Причина смерти

alena_73 — 14.05.2020 Капитан полиции Сергей Павлович Гандончук снимал стресс. И имел на это полное моральное право.
У Гандончука была тяжелая работа и начальник, майор Загребайлов, который, как старший по званию, имел Гандончука регулярно и согласно уставу.
Капитан Гандончук не верил в психологов, а верил в исконно народные средства: водку, закусь и собутыльника. С водкой и закусью все было в порядке – капитанская зарплата позволяла поддерживать натянутые тугой струной израненные гандончуковские нервы – а вот с собутыльником было туго.
Жена капитана Гандончука, которая и без того была так себе собеседник, съехала на дачу к теще с дружественным визитом и рассадой помидор «Завтрак Борджиа». Потому Гандончук пил один.
- Вот суки! Такую страну довели! – с чувством сказал Гандончук и опрокинул в себя стакан. – Такую страну проеб…
Хруст огурца стыдливо запикал обсценную лексику. Гандончук уронил лысеющую голову на грудь и всхлипнул.

***
В отделе Белой Горячки 66-го подразделения Ада ругались.
- Не, ну а почему опять я-то? Я что рыжий? – возмущался молодой черт, моргая рыжеватыми ресницами. На его заляпанном кетчупом бейджике тускло мерцал полуоблезлый номер 313.
Сегодняшнее собутыльничество с Сергеем Павловичем Гандончуком выпадало на дежурство 745-го, но 745-й был отправлен на шестимесячные курсы повышения квалификации на 2-й Круг Ада, поэтому кого-то нужно было отправить на замену.
Начальник отдела Белой Горячки, 520-й славился своим либеральным отношением, что, разумеется, не способствовало дисциплине.
- Я с ним в прошлую среду пил, - ныл номер 313.
- Подумаешь, - пожал плечами 119-й. – У меня вообще с ним два дежурства подряд выпали. Думал – всё, кранты мне. До чего тип душный. Мне потом три ночи подряд райские кущи снились.
- Нехорошо, - покачал головой 520-й. – Три ночи кошмаров, так и до профессионального выгорания недолго. Мне райские кущи один только раз снились. И то, я тогда на ночь Житие Святых Угодников почитал.
- Ого! Ну и как? – у 313-го нехорошо заблестели глаза. – Наши говорили, знатный ужастик.
- Ничё так, забористый, - уклончиво ответил 520-й. – Но я не любитель. Я больше легонькое чтиво предпочитаю – апокалипсис, зомби…
- Да ну, - фыркнул из своего угла 603-й. – Женская проза.
- Слушай, 603-й, - 313-й повернул рыжую голову к 603-му. – А давай сегодня ты вместо меня к Гандончуку сходишь. Смотри, он сегодня политического конька оседлал. Твоя ж тема: как поднять страну с колен. Прямо, как твой любимый алкоголик Сидоров.
- Но-но, - 603-й даже слегка приподнялся со стула. – Ты моего Сидорова не трожь. Мой Сидоров – талант. С ним пить одно удовольствие. Песня!
- Да уж, нашел кого сравнивать, - засмеялся 119-й. – Гандона с Сидоровым.
В отделе повисла неловкая тишина. Алкоголика Сидорова белогорячечники любили, как родного, дежурства с ним считались праздником и большой удачей. Чем выше поднимался градус в крови Сидорова, тем цветастее и забористее становилась его речь. Сидоров мог часами говорить на любую тему – начиная от необъятного дебаркадера соседки Валентины Гриндевальдовны, по случаю лета обтянутого веселеньким ситчиком, до космических кораблей Илона Маска и излучения Хокинга. Сидоров лишь немногим уступал конспирологу Штепсельману, а может даже и не уступал, потому как в отличие от Штепсельмана, пьющего редко, Сидоров злоупотреблял часто и с размахом.

***
Сергей Павлович Гандончук нанизал на вилку малосольный огурец и покрутил его перед собой.
- А все почему? – вопросил он у огурца. – Все потому, что суки. Хапают и хапают. Хапают и хапают, а простому человеку не дают… - Гандончук громко икнул. - … хапать. Не дают, понимаешь… гниды…
Огурец отправился в рот Сергея Павловича вслед за очередной стопкой. Гандончук удовлетворенно крякнул и вдруг натяжно закашлялся, багрово покраснел и, выпучив глаза, упал мятым лицом в банку шпрот.

***
- Ой! Смотрите! – 313-й испуганно тыкал пальцем в монитор. – Смотрите! Чего это?
С экранов всех мониторов отдела Белой Горячки взирал на мир невидящими выпученными глазами Сергей Павлович Гандончук, капитан полиции, положительный гражданин, в меру пьющий и не в меру душный.
- Кончился, блять, - вполголоса выругался 520-й. – Огурцом, мать твою, подавился, подлец. Не мог как приличный человек помереть, под колесами трамвая, или от сердечного приступа в постели любовницы, не, непременно гад, чтоб во время нашего дежурства.
- Так это ж вроде бы хорошо? – осторожно перебил его 119-й. – Ну помер и помер, щас оформим по профилю, на 3-й Круг переправим, делов-то.
- Хорошо, да нехорошо, - покачал головой 520-й, строго посмотрев на 119-го.
- Мы в этом месяце уже и так план по жмурикам выполнили, - пояснил из своего угла 603-й. – Этот Гандон нам всю статистику портит.
- Ладно, - махнул рукой 520-й. – Давай, 119-й, пиши рапорт.

***
- Не, ну а почему опять я-то? – 313-й отчаянно вертел рыжей головой из стороны в сторону. – Чуть что, опять 313-й. Как с Сидоровым работать, так это 603-й, как с Штепсельманом, так 119-й, а мне, значит, с этой училкой опять пить.
313-й бросил гневный взгляд на монитор. С экрана 313-му зазывно улыбалась накрашенными морковными губами Агриппина Эрнестовна Соловей, синий чулок, старая дева и учительница русского языка и литературы.
- Иди-иди, - хихикнул 603-й. – Томик Мандельштама не забудь.
313-й открыл было рот, чтобы выругаться, но не успел.
- К-хе, к-хе…
В дверях застыл посетитель. По строгому, отутюженному черному костюму, нарядному бейджику с золотой, отливающей красным цифрой «3» было понятно, что посетитель не из простых, а из этих…
- Ого! – осклабился 603. – Надо же, из 3-го Круга к нам пожаловали. Сами, своими ножками, не ожидали-с, не ожидали-с. Чего изволите-с?
603-й дурашливо наклонился.
Посетитель сделал вид, что не заметил иронии.
- Да вот, - он улыбнулся, продемонстрировав всем присутствующим ровные белые зубы, слишком хорошие, чтобы быть настоящими. – Дай, думаю, зайду, навещу товарищей из дружеского отдела.
- Тамбовский волк тебе товарищ, - процедил сквозь зубы 520-й.
- Да заодно проверить последние зафиксированные случаи смерти от алкоголизма.
- А что не так? – 313-й возмущенно фыркнул. – Все оформлено как надо.
- Нет-нет, вы не беспокойтесь, - замахал руками посетитель. – У нас претензий нет. Совсем… вот только…
Он чуть скривился, закусил губу, словно пытаясь найти подходящие слова.
- Я по поводу Гандончука. Сергея Павловича.
- А что с Гандончуком? – поинтересовался 520-й. – Оформлен правильно. Отправлен к вам, на 3-й Круг согласно протоколу.
- Да понимаете, - посетитель переступил с ноги на ногу. - Затрахал он нас уже. До чего мужик душный.
- Затрахал он их! – захохотал из своего угла 603-й. – Месяца не прошло, а он их, видите ли, уже затрахал. А мы с ним 20 лет между прочим… душа в душу!
603-й осекся под строгим взглядом 520-го.
- Мы, любезнейший, чего-то не совсем понимаем, - 520-й поправил очки на переносице. – От нас-то вы сейчас чего хотите?
- Ну… - протянул посетитель, вынул из кармана белоснежный платок и отер испарину. – У нас тут в фонде заработной платы кое-какие излишки образовались, мы бы вашему отделу могли премию выписать… за добросовестный труд и личный вклад… там, думаю, и на тринадцатую зарплату… Еще у нас заявление лежит от вашего работника на перевод к нам, в 3-й Круг… там можем посодействовать.
119-й отчаянно покраснел. 603-й опять громко заржал.
- Короче, Склифосовский, не тяни резину! – крикнул 603-й.
- В общем, надо бы Гандончуку причину смерти переписать, - выдохнул посетитель. – Написать, мол, помер от мучительной болезни. А от мучительной болезни – это сразу в Рай. Пусть с ним верхние… пому… поработают в общем.
- Ну что ж… - пробормотал 520-й. – Думаю, цирроз печени достаточно мучительная болезнь.
- Вы только диагноз не уточняйте, пожалуйста, - запаниковал посетитель. – Не надо про цирроз. Просто – мучительная болезнь, ну… вы понимаете.
- Понимаем, - коротко кивнул 520-й.

***
- А чо опять я-то?
313-й не успел закончить фразу. Дверь открылась, и на миг все присутствующие зажмурились от ослепительного белого света.
- Мать твою, предупреждать же надо! – 520-й отер заслезившиеся глаза.
- Ой, простите покорно, - вошедший Ангел виновато наклонил голову. – Я с внеплановой проверкой. По взаимной договоренности наших руководств.
Он протянул 520-му бумаги.
- Вот, пожалуйста.
520-й уткнул нос в предоставленный документ.
- Так-так-так, - забормотал он. – Смотрю, и вы по душу Гандончука.
- Ох да, по душу эту самую, - вздохнул Ангел.
- Ха! – 603-й высунул длинный нос из-за стопки грязно-желтых папок. – Смотрю, он и вас уже затрахал!
- Затра… ой, извините, - Ангел густо покраснел и на секунду замолчал. Потом оправился и продолжил. – Вы там указали причину смерти «мучительная болезнь», это часом не цирроз, а то… вы же понимаете… болезни в современном мире, особенно сейчас…
- А что цирроз печени недостаточно мучительная болезнь? – поинтересовался 313-й.
- Конечно, мучительная, очень мучительная. – Ангел захлопал крыльями, отбрасывая всполохи яркого белого света. – Но тут, видите ли, какое дело, если цирроз, то надо смотреть по обстоятельствам…
- А это не к нам, - быстро перебил его 520-й. – Это в лабораторию. У них анализы и все дела, а мы ни при чем. Совсем ни при чем.
- Ах, значит, в лабораторию, - задумчиво протянул Ангел. – Ну в лабораторию, так в лабораторию.

***
- И чего интересно ему в лаборатории скажут? – 119-й глубоко затянулся.
Они с 520-м стояли в курилке у окна, вглядываясь в хмурое, моросящее дождиком небо.
- ХЗ, - пожал плечами 520-й. – Только я так думаю, после лаборатории наш Светлый Брат отправится в Отдел Грехов, будут там все подсчитывать.
- Думаете, Гандона нашего опять в Ад отправят?
520-й снова пожал плечами.
- Запросто. Там вверху поднаторели в искусстве убеждения и соблазна не хуже наших, нижних.
Какое-то время они молча курили, не глядя друг на друга.
- А я тут, - замялся 119-й. – Ну это… в общем, забрал я заявление, ну то, которое о переводе в 3-й Круг. Ну их к лешему. Мы вон с Гандончуком и помучались-то лет двадцать, а им с ним…
119-й протяжно вздохнул.
- А им с ним – целую вечность… Опять же… у нас вон Сидоров есть. И еще Штепсельман…
- Ага, - согласно отозвался 520-й. – И еще Штепсельман…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив