Принятие своего тела

Когда я была мужчиной, я очень мало задумывалась о своей внешности и своём теле. Заботиться о внешности было "бабье дело", а быть "бабой" или "как девочка" в том мужском мире, где я социализировалась, считалось унизительным. Напротив, ходить в грязном и дырявом, вымазав руки и отрастив щетину - это, я считала, "по-мужски", и этому представлению о мужественности я временами соответствовала. Единственным поводом, для чего я смотрела в зеркало, были прыщи, которых было видимо-невидимо и которые никак не вписывались в мои идеалы мужской внешности.

Я никогда не думала, почему маскулинность у меня ассоциировалась именно с такими чертами и почему я должна была проявлять именно маскулинность, а не феминность. Просто такого поведения от меня ожидало общества, и я считала это естественным порядком вещей, равно как и то, что мужчины по природе своей выше женщин, я принимала за непреложную истину. Однако уже в то время - я здесь пишу о подростковом возрасте - в моём характере проявлялись черты, которые не вписывались в маскулинную систему: стремление к утончённому, изящному, мягкому. В довершение всего, я была трансвеститкой, что тщательно скрывала, в том числе от себя, считала это явление ненормальным и безуспешно пыталась бороться. Эти противоположные тенденции - соответствовать стандартам маскулинности и проявлять "женские" черты, которые точнее соответствовали моему характеру - тянули меня в разные стороны, и временами побеждала то одна, то другая. Даже теперь, когда я идентифицирую себя как женщина, борьба между ними не затихла, и когда я накидываюсь с агрессивной критикой или требую кастрировать всех мужчин, - это значит, что верх одержала тенденция соответствовать привитым мне с детства стандартам маскулинности. Хотя уже никто, учитывая мою внешность и гендерную репрезентацию, не ожидает от меня проявления маскулинности, но я привыкла, что именно такое поведение обществом поощряется, и я до сих пор не выработала стратегий кроме ответа на внешнюю угрозу агрессией. Напротив, когда я нахожусь в комфортной обстановке в окружении единомышленниц, я могу позволить себе "быть собой" - слабой и феминной. Это имеет прямую связь с моими ожиданиями относительно собственной внешности, как будет показано в дальнейшем.

Возможно, я решила бы стать женщиной чуть раньше, если бы не вбитая в мою голову гетеронормативная модель, согласно которой мне бы в таком случае должны стали нравиться мужчины, но мне всегда нравились только женщины. Лишь насмотревшись лесбийских фильмов, я поняла, что быть лесбиянкой - это очень здорово. Решение о начале приёма гормонов заняло полгода. Я надеялась, что смогу жить full-time как трансвеститка, но природа наделила меня внешностью, которую никакая косметика не превратила бы полностью в ту, которую общество признаёт как женскую. Тем более, мне не хотелось играть в женщину или имитировать женщину. Мне хотелось быть женщиной, а под "быть" я подразумевала выглядеть и вести себя как женщина. На тот момент я не обладала теоретическим аппаратом, дающим возможность рассматривать понятия "женщина" и "мужчина" как идентичности.

Я часами торчала перед зеркалом, брила волосы везде кроме головы, как только они появлялись, пыталась пользоваться духами, ходить по улице с накрашенными губами. Эстрогены, которые я пила 1.5 года, не дали существенного результата, и лишь отчаявшись в них и решив, что восприниматься как женщина для меня важнее, чем иметь детей, я взялась за сильнодействующие антиандрогены. Меня радовало, что моё лицо приобрело округлые черты, моя кожа начала становиться мягкой, на теле появились эрогенные зоны там, где их никогда не было, грудь приблизилась к первому размеру. Но несмотря на эти положительные изменения, я потеряла иллюзии о том, что когда-либо стану "настоящей" женщиной. Те препараты, что я пью, одни из наиболее сильных, но они не приблизили мою внешность к стереотипно-феминной, как я надеялась. Мне не хотелось быть похожей на женщину только благодаря косметике, как делают большинство транс* женщин, я хотела, чтобы меня воспринимали как женщину даже в мужской одежде и без косметики.

Я и раньше испытывала ненависть к своему телу, но до этого, начитавшись историй других транссексуалок, я питала иллюзии на будущее, которые теперь потеряла. Я стала думать о пластических операциях на лице и увеличении груди. У меня появились странные мысли: я не просто хотела ультрафеминную внешность, но хотела скопировать внешность девушки, которую много лет любила и которую я считала воплощением идеалов красоты. Я впадала в депрессию, видя красивых женщин, на фоне которых я представляла собой что-то бледное, даже отдалённо не напоминающее женщину. Меня бесила щетина, против которой эпиляция очень плохо помогала, и готова была лезть на стенку, если по какой-то причине не могла попасть на процедуру. Хотя я никогда не имела окончательной позиции по SRS, порой мне хотелось стать "настоящей" женщиной и отрезать "лишние" части тела. Ненависть к собственным половым органам - она же дисморфофобия - послужила причиной тому, что я стала позиционировать себя как асексуалка, т.к. секс в текущей конфигурации мне был отвратителен. Это было совсем недавно и частично верно и сегодня, но теперь я выхожу из кризиса.

Я нашла выход, изучая феминистскую и в особенности трансфеминистскую теорию. Трансфеминизм утверждает, что то, что определяет нашу принадлежность к женщинам, - это не наша внешность, которую общество гендерирует как женскую, и не наши половые органы и иные части тела, но только наша женская гендерная идентичность, т.е. идентификация с другими женщинами. Трансфеминизм учит, что нет единого стандарта, какой должна быть женщина, чтобы называться женщиной, и нет универсального женского опыта, что все женщины разные и каждая из нас имеет свой уникальный опыт. Существуют женщины, у которых нет щетины, но у некоторых женщин она есть. Существуют женщины, внешность которых настолько маскулинна, что их путают с мужчинами, если даже они циссексуалки. Существуют женщины, у которых небольшая грудь. И наконец, существуют женщины, у которых есть пенис, но нет вагины, но не все, кто имеют вагину - женщины. Женщины с пенисом не являются менее настоящими, чем женщины с вагиной, только потому, что их меньше. Потому что единственное условие для того, чтобы быть женщиной, - идентифицировать себя как женщина.

В связи с развитием социально-конструктивистских взглядов, я осознала, что понятие красоты задаётся социумом и является репрессивным. Я узнала, что то, какие женщины мне нравились, а какие нет, на самом деле, также определялось обществом. Когда я пришла к этому теоретическим путём и посмотрела на мир собственными глазами, а не глазами окружающих, мне перестали нравиться ультрафеминные конформные блондинки, как прежде, но стали нравиться транссексуальные и циссексуальные гендерно-неконформные женщины.

Теперь я не пытаюсь втиснуть свою внешность в рамки женственности. Мне нравится ходить по улице со своими женственными чертами лица и женской причёской, но с щетиной и наблюдать, как прохожие безуспешно пытаются отгадать мой гендер. Пойдя дальше, я сфотографировалась с голой грудью с надписью "моё тело - моё дело" - лозунгом, имеющим не только феминистский, но и глубокий трансгендерный смысл - и небритой бородой и смеялась над комментариями, в которых они пытались отгадать, парень ли я, который пририсовал себе грудь в графическом редакторе, или девушка, пририсовавшая бороду, - ограниченное бинарными гендерными рамками воображение этих людей никак не могло допустить, что я не пыталась выглядеть ни тем, ни другим. Во время этого приключения с грудью я узнала кое-что интересное об объективизации женского тела, теперь и своего тоже. Во время моей мужской социализации меня учили рассматривать грудь других женщин как сексуальный объект, но меня не учили скрывать собственную. Поэтому когда я выставляла свою голую грудь в интернет, я была абсолютно наивна и не подозревала, что за этим последует шквал оскорблений и нелицеприятных высказываний, в том числе от людей, которые не считали меня женщиной. Но если они не считали меня женщиной, почему они возмущались моей грудью, ведь для мужчин считается приемлемым появляться на публике с голой грудью, и я сама так ходила, пока была мужчиной.

Надо сказать, что эти оскорбления оставили след и на некоторое время остановили моё принятие тела. Я снова стала его ненавидеть. Даже когда я пишу это сейчас, я всё ещё изредка мечтаю изрезать его на куски и сжечь. И всё же мои теоретические убеждения снова берут верх над чувствами. Я снова хочу дразнить и провоцировать своей внешностью, нарушать границы. Если я буду гендерно-конформной, кто ещё разрушит гендерную бинарность? Появление в обществе с такой внешностью, какая есть у меня теперь, я стала рассматривать как политическое действие. И хотя такое поведение сопряжено с дискомфортом, я знаю, что для многих транс* женщин их гендерно-неконформная внешность не является выбором, особенно если они меняли пол в более старшем возрасте, чем я, и я должна попытаться сделать мир комфортным и для них, не только для себя. Поэтому я должна провоцировать. Недавно товарищ по активизму предложил мне посниматься в трансгендерном порно. Пока я не готова, но если смогу, это будет означать более полное принятие своего тела и будет ещё одним шагом в моём активизме на пути к разрушению бинарных представлений о человеческом теле.

Сейчас я не имею чётких представлений, как бы я хотела выглядеть и позиционировать себя даже в ближайшем будущем. Я продолжаю путешествие по неизведанным просторам гендерной репрезентации. Я хочу экспериментировать со своим телом, гендером и гендерной идентичностью, находя наиболее удобные их комбинации для текущего момента. Возможно, я буду делать какие-то операции над своим телом, но не для того, чтобы соответствовать чьим-то представлениям, а с тем, чтобы тело стало удобнее и функциональнее для меня самой. Например, мне бы интересно было заниматься сексом, имея вагину, я думаю, мне бы это больше подошло. А может быть, я на время брошу гормоны и стану похожей на мужчину, потому что я хочу иметь детей - ещё совсем недавно я отвергала всякую возможность отказаться от гормонов. В конце концов, принятие гормонов транссексуалками - во многом прогиб под требования общества о том, как должна выглядеть женщина. Я не хочу, чтобы меня называли женщиной потому, что я похожа на женщину или веду себя как женщина, но только потому, что я идентифицирую себя как женщина - в этом моё право на идентичность. Иногда мне даже женщиной быть не хочется, и я позиционирую себя как феминная гендерквирка. Когда я занимаюсь активизмом, ругаюсь со всем светом, мне совсем не хочется быть слабой, я хочу быть сильной, уверенной женщиной, я хочу, чтобы мой голос звучал жёстко и громко. Затем я снова возвращаюсь к идентификации себя как квир транс* женщины и мечтаю стать феминной. Я хочу быть разной, потому что быть всегда одинаковой, одного гендера и пола, это очень скучно. Я хочу изменяться сама и менять мир вместе с собой.