам подозрительно, никому не доверял, у него была мания преследования, и товарищи его боялись и втайне ненавидели. А после смерти Ленина Сталин начал создавать, формировать культ Ленина, которого при Ленине не было. Мы уже говорили, что при Ленине всегда велась внутрипартийная дискуссия, и при голосовании в ЦК Ленин иногда оказывался в меньшинстве и даже в одиночестве. Сталин создавал культ Ленина как пьедестал, как подножие для культа собственной личности. Мол, он не какой-нибудь самозванец, а любимый ученик величайшего из величайших, хотя он не был ни любимым, ни учеником. Сталин повёл страну по пути, противоположному тому, на какой её поставил Ленин.
Продолжение следует.
|
</> |