Про искусство и нет

Не так давно
одна моя добрая и хорошая знакомая, бывшая однокурсница-землячка
прислала мне серию фото и небольшую картину, написанную ею под
впечатлением поездки в Италию, которую я и представляю вашему
вниманию. При внешней незамысловатости и даже отсутствии сюжета,
скупости и заметной упрощенности изобразительных средств, она очень
порадовала меня и дала повод для сегодняшнего поста. Перелетев за
несколько часов из заснеженной и морозной Самары в солнечный и
теплый Милан, посетив знаменитую опера Ла Скала, побывав на берегах
одного из самых прекрасных озер в мире, она сумела выразить все
свои эмоции и ощущения от этой поездки в одном простеньком полотне
гораздо ярче и талантливее, чем в сопровождавшей ее куче
стандартных туристических фоток.
Внешне наивно-лубочный стиль
не помешал, а помог ей раскрыть главное, вынесенное с Аппенин,
впечатление света, радости и легкости бытия, не отвлекаясь на
лишние бытовые подробности. Лучи щедрого средиземноморского солнца,
лазурный блеск воды, теплый и приветливый песок пляжей пронизывают
маленькую картинку, расцвечивая ее замечательным оптимизмом,
счастьем и восторгом бытия. Наполняясь увлекательной игрой
воображения и живительным воздухом мечты, она поднимается над
мирской суетой, вырастая в подлинный символ свободы, чистоты и
добра. Соотношение света, цвета и легкой иронии создают
восхитительный и высокохудожественный образ далекой от наших пошлых
реалий жизни, которая, может быть, и не существует вовсе, но манит
и увлекает к себе как волшебная и удивительная сказка, рассказанная
матерью на ночь.
Ничуть не сомневаюсь, что
изображенная сценка вряд ли могла быть подсмотрена где-то на
сегодняшних улицах даже в самой глухой курортной провинции, а
порождена полетом раскрепощенной фантазии истинно творческого
человека, подкрепленного разве что аттракционом эквилибристки на
сцене бродячего шапито. Но разве задачей и смыслом настоящего
искусства когда-нибудь являлась холодная фиксация действительности,
документальный рассказ или хотя бы какой-то смысл в принципе, а не
передача собственных чувств от творца к непосредственно к зрителю,
если уж идти до логического конца? При этом я не разделяю любое
творчество по используемым им средствам, жанрам и подвидам. В
равной мере это относится к живописи, скульптуре, фотографии,
музыке, поэзии, литературе, балету и даже представьте себе —
кино!
Разве мы смотрим очередной
голливудский блокбастер ради того, что бы узнать спасет или нет в
надцатый раз мир Брюс Уиллис или Николас Кейдж? Возможно, это и
было интересно в далекие детские годы, но теперь меня больше
впечатляет то, как это сделано, безумная красота космических
просторов и катаклизмов, грандиозность невиданных нами ранее
ландшафтов и потрясающая мощь взрывов и цунами. Разве развития
сюжета и разрешения детективной загадки в бесконечных мыльных
сериалах ожидают сотни миллионов домохозяек, коротающих свободное
время перед голубыми экранами? Томящиеся весь день в одиночестве
женщины ищут там небывалых чувств, которые не в состоянии им дать
вечером физически и морально утомленные на работе их когда-то
горячие и сексуально-активные мужья.
Нужен ли авторский текст, сюжет
балету или хотя бы какое-либо либретто, что бы наслаждаться
гибкостью и пластичностью человеческого тела, движущегося в полной
гармонии с захватывающей нас музыкой? А в художественной гимнастике
или фигурном катании, если только это не рассчитанные на
примитивное сознание популярные ныне ледовые шоу, маскирующие
блеском костюмов непрофессионализм вышедших в тираж, но пытающихся
вернуть хоть частицу былой популярности, экс-звезд? Разве нагое и
прекрасное тело скульптуры Давида не производит столь же сильного
впечатления, вне зависимости знаем ли мы легенду про Голиафа? Или
мы обращаем внимание в первую очередь на его пращу? Женщины и 10%
мужчин вряд ли. А что мы знаем про Венеру Милосскую? Кстати, без
дактилоскопии я не уверен, что ее звали именно так. Да и мог ли бы
ее паспорт сказать нам больше о красоте и внутренней
гармонии?
Мешает ли нам наслаждаться
прекрасными мелодиями классической оперы или зарубежной эстрады
незнание какого-либо из многочисленных языков, на которых они
исполняются? А что нужно для получения удовольствия от симфонии
Бетховена, концерта Моцарта или этюда Шопена? Мятая программка в
кармане с бредовым текстом слов спятившего музыковеда? Рискуя
нарваться на остракизм, вспомню творчество глубоко мной уважаемого
Владимира Высоцкого. Горячо любимые не одним поколением
сатирические песни, на мой взгляд, больше относятся к явлениям
культурной, общественной и даже политической жизни, чем к
художественным шедеврам. Злободневно, трагикомично, едко-сатирично,
теперь даже немного ностальгично, но много ли других чувств они
порождают, в отличие от несущих, казалось бы меньшую информационную
и смысловую нагрузку, его лирических песен?
Ладно-ладно, не спорю, хороший текст
способен существенно усилить наше впечатление от исполняемой песни,
когда он несет нам дополнительные эмоции. Разумеется, при наличии
хорошей мелодии. А вы слышали хорошую песню с плохой музыкой? А с
дурацким текстом? Да сколько угодно. Смею утверждать, что и в
литературе текст делает искусством не его содержание, а форма.
Сравните — «Сегодня днем обильный снегопад сменился спокойной и
ясной погодой» и «Под голубыми небесами, великолепными холмами,
блестя на солнце, снег лежит». Одинаково по смыслу, но насколько
второе более красочно и эмоционально, потому как принадлежит перу
гения, а первое — всего лишь вашему беспокойному
писаке.
Аналогично и в изобразительном
искусстве. Кто сейчас вспомнит исторический триптих «Выступление
товарища Кагановича на 15-й конференции железнодорожников»? А
совершенно аполитичный букет Ван-Гога стоит десятки миллионов.
Однако, если буйную вакханалию цвета голландского гения лишить
всякого намека на фигуративность, заменив мазки, похожие на
лепестки цветков, на пятна иной формы и назвав это, например,
салютом, утратит ли это полотно хоть какую то часть своего
жизнеутверждающего обаяния? А если пойти еще дальше и превратить
картину в чисто геометрическую абстракцию? А ведь подобным
экспериментам Пикассо и Мондриана уже более века, что не мешает нам
наслаждаться их выверенными цветовыми гаммами, гармонией линий и
формы, безупречным художественным вкусом, которые и делают их
произведения явлениями искусства, а не пропагандистскими
сиюминутными листовками или газетными
иллюстрациями.
Когда я ходил по бесконечным залам
множества виденных мною художественных выставок, как правило, лишь
один вопрос всплывал в моем измученном погоней за прекрасным мозгу
— а на хрена мне это все? Бесчисленные лебеди в лучах заката,
березки и ивы, омываемые прибоем, высокоинтеллектуальные кучи
консервных банок, прочие арт-объекты и инсталляции? Зачем нужно
раскрашивать фотки и пучить глаза от пафоса, как делают это наши
самые знаменитые портретисты? Почему картину нельзя понять и
почувствовать без толстого юзер-гида? Что хотят сказать нам все эти
зело способные к покраске любых поверхностей выпускники множества
худвузов? Какое отношение к искусству имеют бездарные боевички и
мелкодрамы, тупые шлягеры и плоские шутки, выливающиеся на наши
головы с телеэкранов и радиоприемников? Кто же читает все эти
завалы макулатуры, именуемые книжными магазинами
бестселлерами?
Я, конечно, понимаю, кому надо
забивать нам глаза, уши, глаза и мозг этим никчемным мусором,
бездарными подделками настоящего искусства. Пока пипл все это
хавает, полчища имитаторов и графоманов не останутся без куска
хлеба. После, им на смену придут подрастающие, не менее хваткие
детишки, уверенные в своей абсолютной полноценности и
наследственном праве прикасаться грязными и липкими ручонками к
нашему сознанию. Как с ними бороться, кроме дуста, я не знаю, но не
могу дальше это видеть, читать и слышать. Тогда я забываю на время
о выставках и конкурсах, выключаю телевизор, открываю Word и,
обнажив перо как копье, скачу навстречу маячащим вдали ветряным
мельницам.