Пост про это
angels_chinese — 31.05.2011 Я не очень выспался, так что, извините, пока просыпаюсь, по итогам чтения френдленты напишу про секс. Михаил Веллер (via Андрей Геннадьевич Лазарчук) говорит про гомосексуализм, что это плохо, потому что:Поскольку секс – это механизм репродуктивной функции. В человеке, как во всех живых существах двуполых, безотчетное, инстинктивное стремление к сексу, которое стимулируется наслаждением, в результате чего эти виды размножаются. Но поскольку у сложных существ механизм в известной мере отделяется от системы действия этого механизма, то когда у обезьянок или у уточек нет половых партнеров, то они удовлетворяются или сами собой, или с партнерами одного пола. Это не есть норма, это есть эрзац, это есть замена. Как, скажем, гомосексуализм процветает в местах заключения.
Про гомосексуализм я скажу только одно: как христианин - солидаризуюсь с Тикки Шельен и другими людьми доброй воли, которые считают адюльтер намного ближе к извращению.
Тут вопрос в другом: секс - это далеко не только механизм репродуктивной функции с точки зрения биологии. Функций у него может быть масса, например, секс можно использовать для демонстрации доминирования (что наблюдается у приматов и, чего греха таить, у людей, которые от приматов ушли недалеко).
У хомо же дважды сапиенс секс - один из способов установления близости с любимым человеком и укрепления семьи, о чем я приведу длинную цитату из Десмонда Морриса, которого переводил когда-то:
Некоторые люди считают, что... сексуальное поведение, выходящее за рамки необходимости продолжения рода, неправильно. (...) Эта теория не только ошибочна применительно к нашему виду, она вдобавок и вредна, потому что не берет в расчет четвертую главную функцию Эротических Сигналов – сближение с партнером. Всякая сексуальная игра позволяет не только найти, выбрать и возбудить партнера, а также синхронизировать возбуждение женщины и мужчины настолько, чтобы они испытали совместный оргазм, но и упрочивает чувства, которые партнеры испытывают друг к другу. Без этих чувств они не смогут стать единой семьей и совместно выполнять родительские функции.
Родители несут очень тяжелую ношу, ибо человеческое потомство весьма требовательно. Как и животные других видов, сталкивающиеся со схожими проблемами, люди предлагают друг другу взаимовыручку и поддержку. Как родители мужчина и женщина действуют сообща. Вместе отец и мать могут вырастить потомство, которое они произвели на свет. Если ребенка воспитывает только мать, нагрузка на нее становится непомерно большой. Наслаждение, которое партнеры испытывают в ходе замысловатых эротических игрищ, укрепляет их любовь и взаимное влечение.
Пуританин ответил бы на это, что паре должно быть достаточно любви от сексуального акта, направленного на продолжение рода, а прочие эротические стимулы совершенно излишни. Биология, однако, свидетельствует об обратном. У других видов приматов в период овуляции наблюдается короткий период сексуального возбуждения. Раз в месяц, когда из яичника обезьяны выходит яйцеклетка, поведение и внешность самки меняются. Ее область гениталий распухает и краснеет, самка становится привлекательной для самцов из своей группы (и привлекает их сама). В остальное время, когда самка не может зачать потомство, она не является сексуально привлекательной. Иными словами, обезьяны становятся сексуально активными исключительно в тот период, когда они могут продолжить род. Несколько упрощая, мы можем сказать, что таково отношение к сексу у ближайших родственников нашего вида.
Если посмотреть теперь на людей, станет очевидно, что мы ведем себе по-другому. Женщина остается сексуально привлекательной в продолжение всего месячного цикла, независимо от того, способна она к оплодотворению или нет. В самом деле, как бы мужчина ни пытался, он не в состоянии определить по внешним признакам, способна ли женщина, с которой он совокупляется, зачать ребенка. Лишь ведя календарь менструаций женщины или постоянно измеряя температуру ее тела, мужчина может быть уверенным в том, что совокупление с большой вероятностью приведет к зачатию. Иначе говоря, у представителей нашего вида сексуальная активность в какой-то момент перестала быть связанной с овуляцией. Потенциально женщина в любой момент способна возбудиться сама и возбудить своего партнера. Сигналы, подаваемые ее телом (округлые ягодицы и грудь), никак не зависят от ее месячного цикла. Они остаются одними и теми же на протяжении многих лет, более того, женщина остается сексуально активной во время беременности и кормления. Эта активность не наблюдается лишь в короткие периоды до и после рождения ребенка. Женщина продолжает быть сексуально активной даже после менопаузы.
Отсюда видно, что одной из главных функций сексуальной активности для нашего вида является сближение с партнером, и любой моральный кодекс, требующий сдерживать спонтанные эротические сигналы, которые один партнер подает другому, представляет потому опасность для успешной семейной жизни. Особенно заметно это на примере отношения некоторых "умников" к женскому оргазму. Поскольку женский оргазм не обязателен для успешного зачатия ребенка, его часто считают не более чем "стремлением к излишним удовольствиям". На деле женский оргазм – это уникальное свойство нашего вида, приобретенное в процессе эволюции и гарантирующее – при не скованных догмами отношениях – взаимные переживания ярчайших эмоций обоими партнерами, которые в результате привязываются друг к другу еще крепче. Самки обезьян не испытывают всепоглощающего возбуждения, ведущего к оргазму, и, в отличие от женщин, обычно не формируют сколь-нибудь устойчивые союзы. Кроме того, они не получают наслаждения от предваряющих спаривание длительных ласок. Когда говорят, что люди – "самые сексуальные из всех приматов", эти слова описывают не современный взгляд на секс. На деле это описание биологической сущности человека разумного.
Не уверен, что у всех приматов дело обстоит так, как описывает Моррис, но у людей - да, именно так дело и обстоит. Секс - это, кроме репродуктивного механизма, одна из коммуникативных систем, в идеале работающих на вполне определенную (и очень классную) цель. Ерунда начинается, когда кто-то пытается сказать, что секс - это много меньше или, наоборот, много больше.
Потому что дело не в нем, а в любви. А любовь никто не отменял. (Спасибо, кэп!)