«Притом здесь, в Риме, не слышалось что-то умершее; в

girl_robber — 24.11.2010 «Притом здесь, в Риме, не слышалось что-то умершее; в самых развалинах и великолепной бедности Рима не было того томительного, проникающего чувства, которым объемлется невольно человек, созерцающий памятники заживо умирающей нации. Тут противоположное чувство; тут ясное, торжественное спокойство. И всякий раз, соображая все это, князь предавался невольно размышлениям и стал подозревать какое-то таинственное значение в слове «вечный Рим».
Гоголь «Рим»

Не пугайтесь, продолжить в таком серьезном тоне я бы все равно не смогла – не умею.
А началось все с инструкции.
В ней значилось, что из аэропорта мне надлежит доехать на поезде до ж/д вокзала, на выходе из которого будет большая площадь, оттуда 170 автобус через 9 остановок доставит меня на место. Потом надо было найти гостиницу, которая располагалась «в 350 метрах от остановки».
Выйдя из здания вокзала и оказавшись на узкой длинной улице, я пошла налево, не спрашивайте почему – не знаю. В поисках чего-нибудь, хоть отдаленно напоминающего площадь.



Через 15 минут резвого бега на каблуках по мощеному тротуару я догадалась, что площадь в другой стороне. Еще полчаса в обратную сторону – и вуаля, площадь нашлась. Но 170 автобуса на ней не было, а объяснить, где он останавливается, никто почему-то не мог. Наконец я нашла остановку, на которой была наклейка с цифрой 17 и от дождя закрученным в трубочку нулем. Через полчаса ко мне подошел полицейский и приветливо объяснил, что, мол, buongiorno и, если леди не собирается простоять тут до утра, надо перейти дорогу и искать автобус «там, где люди», а не тут, где с трех сторон забором обнесено. Нда… Я часто вижу смешные детали, мелочи в окружающей среде и людях, а вот забора не заметила, ну да, бывает, чего уж там…



Еще через час брожения в надежде все-таки отыскать этот ужасный автобус мне наконец крупно повезло: пара французских туристов, проделавшие точно такой маршрут за три дня до этого, отвели меня на ничем не помеченное как остановка место, и туда-таки через каких-нибудь полчаса пришел автобус. В автобусе любезный итальянец на ломаном-переломанном языке активно предлагал свою помощь в донесении до гостиницы чемодана весом в 5 килограмм. Это был первый звонок. Предупреждение, которое я сразу не распознала. Так вот. Что вам сказать? Рим – потрясающий город. Уникальное место, где между древностью и сегодняшним днем нет разделительных заборов. Образчик утонченной и величественной архитектуры. Единственное, что нарушает гармонию этого великолепия – постоянно пристающие мужчины. Если бы эту фразу сказала другая женщина, я бы мысленно скривила циничную морду, какая у меня делается автоматически в качестве реакции на женский выпендреж. Но это говорю я сама, потому что мужское внимание – вещь как раз очень хорошая и нужная. Пока количества разумны. В Риме же все хорошо пока идешь. Стоит только остановиться, чтобы поглазеть на очередные руины или скульптуру, как немедленно появляются местные жители, жаждущие знакомств, кофею, компании и прочих мелких радостей.

Выйдя на нужной остановке и рассудив, что «350 м до гостиницы», скорее всего, означает «очень близко», я честно прошла на 500 метров во все 4 стороны. Гостиницу, как вы понимаете, не нашла. А все потому, что вокруг не было ни живой души, ни киосков, где карту можно было бы купить. Где-то около 10 вечера (а вылетела из Израиля я в 14:50) на углу пустынной улицы ко мне подъехал полицейский на мотоцикле и надписью «carabinieri» на форме, сказал, что за последний час видит меня на этом месте четвертый раз, что закончил смену и что жаждет подвезти меня с ветерком до гостиницы. И тут я решила: пошло все нафиг, я никогда, т.е. вообще никогда не использовала мужчин, даже если у меня были все возможности для этого и безнаказанность в перспективе. Не знаю, кто мне сказал, что это плохо. Мама с папой не признаются. Но тут… к 10 вечера, на каблуках и с чемоданом, я была такая голодная и уставшая, что решила впервые нарушить эту невесть откуда взявшуюся заповедь «Не используй» и села за добрым самаритянином полицейским. Наверное, ни одного своего мужчину в жизни я не обнимала так крепко, как этого чужого. За 10 минут гонки я пересмотрела всю свою нелепую биографию, одновременно поминая крепким словом полицейского, его маму, бабушку и всю его полицейскую мишпоху. Привезя меня на место, которое я в жизни бы не нашла пешком, италийский госслужащий на аккуратном английском аккуратно намекнул на желаемое продолжение вечера, но был аккуратно отправлен. Надо сказать, что это был первый и последний из встретившихся мне итальянцев, кто хорошо говорил по-английски. Я почему-то была уверена, что в Италии, как в Израиле, английский знает каждая собака. Но я сильно ошиблась.

Не включая света в гостиничном номере, бросив чемодан буквально на пороге, через 5 минут после регистрации я вышла из гостиницы в неизвестном направлении, но в заранее намеченные места. Если бы за день до отлета ко мне не пришел друг и не составил мне примерный план на все 2,5 дня, я бы не успела обойти и половины мест, в которых побывала. Назовите мне любые помеченные на туристической карте места, и в 8 случаях из 10 я скажу вам, что «и это видела». Первый вечер, переходящий в ночь, я – чтобы не соврать – прогуляла до 3 утра.

Фонтан Треви


В этому времени и я, и мои ноги были уже в полном ауте. Идти до гостиницы надо было довольно долго, поэтому я пристроилась передохнуть у Фонтана четырех рек в самом центре безлюдной Площади Навона и нацелилась фотоаппаратом на хорошенького ангелочка с голой попой, оседлавшего фонтан. Откуда-то из ниоткуда на мою голову и другие неусидчивые части тела возник художник Антонио, с мольбертом, красивыми рисунками в альбоме и готовностью меня рисовать, если я правильно поняла, ибо молодой человек изъяснялся на смеси итальянского и какого-то «суржика». Позировать художнику в 3 часа ночи на площади Навона не входило в мои планы, но и сбежать уже не было сил. Поэтому, когда Антонио сказал «Миунточку!» и подкатил свой мотоцикл, я уже не сопротивлялась, тем более, что первая поездка на мотоцикле закончилась мирно, и благополучно доехала до гостиницы за 15 минут вместо двух часов пешего хода.

Включив свет в номере, я почти пожалела, что высокая моральная устойчивость не позволила мне пригласить никого в гости, потому что засыпать одной на кровати размером с целую комнату было жутковато. Но усталость победила, я очень посмеялась, увидев предложенное гостиницей теплое одеяло, открыла настежь окно и в 4 часа свалилась и уснула, как это делаю обычно – мертвым сном, чтобы уже в 8 бодро подскочить и отправиться дальше.
Утро началось с плохо сдерживаемого восторга от ливня, от вида улиц и Форума, прямо у стены которого располагалась гостиница.









По улицам шли хмурые люди в теплых куртках, сапогах и зонтах и настороженно поглядывали на меня, вышагивающую в джинсах и тонкой майке с рукавом. Выйдя на Театро ди Марчелло, я расхохоталась, услышав «איזזזזה קור כלבים! אי אפשר לחייות פה!" («Какой собачий холод! Здесь невозможно жить!»).





Посмотрев ночью карту и наметив план, я шла в галерею Боргезе, куда заказывают билеты заранее и куда, конечно, я билет не заказала. Просто потому, что знаю – мне этого делать не стоит. И оказалась права. На карте, в том месте, где должно было быть написано «вилла Боргезе», вместо этого была увеличенная реклама – фотография какого-то ресторана с адресом и телефоном. Зато я нашла улицу Боргезе и, логически предположив, что именно там находятся парк, вилла и галерея, через два часа оказалась на месте. И ошиблась: улица Боргезе и галерея Боргезе, как оказалось, две большие разницы, в час ходьбы. Парень, продававший билеты, на все и про все дал мне время с часу до трех, а на вопрос, когда будет следующий заход, почему-то ответил: «В следующий четверг».

Было бы глупо начинать серьезный рассказ обо всем, что я видела, просто по той причине, что есть вещи не для словесной передачи. Подозреваю, что ни Бернини, ни Караваджо, ни даже Кранах с Тицианом не нуждаются в моих неуклюжих комментариях. Поэтому просто спасибо всем, кто рекомендовал галерею, я получила настоящее удовольствие. А из двух отведенных мне часов полчаса простояла перед вот этой картиной http://www.artitaly.ru/foto.php?art=s/sodoma/img/13&n=Содома
Почему - понятия не имею, объяснить не могу, но ощущение физической невозможности просто уйти было у меня впервые. Странное, надо сказать, ощущение.

Потом я была… ээээ… везде. То есть буквально везде, куда успела за 16 часов непрерывного хождения. Правда, в Ватикане внутрь не заходила – очередь была такая, что дедушке Ленину в его Мавзолее не снилось и в лучшие годы. Общественным транспортом воспользоваться не пришлось, во-первых, потому что я люблю ходить пешком и видеть не через стекло, во-вторых, потому что ближе к вечеру от площади Попполо до площади Правосудия меня снова подвезли на мотоцикле, что я уже приняла почти как должное.

В 11 вечера у площади Республики я купила сэндвич, опустилась на лавочку, сняла наконец ботинки и собралась есть, наблюдать за народом и наслаждаться. Не успела я уговорить полсэндвича, как ко мне медленно подъехала и остановилась машина с уже почти родной надписью «carabiniery». Очень симпатичный, молодой и, судя по всему, наблюдательный полицейский искренне намеревался «отвезти девушку домой, потому что она устала ходить на каблуках, а на улице ночь». Подумав, я решила, что, в отличие от мотоцикла, во время езды на котором со мной ничего плохого, кроме дорожной аварии, случиться не может, чужая закрытая машина – не есть правильное средство передвижения, и категорически осталась доедать обедоужин в одиночестве. К часу ночи я, мягко выражаясь, подползла к гостинице, имея твердое намерение принять горизонтальное положение в самые короткие сроки. Постояла-постояла возле гостиницы, посмотрела на часы … и пошла «хоть куда-нибудь, только бы посмотреть побольше». Под настороженным присмотром охранника сфотографировала плакат с Роном Арадом и Гиладом Шалитом на заборе музея иудаики.



Перешла по одному из мостов через Тибр и оказалась сначала на острове, а потом в районе Трастевере и очень пожалела, что прийти туда днем времени уже не будет…



Поспав целых три часа, утром я направила свои уже бесчувственные стопы через Форум к Колизею, который, видимо, специально строили в 15 минутах от гостиницы, чтобы мне далеко не идти. Присев на крошечной безлюдной улочке за столик кафе, заказав кофе и находясь в полной нирване от картины перед глазами, я не заметила, как за соседним столиком появилась пара туристов. Они крутили карту, видимо, пытаясь расположить ее по ходу своего дальнейшего движения, но улица была изогнутая и от своего изображения на карте немного отличалась.
- Давай спросим у нее, - на чистейшем иврите сказал мужчина.
Женщина окинула меня, с которой два дня все заговаривали исключительно на итальянском, коротким взглядом и отвернулась к мужчине со словами:
- Нет смысла, она русская и вряд ли знает английский.
- Если хорошо попросить, я объясню вам дорогу на иврите, - сказала я и мы все громко рассмеялись.

Заключительным аккордом моей нескучной программы стал Колизей, на пути к которому то и дело встречались ряженые римские легионеры и прочее воинство, точно идентифицировать которые я затрудняюсь, и предлагали себя в качестве объекта для фотографии, на которой они по вашему желанию будут отрубать вам голову, разрезать живот или предоставлять другие сходные услуги. Очередной раз отрицательно покачав головой и помахав руками перед приближающимся «гладиатором», я не успела проскочить, и солдат спросил, откуда я.
- Из Израиля, - категорически призналась я, заметив за предыдущие дни, что итальянцев сей факт радует гораздо меньше, чем когда называешь Россию.
- Oh!!! My Mom lives in Tel-Aviv! – громко и радостно воскликнул он, и я, глянув на его профиль, охотно в это поверила. Это был мой последний выход в Риме, через 3 часа надо было идти на церемонию, и я согласилась на кофе. В конце концов, я ведь еще никогда не пила кофе с легионером, а это, между прочим, непростительное упущение.

После кофе Давид, минуя длиннющую очередь, провел меня в Колизей, где я и провела последние два свободных часа в Риме, тщетно стараясь собрать мысли в кучу и запомнить то, что рассказывал аудиогид. Но, как обычно, мой испорченный мозг лучше всего из рассказа запомнил непристойное, за что мне стыдно. Единственное, что облегчает мою совесть – тот факт, что всё пристойное так описано в книгах, справочниках туриста и энциклопедиях, что мне все равно совершенно нечего к этому добавить.

А Рим… Рим - прекрасен.
И мнения своего на этот счет я не изменю... :)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив