пришло время возвращения нашей любимой рубрики о книгах.

eo_indigo — 21.02.2011 пришло время возвращения нашей любимой рубрики о книгах. итак

Вестё Ч., Кристиан Ланг - человек без запаха. Выпущенный издательством "Текст" текст финнского шведа, с изображенными в нем "драматическими событиями будничной жизни", поднимающими его (роман) "выше уровня обыкновенного психологического триллера" оказываются вяло размазанной на двести с лишним страниц историей о любви к роковой женщине и о том, к чему эта любовь может привести. "Любовь" столь очевидно рифмуется здесь с "кровью", что существование этого романа на русском языке оправдывает разве что поддержка какой-то финской организации при подготовке книги к печати и уловка отечественных издателей, которые оригинального "Ланга" превратили в "человека без запаха", отдавая, по всей видимости, дань мятущимся душою парфюмерам, коллекционерам, садовникам и прочим, имя им легион.

Кристенсен, Л.С. Цирк Кристенсена. Скандинавская литература не перестает радовать своих преданных читателей. Автор кучи романов, повестей, стихов, Кристенсен знаком здесь только по "Полубрату" и по второму (по дате выхода на русском) роману. Что, конечно, является непростительным, учитывая, насколько он пиздат. Случайное происшествие (герой-повествователь, альтер-эго, сам Кристенсен - тут уж не поймешь - падает со стула, выступая на всемирной книжной ярмарке в Париже) запускает цепь воспоминаний о его детстве: гитара, которая становится навящевой мечтой мальчика, работа в цветочном магазине и знакомство с бывшей воздушной гимнасткой Авророй Штерн, которое, как свидетельствует аннотация, "производит переворот в его сознании". Это неправда. Сдается мне, что пояснительная записка к книге толсто троллит читателя, который в нетерпении перелистывает страницы, стремясь разгадать таинственный секрет Авроры Штерн.

Финдли Т. Ложь. Он же. Если копнуть поглубже. Финдли вообще мастрид для тех, кто интересуется англоязычной литературой. Конечно, этим романам не суждено было превзойти успех его "Пилигрима", однако и здесь очевидно обращение канадца к любимым для него темам: одиночеству, старению, смерти, женщинам-алкоголичкам, дающим суровую отповедь мужскому шовинизму, сексизму и самодурству, кошкам, гомосексуализму, дуализму человеческой природы и прочим веселым кунштюкам.

Коу Дж. Невероятная частная жизнь Максвелла Сима. Коу, великолепный в "Какое надувательство!" и испохабленный впоследствии переводами Ильина, кажется, свой последний роман начал писать с конца. Собираясь в Москву на книжную выставку (а в книге есть такой автобиографицкий эпизод), он почесал репу и был осенен удивительной мыслью: а что, если на страницах книги устроить встречу читателя и автора? Ай да Коу, ай да сукин сын! И вправду: весело.

Боттон А. де. Динамика романтизма. Перегружая историю, которая уместилась бы на одной стороне салфетки, картинками, графиками и диаграммами, Боттон размазывает свою повестюшку на почти четыреста страниц, через которые необходимо прорваться, чтобы достигнуть долгожданного хеппи-энда: "- Можно мне тебя поцеловать? - спросила она. - Можно, но только если ты разрешишь мне потом поцеловать себя". Фанфары. 

Леклезио Ж.М.Г. Онича. Леклезио надо принимать терапевтическими дозами, потому что ему удалось сделать невозможное: яркие краски, в которых описана постколониальная история Оничи, не воодушевляют, не поражают, но навевают тоскливое ощущение если не потерянного рая, то чего-то близкого к этому. Плюс удушье, в буквальном смысле - физическое: от Африки, от многоцветья, запахов, шумов, от когнитивного диссонанса. Не взрыв, но всхлип. Отдельное спасибо переводчику - Л.Н. Ефимову.

Грасс Г. Мое столетие. Сборник новелл количеством сто штук (одна на каждый год, начиная с 1900) оказался на поверку заманухой: роман-панорама ХХ века, повествующий о человеческих судьбах во времена Толстой Берты и Чернобыля. Через весь двадцатый на скоростном туда и обратно. Удивительно.

Каннингем М. Плоть и кровь. Менее сокрушительный, после "Часов", "Дома..." и "Дней...", но все же кровоточащий роман о трех поколениях американцев.

Грей А. 1982, Жанин. Типографские эксперименты, порнографические эскапады на протяжении большей части книги, сексуальные фантазии всех и всяческих разновидностей - за всем этим скрывается невероятно трогательная история установщика систем безопасности среднего возраста, жизнь которого разбита и ему остается только лишь дрочить и плакать, призывая свою фантазию - длинноногую сисястую сучку Жанин - и Бога.

Лессинг Д. Великие мечты. Слупившая, "черт бы их побрал". все литературные премии Европы - "полный флеш" - Лессинг накатала 550-страничный роман о том, каким жестоким может быть мир по отношению к человеку. Мужчины и женщина, красные и демократы, СПИД и недостаток лекарств - складывается впечатление, что Лессинг писала этот роман левой ногой. параллельно почитывая сводки мировых новостей. Ходульные герои, выскакивающие ниоткуда и, что не менее важно, неожиданно умирающие - видимо, уже за ненадобностью, проходят чередой перед утомленным взглядом читателя, который, перевернув последнюю страницу, облегченно вздыхает.

Бегбедер Ф. Идеаль. Он же. Любовь живет три года. Великого и ужасного я люблю прежде всего за трюизмы и банальности, которые почти наверняка можно встретить во вконтактовском статусе, в уютной жежешечке или просто подчеркнутыми в библиотечной книжке. "Сначала год страсти, потом год нежности и, наконец, год скуки" (с. 22); "В первый год покупают мебель. На второй год мебель переставляют. На третий год мебель делят" (с. 24); "1. Счастья нет. 2. Любовь - сказки. 3. И ничего страшного" (с. 27); "Сказки бывают только в сказках. Правда куда непригляднее. Правда вообще всегда неприглядна, поэтому все и лгут" (с. 32). Признавайтесь, вы ведь об этом и не догадывались?

Аксельссон М. Лед и вода, вода и лед. Еще одна представительница северян, на сей раз - шведка. Самый известный ее роман "Апрельская ведьма" стал классикой на родине и выдержал уже аж два издания здесь. История о двух сестрах-близнецах, об их детях, один из которых стал девятнадцителетней рок-звездой, после чего таинственным образом пропал, а другая - писательницей, пытающей на борту атомохода "Один" изжить свое прошлое и выяснить, кто же ей ссыт под дверь и рисует какашками на стенах. Не сказать, что сюжет шибко увлекательный - увлекательна та психологическая достоверность и глубина, с которой она описывает своих героев (у некоторых из которых прямо-таки вырастают толстовские уши нелюбимого супруга). Очень хороший роман.

 

 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив