Преданность пахану. Часть 3
irina_sbor — 10.06.2018
Окончание истории
Рассказ про сумасшедших котов и их ненормального монарха меня
впечатлил, но не более.
Стараясь не обидеть Пятничного Кота, я сказала, тщательно
подбирая слова.
- Я тебе очень сочувствую, это ужасно печально и всё такое… И
котов жалко, они твои соплеменники. И всё такое… Но я-то что могу?
Ничего не могу. Наши миры не пересекаются. Где я и где это кошачье
безумие? Я надеюсь, меня оно не накроет...
Кот внимательно посмотрел на меня.
- Мир тесен. И он намного меньше, чем мы себе это
представляем.
- И что я должна делать?
- Ничего.
художник Gary Patterson
Кот отставил бокал с коньяком и подмигнул Матильде.
Мотя от восторга чуть не брякнулась с дивана, но вовремя
очнулась и приняла прежний неприступный вид.
Но смотрела с вызовом. Типа, тьфу на вас, я тут проездом и вы мне
не интересны! Никогда и никто!
- Живи кефирное создание, живи… Но очень тебя прошу -
не ешь магазинных сосисок. Они из пальмового масла. А так же сыр и
сметану. Они тоже из пальмового масла. И кошку свою не корми этой
дрянью.
Кот прыгнул на подоконник и долго всматривался в темноту. За
окном было холодно и тревожно.
Я смотрела на его сгорбленную спину, и мне было жалко Кота.
Сама не знаю почему.
Спина была … невыносимо печальная. Невыносимо.
Кот насмотрелся в ночь, вернулся на кресло, ненатурально
зевнул и спросил:
- У тебя гитара есть? Нет? А аккордеон, какой-нибудь? Тоже
нет? Ну, вы живете… Ладно, я смирился, что
примуса у тебя как не было, так и нет, ну уж гитару-то могла
припасти. Для меня.
- Тебе гитару? Зачем? Струны грызть? – я очень
удивилась.
- Что бы ты понимала…струны грызть… Играть! Аккомпанировать.
Ну ладно. Щас спою. А капелла.
Кот выдержал драматическую паузу, уронив голову на грудь,
потом вдруг вскинулся и голосом БГ запел:
Несчастный матрос, твой корабль потоп;
Клопы завелись в парусах.
Твой боцман - любитель портвейна и сноб…
Сдавленный всхлип раздался за моей спиной.
Я оглянулась и увидела, что Матильда, вытянувшись в струну, не
сводила с Кота огромных глаз.
А из глаз струились огромные же слёзы. Чистые. Девичьи.
- Ну что ты, что ты, девочка, ну не надо, я же вернусь, я же
всегда возвращаюсь, - Кот прыгнул на диван, прижал к себе Мотю и
бережно погладил по голове, чмокнув в макушку.
Матильда не выдержала накала страстей, горько взвыла,
потом испугалась и, полыхая стыдом, убежала в ванную комнату.
Рыдать в одиночестве.
Кот растерянно посмотрел на меня, развел лапы в стороны и без
прежнего пафоса, речитативом пропел:
Со злым тараканом один на один
Ты бьешься, бесстрашен и прост;
Среди осьминогов, моржей и сардин,
Прекрасный, как Охтинский мост.
Закончив исполнение, Пятничный Кот подмигнул мне двумя
глазами.
Я ответно тоже подмигнула и тоже двумя и небрежно заметила:
- Ну, все, теперь ты, как порядочный кот обязан
жениться!
- На тебе? Я протестую!!!
- Не надо на мне, - я благородно отказалась от нечеловеческого
счастья, - на Матильде!
- Да счас! С чего бы?
- А я свидетель! Песни пел? Пел. Обнимал? Обнимал. Целовал?
Целовал? Виновен!!! Потому обязан!
- Бесценная донна, перечитай роман! Всё было уже
сказано, и как сказано! С какой глубокой мудростью! С каким знанием
жизни!
Кот опять встал в мелодраматическую позу. Выпрямился на задних
лапах, раскинул передние и, обращаясь к торшеру, выразительно
продекламировал:
- Ах, мессир, моя жена, если б только она у меня была,
двадцать раз рисковала остаться вдовой! Но, по счастью, мессир, я
не женат, и скажу вам прямо — счастлив, что не женат. Ах, мессир,
можно ли променять холостую свободу на тягостное ярмо!
Торшер потрясённо молчал.
Я возмутилась.
- Можно! Когда тягостное ярмо выглядит как моя Матильда,
вполне можно.
Кот фамильярно похлопал меня по коленке.
- Нет, королева, мы с тобой старые холостяки и отлично
понимаем друг друга. У каждого из нас за спиной богатая биография.
С женами, мужьями, страстями. Нам есть, что вспомнить долгими
зимними вечерами, но начинать эту песню снова? Увольте. Матильда
погрустит и успокоится. Кстати… Надо подарить ей тельняшку! Пусть
вспоминает меня тихим добрым словам. Тельняшки хорошеньким кошечкам
очень к лицу.
Кот подкрался к ванной комнате и деликатно постучал в
дверь.
- Мадмуазель Матильда! Мадмуазель Матильда! Я ухожу! Я покидаю
ваш гостеприимный дом!
За дверью было тихо.
- Вы не хотите со мной проститься? Что? Не хотите? А жаль! А я
вам хочу на прощание что-то сказать…Ну не хотите, как хотите.
Кот вернулся в комнату и стал деятельно собирать
пожитки.
- Может быть, до утра подождёшь? Уходить в ночь так
грустно…Темно, сиротливо…
- Это человеку темно и сиротливо. А коту ночью спокойно и
хорошо!
Дверь в комнату тихо скрипнула и вошла Матильда с заплаканными
страдальческими глазами.
- Мадмуазель Матильда! Не надо так страдать! Ну что вы!
Кот удивленно развел лапами. Покачал головой. Но
обнимать кошку уже не торопился.
- Я вам тельняшку подарю, мадмуазель Матильда! Там, где я
живу, очень модно носить тельняшки! Да у нас всё население ходит в
тельняшках! Включая грудных младенцев и стариков.
Кот прыгнул на подоконник.
- Прощайте барышни! И не нойте. Я скоро вернусь. Так и быть,
королева, я и тебе тельняшку подберу. А то, все в тельняшках, а ты
нет... как дурочка, честное слово…
Продолжая что-то деловито бормотать, Кот легко растворился в
ночной Вселенной.
А мы остались.
Мы с Матильдой остались в ожидании обещанных тельняшек.
И Кота.
художник Анатолий Ярышкин