Париж и полфикспрайса

alena_73 — 17.04.2020 - Вот, когда кончится пиздец… - говорю я.
- Мама! – укоризненно смотрит на меня Любка.
- А что мама, что мама? – пожимаю я плечами. – Это как в анекдоте: я тоже думал, что коллапс, но нет, все-таки пиздец.

…Мы сидим с Любкой на подоконнике и смотрим в окно. Органично было бы смотреть и курить, но Любке еще рано, а я, дожив до 46 лет, так и не научилась.
Мы смотрим на пустырь, на дом напротив, на будку Теплоэнерго, на пустой пятачок перед дверями будки. В обычное время здесь курят мужики, разговаривают за жизнь, обсуждают политику, экономику, футбол и другие бесперспективные темы, украшая каждую фразу цветистыми хуяблями.
Сегодня пятачок пуст, если не считать Честера, черного дворового собакена, любимца публики. Честер воет. Воет отчаянно и безнадежно. Ау, люди, вы где? Купите несчастной собаченьке сосиску, купите, люди!

- Так вот, - продолжаю я. – Когда кончится пиздец, или человекам надоест этот, и они придумают другой, главное, чтоб не такой забористый. Человекам ведь обязательно нужен пиздец, локальный или масштабный, тогда все сразу становятся политиками, экономистами, вирусологами, эпидемиологами и прочими специалистами, надевают нарядные белые польта… О, знаешь, какие у людей сверкающие польта… Так вот, надевают польта и начинают ругать. Ругать таких, которые не как все. Ругать таких, которые как все… В общем, о чем это я?

Я кутаюсь в плед. Любка кутается в плед.

- Да, вот же! Когда кончится пиздец, мы поедем с тобой в Париж. Снимем маленькую квартирку с видом на Монмартр. Или не на Монмартр, но на Монмартр лучше. И будем гулять по Парижу. Много и долго. По утреннему Парижу, по дневному Парижу, по вечернему Парижу. Залезем на Эйфелеву башню и будем пускать оттуда разноцветные мыльные пузыри. А под нами раскинется Марсово поле. И будут толпы людей, сотни людей, тыщи тысяч людей. Они будут гулять, валяться на траве, смотреть в небо, грустить и смеяться. Они будут держаться за руки и целоваться. Мальчики будут целовать девочек, девочки мальчиков, и девочки будут целовать девочек, а мальчики мальчиков. И это будет прекрасно. Мы будет бродить по узким улицам Латинского квартала, выйдем к Люксембургскому саду, а там рядом, знаешь, что там рядом?
- Чего? – вяло спрашивает Любка.
- Там есть такая улочка, а на ней куча японских ресторанчиков. Раньше, по крайней мере, были. Мы обычно заказывали там мисо, суши, маленькие котлетки на шпажках и дешевое розовое вино.
- Я не пью вино, - говорит Любка.
- Знаешь, ради окончания тотального пиздеца можно будет и отступить от принципов, - сурово замечаю я.
Любка вздыхает.
- Мы даже в музеи с тобой пойдем. Потому что все эти онлайн экспозиции это… это… как эрзац-кофе и морковные котлеты. Нет, живой Гоген всяко лучше мертвого, тьфу! виртуального Гогена. И в мой любимый музей пойдем – музей Родена. По-философски взгрустнем рядом с Мыслителем, полюбуемся ста пятнадцатью вариациями граждан Кале. А потом прокатимся на метро. Господи, если бы ты знала, как я скучаю по проссанному парижскому метро…
В общем, когда кончится пиздец, мы поедем с тобой в Париж. Да?
- Да! – кивает головой Любка. – А еще ты мне обещала после пиздеца скупить полфикспрайса.
- Угу, - соглашаюсь я. – Целый Париж и полфикспрайса.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив