Прелюдия...

Подобное не улыбало, поэтому он твердо решил забить и на саму перспективу, и на весь остатний мир, но звонок был настойчив, упрям, разрывал голову дурацкой мелодией вызова, скачанной по пьяни с Интернета, и, похоже, на том конце провода не собирались униматься. Он нажал клавишу.
- Здравствуйте…- после бравурных нот незнакомый женский голос рассыпался легким звоном сребристых колокольчиков.
Колокольчики – колокольчиками, но именно их обладательница так нахально и, пока, безнаказанно ворвалась в его личное пространство.
-Здравствуй..-те! – сухо, раздраженно отозвался он. – Вы кто, и чем обязан?
- Никто, – мягко рассмеялись в трубке, - Мне просто кажется, что нам необходимо поговорить. Сейчас.
- Послушайте…., любезная, во-первых, у меня нет никакого желания разговаривать – завелся с пол-оборота…
- Тогда давайте просто помолчим… - охотно согласился голос…- Вместе помолчим…
- Хочешь молчать – молчи, – буркнул он трубке, и, не нажимая клавишу «закончить вызов», бросил телефон на диван. Включил компьютер: десяток-другой писем, ответы на его записи, личные сообщения: мелкие буковки, пересыпанные запятыми, притворяющиеся участием, пониманием, решительным и не-согласием. Треп, стеб, пара-тройка откровенных фото, имевших целью показать, что может поиметь, иль *потерял навеки, сссволочь.* Все как всегда.
«Не легко понять чужую кровь: я ненавижу читающих бездельников» - перечитал он надпись над монитором, встал, разминая затекшие ноги, прошелся по комнате. Взгляд зацепился за телефон. Экран мигал, светился, притягивал к себе. Помедлив и назвав себя последним идиотом, он взял трубку. Тишина на другом конце провода была бархатной, живой, осязаемой, и казалось, прислушавшись, можно различить и шелест платья, и тихое дыханье, и затаенный смех, и стук иного сердца.
- Мне кажется, что ты замерз, - тут же, словно разговор и не прерывался, зазвенели колокольчики. - Давай попьем чаю…
- Водки… – усмехнулся он в ответ, и неожиданно продолжил – Мне холодно, мне постоянно холодно. Темно. И смрад, и… «пролитые слезы замыкают исход другим слезам, и горе отливает назад и увеличивает истому, потому что первые слезы замерзают, и подобно хрустальному забралу завешивают впадины глаз».
- Водки? – рассмеялась неведомая, - Водки мы с тобой обязательно выпьем, но чуть позже, а сейчас – чай, горячий, крепкий, ароматный…. И клянусь тебе, чем угодно: ледяной панцирь – не твое, ты – хороший, теплый, настоящий. Тебя хочется обнять крепко-крепко…
- Как раз с этим проблем нет, - он досадливо поморщился, - Сколько их было, сколько их будет, а исход всегда один. Женщины, мужчины, близкие, знакомые, друзья – все едно.
- «Жить - это сжигать себя и все-таки не согреться» – в голосе звучала явная насмешка.
- Да! Именно так! Я знаю, как бывает плохо, как разлетаются химеры, как враз и навсегда ломает, я знаю, что это - всегда один…
- Ладно-ладно, знаешь. И именно поэтому немедленно, сейчас же начинай улыбаться. Ты ведь очень-очень счастливый, ты просто этого пока не знаешь. Все будет хорошо, только не сразу, но ты позволь хорошему случиться. Просто – позволь…И улыбнись, мне так тепло от твоей улыбки. Я скоро уйду, но обязательно позвоню тебе еще. Завтра. И помни, всегда помни – я рядом. Я буду смотреть на тебя, говорить с тобой. Обнимать тебя, ласкать и гладить, я буду с тобой. Я буду с тобой до тех пор, пока тебе это будет нужно, я не позволю тебе упасть за край.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Она выключила телефон, поправила волосы, схлопнула крылья. Чорные-чорные.
«Ничего личного! – сказала своему отражению, - Люди ищут то, что буде легче: испив две-трети, а то и менее, из чаши боли, впадают, падают и замирают у края бездны, не преминув сказать об этом миру. Отчетливо и громко. Обиженно и вслух.
А ад, не терпит громких звуков. И не приемлет суеты. Ад – дело добровольное...
Майская
)))