Придворные игры: acts of attainder в английском праве. Часть II.

Ранее: Часть I

Битва при Босуорте

"Politicians were mostly people who'd had too little morals and ethics to stay lawyers." — George R.R. Martin (Ace in the Hole)

Генрих VII всегда отличался редким благоразумием, которое порой путали с византийским коварством. На самом деле этот человек был просто-напросто до крайности рационален в политических действиях (в частной жизни он вовсе не походил на калькулятор). Даже решение рискнуть всем в битве при Босуорте было лишь наиболее оптимальным способом завоевания трона в условиях превосходства противника, растущего с каждым днём. При этом Генри Тюдор не страдал от гордыни и вполне понимал свой близкий к нулю опыт командования, так что передал бразды более подходящим людям, а сам при и в бой бросаться не горел, и об охране позаботился. В итоге отчаянная попытка Ричарда III прорубить себе путь к Генриху увязла в телохранителях, а Тюдору не пришлось далеко идти за окровавленной короной Англии.

К актам об опале Генрих VII тоже подошёл рациональнее предшественников. Прежде всего, он объявил себя королём со дня, предшествовавшего битве при Босуорте, что сразу сделало вояк, выбравших неправильную сторону, предателями и мятежниками против законного короля. Затем, однако, Генрих не впал в раж, как прежние временные «цари горы» в Войнах Роз, а милостиво простил многих «мятежников». Раньше после победы принято было панически раздавать опалу налево и направо, как Ричард III, а вот Генрих VII сделал только то, что действительно должно было укрепить шатающийся трон. Мало того, что в 1485 году он подверг опале только 28 йоркистов, так в следующие десять лет отменил 20 из них и ещё 2 к концу своего правления. Коме того, опала при этом государе ещё дальше отошла от казней и чаще была чисто экономическим наказанием, сопряжённым разве что с заключением в Тауэре. И, естественно, юридически всё оформлялось безупречно, в том же порядке, как принимались законы, с согласия Парламента и по основаниям, достаточным для опалы с точки зрения других аристократов.

Выбранная Генрихом политика называлась «милосердие головы, а не сердца», и личной неприязни он редко давал волю. Если человек был сукиным сыном, но служил верно и эффективно, неприязнь король зажимал и наоборот старался вознаградить за лояльность. Даже в периоды кризисов, когда сторонники наперебой советовали ему нарубить голов и конфисковать побольше имений и титулов, Генрих действовал осторожно, хотя и достаточно безжалостно там, где это было оправдано. Внешне это порой выглядело так, будто настроение короля постоянно менялось от сурового к милосердному, и Бэкон сравнивал его приговоры и помилования с лотереей. Кстати особенно хорошо характер Генри Тюдора виден во время подавления очередного восстания йоркистов: всех главарей и половину их восьмитысячной армии изрубили на шашлык в битве на Стоукском поле, а вот мальчика, которого мятежники выдавали за племянника Эдуарда IV и назвали «настоящим» королём, Генрих помиловал и определил поварёнком на свою кухню.

Непосредственно после победы над Ричардом III Генрих не начал массовые репрессии, но преодоление каждой новой вооружённой угрозы его трону сопровождалось новыми точечными опалами, причём под конец его жизни в Парламенте 1504 года было принято больше актов об опале, чем в любом предыдущем Парламенте его правления. Однако, при Генрихе VII была упорядочена, формализована и расширена процедура снятия опалы. При этом благодаря улучшению отражения помилований в документах видно, что Генрих VII не был склонен к тому, чтобы забирать конфискованные имения у своих сторонников, которым отдавал их после опалы предыдущего владельца. Иногда прежние владельцы восстанавливали всё, чем владели до опалы, но чаще всего бесплатно они получали лишь «снятие судимости» и отдельные земли (которые ещё оставались в руках короля), а в остальном помилование трактовалось не как пожалование имений обратно, а как разрешение их купить, придя к согласию с новыми держателями. Генрих не собирался обесценивать свои подарки верным сторонникам ради бывших опальных.

Кроме того, снятие опалы обычно было не полным, а частичным, и за каждую новую степень прощения надо было внести сумму, равную нескольким годовым доходам со среднего имения, а также верно служить королю. Например, Джон, лорд Зуш, в 1486 году заплатил 2000 марок и поклялся «вести себя хорошо» в обмен на помилование, скреплённое Большой Печатью (т.е. неполное), дающее право приобретать потерянные по опале земли. В 1489 году частичную отмену опалы Зуша утвердил Парламент, отдельно указав, что это не касается конфискованных в 1485 году земель. Зушу позволили только унаследовать земли его бабушки. А полностью опалу сняли в 1495 году другим актом за который Зушу опять пришлось заплатить. Он недорого продал пять маноров сэру Рейнольду Брэю поскольку сэр Рейнольд помог сэру Джону получить помилование (уговорив более высокопоставленного лорда ходатайствовать за опального). Зачем оно было надо Брэю? Эти пять маноров ранее уже были отданы ему королём, но теперь держание стало более легальным в глазах других аристократов, вот такая взаимовыгодная сделка благородных сэров. Акт Парламента также подтвердил права Джайлза, лорда Добенэя и его наследников на недвижимость, которая была им передана после опалы Зуша. Зушу предоставлялось только право купить земли, если он сможет договориться с лордом о цене. И это ещё не всё многие другие земли Зуша так и остались в руках тех, кто получил их от короля. «Не до жиру, быть бы живу».

Ещё интереснее судьба клана Говардов. Старший Генри Говард вовсе не был таким алчным хваталой, как Зуш, но обиделся на Эдуарда IV за то, что король не дал ему унаследовать часть имения Моубри. Ричард III переманил Говарда на свою сторону тем, что отдал это наследство и добавил сверху подарков. К моменту гибели на Босуортском поле Генри Говард был герцогом Норфолка с владениями в дюжине графств. Участвовавший в той же битве сын Генри, Томас Говард, граф Сари, не был казнён, но вместе с убитым отцом его подвергли опале. Сари был заключён в Тауэр и помилован под условием, что держать там его будут столько, сколько захочет король.

Когда граф Линкольн вторгся в Англию в 1487 г. лейтенант Тауэра предложил Томасу побег (есть бездоказательное мнение, что это была провокация, чтобы получить повод для казни). Томас мудро отказался, заявив, что подчинился приговору и выйдет из тюрьмы лишь по приказу того, кто его туда посадил (и угадал, так как тот мятеж как раз и кончился на Стоукском поле). Так и сидел Говард в Тауэре до января 1489 года, пока его не выпустили с условием принесения клятвы верности. На ближайшей сессии Парламента его опалу частично отменили вернув лишь титул графа Сари, наследство жены и то, что он мог унаследовать от иных предков кроме опального отца, а также отдельные земли, которые до этого король давал графу Оксфорду и лорду Добенэю.

Через три месяца Говарда отправляют на Север, подавлять мятежи. За отменную службу вторая сессия того же Парламента к концу года расширила условия снятия опалы с Сари. Теперь ему вернули исконные земли Говардов, не считая тех, которые король уже кому-то отдал, но король разрешил Говарду договориться о покупке их обратно. Этот второй акт Парламента не возвращал ему то самое имение Моубри герцогов Норфолка и земли, полученные Говардами от Ричарда III. Далее Говард служил в Восточных и Западных Марках, помогая молодому принцу Артуру. Весной 1491 году он подавил второе восстание в Акуорте рядом с Понтефрактом, причём действовал так милосердно, что завоевал популярность на Севере. В награду следующий акт Парламента позволил ему наследовать всё имущество, кроме уже дарованного королём другим людям, но с передачей ренты от короля к Говарду. Так Говард восстановил практически всё, что потерял, тем более, что король помог ему выкупить назад недостающие части. Генрих всегда награждал верных слуг, а Сари показал и лояльность, и эффективность. Он не вернул огромные владения, полученные при Ричарде III, но и не ждал этого, так как всё равно получил больше, чем клан имел до правления Ричарда. Оставался лишь титул герцога Норфолка, но его Томас Говард заслужил спустя 19 лет верной службы в качестве солдата, посла, советника и администратора, когда разгромил шотландцев на Флодденском поле (заодно в его герб добавили располовиненного и проткнутого стрелой шотландского льва, которого можно видеть и на гербе современных Говардов мелочь, а приятно).

Практически ни один знатный род не прервался в результате опал Генриха VII, хотя раньше думали, будто он целенаправленно уничтожал аристократию и заменял её дворянами-бедняками. Экономические последствия конфискации тоже очень отличались. Кто-то полностью восстановил былой достаток, кто-то восстановил титулы и часть земель, но ради этого влез в долги, кто-то был низвергнут в бедность. Что интересно, последний вариант относился чаще всего не к аристократии, а к йоменам и эсквайрам, которые имели меньше возможностей показать себя королю. Например, сэр Джеймс Харрингтон, преданый опале в 1485 году, в 1488 умер, будучи не в состоянии даже заплатить клеркам казначейства за петицию о помиловании. Однако, такое происходило не так часто, поскольку существенная часть земель обычно не могла быть конфискована с помощью опалы: вдовы, которые зажились на этом свете, были не проклятием, а спасением их детей, которые лишались части наследства опального отца, но наследовали за матерью. Кроме того, из государственной казны семьям опальных выплачивались небольшие пособия, которые были достаточны для безбедной жизни, но не позволяли набрать политический вес и снова браться за старое. Чаще всего для этого использовали институт передачи какого-то имения надёжному администратору, передающему доходы указанной семье. В целом же, земли обычно не спускались менее знатным дворянам, а вращались в одном кругу, таким образом не уменьшая власть крупной аристократии как социальной группы.

Другой проблемой была необходимость договариваться о покупке своих бывших владений у новых держателей. Надо было не только собрать деньги, но и вообще получить согласие на продажу, кроме того, были неприятности даже при продаже или при указании короля по истечении определённого срока вернуть земли помилованному. Съезжающие с земли выжимали из неё все соки, например, Томас, лорд Рус, который в 1485 году получил от Генриха снятие прежней опалы, обнаружил, что владевший его землями лорд Гастингс вывез даже свинец из крыши замка, оставив здание почти в виде руин. По-джентльменски, да.

Земли аристократии были не просто основной её материального благополучия и «акциями», обеспечивающими живейший интерес к благу страны. Люди хотели владеть именно теми землями, которыми владели поколения их предков. Конфискованные имения не теряли из вида, их возвращение было главным стремлением опальных семей. В итоге, в большинстве случаев земли возвращались исконным владельцам. Из аристократов не смогли вернуть бывшие владения полностью или частично лишь 5-7 семей. Очень мало держаний были выведены из прямой линии наследования лишь одной опалой для этого надо было «отличиться» несколько раз подряд. Из-за таких прочных моральных и социальных связей с землёй, возвращение конфискованного было необходимым условием политического умиротворения Англии. Кроме того, под давлением представлений аристократии о её связи с держаниями на праве fee simple и fee tail короли были вынуждены ограничивать опалу и позволять наследникам осуждённого получать земли, которые их отец держал на праве fee tail. Поступать иначе можно было только приготовившись к всеобщему недовольству, которое могло стоить трона. Любое решение об опале должно было выглядеть легитимным в глазах других дворян.

Итак, опала серьёзно била по финансам опасных для трона знатных родов, хотя редко приводила к их полной бедности или исчезновению. Зато для короны это был отличный источник доходов. Мало того, что конфискованные земли приносили ежегодную прибыль, их можно было продать или подарить, снижая накал требований вознаграждения за службу трону. Кроме того, огромные суммы корона получала за каждую степень снятия опалы и дополнительно в качестве залога будущей лояльности помилованного.

То, что Генрих VII хорошо умел балансировать между различными политическими группами, видно хотя бы по тому, что в отличие от своих предшественников он правил долго и умер своей смертью, передав сыну достаточно спокойное государство. Нельзя сказать, будто аристократы просто устали воевать Войны Роз не были такими изматывающими и жестокими, как, например, гугенотские войны во Франции. Раз за разом противники Генриха предоставляли всем недовольным возможность покинуть короля но взвешенная политика Генриха избавила его от судьбы менее умного Ричарда III, которого сторонники покинули прямо посреди решающей битвы.

(продолжение следует, в следующий раз самое интересное, опалы Генриха VIII)

Предлагаю новый мем - "псаки"

По-моему, эта достойная девушка Джен Псаки уже вполне заслужила, чтоб ее говорящая фамилия вошла в русский язык как обозначение русофобского высказывания, отличающегося крайней степенью тупости, лицемерия и/или лживости. Всего где-то пару месяцев, как она стала официальным представителем ...

Что бы выбрали вы?

Доминикана или Ямайка? Понятно, что если оставаться в резорте, то в принципе по фигу куда ехать, но мы планируем вылазки в дикий мир, поэтому интересуемся. Пока склоняемся в сторону Ямайки, но плюсом Доминиканы является то, что у нас там знакомый ...

Транспортный катамаран-подлодка, подводные атомные станции и т.п.

Два проекта , разрабатываемых ЦКБ "Рубин", включены в обновленную программу социально-экономического развития Арктической зоны до 2025 года. Один из них — уникальный роботизированный комплекс автономной сейсморазведки на гражданской подводной лодке-носителе, а второй — робототехнический ...

Гигантский скелет змеи выходит из реки Луары во Франции

В 2012 году художник Хуан Юн Пин (Huang Yong Ping) завершил возведение алюминиевого скелета гигантской морской змеи. Остов расположен у берегов реки Луары, где она впадает в Бискайский залив недалеко от города Нанте, Франция. Длина изгибающегося скелета насчитывает почти 425 футов (130 ...

***

бывает такое, чтоб терапевтические очки, то есть не темные и для защиты от солнца, действительно украшали? дочь выбирает и наблюдаю очередную эпопею. от линз устала. очки, на мой взгляд, могут: — приносить пользу — быть удобными — дорогими Сделать образ стильным ...

Придворные игры: acts of attainder в английском праве. Часть II.

Придворные игры: acts of attainder в английском праве. Часть II.

Оставить комментарий

Популярные посты: