Оплата зарубежных сервисов и подписок 
Заготовка воды для жизни. 1984 год. Бурасовский Сергей 
Пока керамогранит сохнет, ламинат сдохнет 
Русским нельзя улыбаться 
Ферментация 
«Газпром» сокращает вложения в будущее, но сохраняет коррупцию, неэффективность 
Новояз по утрам 
Корейский сад в берлинских "Садах мира" 
Режиссёры советского и российского кино. Марлен Хуциев
23.11.2025 —
Подрыв памятника
Послевоенный погром в Польше
sergeytsvetkov — 23.11.2025
Резня началась с кровавого навета. В этом не было бы ничего необычного, если бы не то, что на дворе был не Средневековье и даже не нацистская Германия, а 1946 год, год спустя после окончания Второй мировой войны.
Несколькими днями ранее 8-летний польский мальчик по имени Генрик Блащик пропал из своего дома в Кельце, городе с населением 50 000 человек на юго-востоке Польши. Когда Генрик вернулся через два дня, он рассказал семье, что его держал в подвале какой-то мужчина. Когда отец вёл его в полицейский участок, чтобы он рассказал свою историю, мальчик указал на мужчину, который шёл рядом с большим угловым зданием на улице Планты, 7.
Он сделал это, — сказал Хенрик.
В здании, принадлежавшем Еврейскому комитету и служившем домом для многих еврейских организаций, проживало до 180 евреев. В нём не было подвала. Большинство жильцов были беженцами, пережившими ужасы лагерей смерти, в которых погибло более 90 процентов еврейского населения Польши. После войны они вернулись на родину в надежде оставить прошлое позади. Они и представить себе не могли, что снова станут объектом антисемитской агрессии — на этот раз со стороны польских соседей, с которыми они жили бок о бок.
Утром 4 июля небольшая группа ополченцев штата и местной полиции подошла к зданию для расследования предполагаемого похищения. По мере распространения слухов о злодеяниях, версии многовекового “кровавого навета" о том, что евреи похищали христианских детей для ритуального жертвоприношения, начала собираться толпа. Но именно полиция и военные начали насилие, рассказывает польский историк Ян Т. Гросс в своей книге 2006 года "Страх: антисемитизм в Польше после Освенцима". Хотя они якобы должны были защищать гражданское население и поддерживать порядок, вместо этого полицейские открыли огонь и начали выгонять евреев во двор, где горожане жестоко расправлялись с еврейскими жителями.
В тот день евреев — мужчин и женщин — забрасывали камнями, грабили, избивали прикладами, закалывали штыками и бросали в протекавшую неподалёку реку. Но пока другие жители Кельце проходили мимо, никто ничего не предпринимал, чтобы остановить это. Только в полдень была отправлена ещё одна группа солдат, чтобы разогнать толпу и эвакуировать раненых и убитых. Во второй половине дня к зданию подбежала группа рабочих-металлистов, вооружённых железными прутьями и другим оружием. Жители дома № 7 по улице Планты вздохнули с облегчением: они подумали, что эти люди пришли им на помощь. Но вместо этого рабочие-металлисты начали жестоко избивать и убивать тех, кто ещё оставался в здании.
Насилие продолжалось несколько часов. Как сказала Мириам Гутерман, одна из последних выживших в погроме, в документальном фильме 2016 года «Путешествие Богдана»: «Я не могла поверить, что это люди». (Гутерман умерла в 2014 году.)
Архивное фото дома № 7 на улице Планты. Дом-музей борцов гетто
В общей сложности в тот день на улице Планты, 7, и в окрестностях города были убиты 42 еврея, в том числе новорождённый ребёнок и женщина на шестом месяце беременности. Ещё 40 человек получили ранения. Однако, несмотря на весь ужас этих событий, они имели более масштабное историческое значение. После Холокоста многие евреи мечтали вернуться на родину. Кельце разрушило эту мечту; для евреев Польша больше никогда не станет домом.
«[Кельце] действительно является символом исхода евреев, переживших Холокост, из Польши, а иногда и символом того, что в Польше у евреев нет будущего, — говорит Джоанна Слива, историк из Конференции по материальным претензиям евреев к Германии, специализирующаяся на современной еврейской истории Польши и Холокосте. — Несмотря на то, что евреи пережили во время Холокоста, и несмотря на то, что местное польское население всё это видело, было свидетелем всего этого… евреи не могут чувствовать себя в безопасности в Польше».
Слива отмечает, что Кельце был не первым послевоенным погромом евреев в Польше. В прошлом году в Кракове и городе Жешув произошли менее масштабные вспышки насилия.
В последующие годы погром в Кельце, как и многие другие зверства, совершённые поляками во время войны или при их попустительстве, стал табуированной темой. Мемориалов не было. Когда Богдан Беляк, поляк-католик из Белостока, переехал в Кельце в 1970 году, он сразу почувствовал, что что-то не так. В фильме «Путешествие Богдана», который недавно был показан на мероприятии в медиацентре Пейли в Нью-Йорке, организованном Claims Conference, Биалек вспоминает, что, когда речь заходила о погроме, местные жители испытывали глубокое чувство вины или стыда. Он называет это принуждение к молчанию «болезнью».
Биалека привлек нарыв — то, что еврейский историк Майкл Бирнбаум назвал «надвигающимся присутствием отсутствия», — который, казалось, преследовал город. За последние 30 лет он поставил перед собой задачу оживить эти воспоминания и вовлечь современных жителей Кельце в диалог с помощью городских собраний, мемориалов и бесед с выжившими.
Неудивительно, что он столкнулся с противодействием. История резни в Кельце, которую фильм воссоздаёт на основе показаний некоторых из последних выживших жертв и их потомков, неудобна. Она бросает вызов полякам. Она бередит старые раны. Но для Биалека диалог в этот момент — не просто вскрытие старых ран, а вскрытие нарыва. «У каждого из нас в прошлом был тяжёлый период», — говорит он в фильме, который частично финансировался Конференцией по искам. «Либо нам причинили вред, либо мы причинили вред кому-то. Пока мы не назовём это, мы будем тащить прошлое за собой».
Групповой портрет выживших польских евреев в Кельце, 1945 год. Многие из них были убиты год спустя, во время погрома 1946 года. Мемориальный музей Холокоста в США, любезно предоставлено Евой Рейс
После падения коммунистического режима в 1989 году Польша пережила процесс переосмысления, который проходил с перерывами, с моментами просветления, но также и с тревожными откатами назад. Польские евреи вышли из тени, основали новые общины и вернулись в общественную жизнь страны. В середине 2000-х годов начали появляться сообщения о любопытной тенденции: своего рода «еврейском возрождении», охватившем Польшу и другие страны. Польские евреи вернулись к своим корням; появились польско-еврейские книжные издательства и музеи; некогда разрушенные еврейские кварталы снова начали процветать.
По словам Биалека, частью этого сдвига стал пересмотр истории Польши, о чём он рассказал в интервью Smithsonian.com. «Мы начинали с полного непонимания, с своего рода отрицания, и со временем ситуация изменилась, — сказал Биалек на польском языке в переводе Михала Яскульского, одного из режиссёров фильма. — Сегодня [полякам] также легче взглянуть на ситуацию с точки зрения жертв, чего раньше не было. И мы действительно можем заметить, как сильно погром повлиял на польско-еврейские отношения».
Но работа ещё не закончена, с готовностью признаёт он. Хотя поляки сегодня не отрицают, что погром действительно был, они спорят о том, кто должен нести ответственность за это злодеяние. Когда Биалек только переехал в Кельце, там было полно теорий заговора, и он сообщает, что они распространены и по сей день. В фильме сорежиссёр Ларри Лёвингер берёт интервью у нескольких пожилых жителей, которые утверждают, что беспорядки были спровоцированы советской разведкой или что евреи сами устроили резню, притащив тела на место происшествия.
В отличие от более известной резни в Едвабне, когда поляки, жившие под властью нацистов, согнали несколько сотен своих соседей-евреев в сарай и сожгли их заживо, трагедия в Кельце была вызвана послевоенной напряжённостью. Польша была на грани гражданской войны, её граждане были бедны, и в то время многие считали евреев коммунистами или шпионами. «Вы должны понимать, что в 1946 году Польша была довольно бедной страной, — говорит Лёвингер. — Она была охвачена нищетой. Вокруг были евреи... Повсюду царила атмосфера гнева.
Тем не менее между ними есть явные параллели. События в Едвабне произошли в 1941 году, сразу после завоевания Польши нацистами. Согласно общепринятой версии, убийство было совершено поляками под давлением немецких нацистов. В Кельце польский народ также «невиновен». Обе эти версии позволяют полякам придерживаться национальной мифологии о жертвенности и героизме. Как писал польский журналист и диссидент Константин Геберт в Moment, «многие поляки, воспитанные на (вполне обоснованной) вере в то, что их нация была мученицей, с трудом принимали тот факт, что их жертвенность не давала им морального превосходства, когда дело касалось их поведения по отношению к евреям во время Холокоста».
Более того, говорит Сильва, «оба этих события показывают, насколько опасны теории заговора и как мифы о так называемых других, кровавый навет и… отождествление евреев с коммунизмом могут привести к массовому насилию».
Похоронная процессия в память о жертвах Кельцкого погрома. Мемориальный музей Холокоста в США, любезно предоставлено Лией Лахав
В телевизионном интервью 2016 года министр образования Польши Анна Залевска заявила, что отрицает причастность Польши к обоим этим историческим событиям. Когда её напрямую спросили: «Кто убил евреев в Кельце во время городского погрома?», она не смогла ответить на этот вопрос. Она замялась, но в конце концов ответила: «Антисемиты». Она не признала, что этими антисемитами были поляки. Когда разразился скандал, Залевска получила поддержку от министра иностранных дел Витольда Ващиковского, который заявил, что её комментарии были «неправильно поняты».
«Это связано с польским правительством и его попытками в некотором смысле переписать историю, — говорит Слива. — Сделать больший акцент на героизме и патриотизме польского народа во время войны и после неё. Похоже, это попытка взять под контроль то, как преподносится прошлое».
Опасения по поводу того, что Польша переписывает свою историю, сейчас актуальны как никогда. С момента победы в 2015 году партии «Право и справедливость» (Prawo i Sprawiedliwość), правой популистской партии во главе с Ярославом Качиньским, правительство проводит политику, которую открыто называют polityka historyczna, или «исторической политикой». Однако журналисты и историки, такие как Слива, называют её «политизированной историей». Конечно, добавляет она, «об этом говорили ещё до того, как к власти в Польше пришла партия «Право и справедливость». Но теперь, когда они у власти, это стало настолько публичным и приемлемым. И официальным, действительно официальным».
Следы этой «исторической политики» можно увидеть в том, как со временем менялась история города Кельце. Несмотря на факты, подробно изложенные Гроссом и другими, в отчете Института национальной памяти (IPN) за 2004 год — государственного исследовательского института, который изучает преступления, совершенные нацистским и коммунистическим режимами, и регулярно преуменьшает роль Польши в Холокосте, — был сделан вывод, что Кельцкий погром был результатом “несчастного случая”. В этом году польское правительство поддержало закон, который криминализирует использование фразы “Польские лагеря смерти”, заявив, что эта фраза ошибочно приписывает полякам роль организаторов Освенцима и других нацистских лагерей смерти.
В то же время ультраправые группировки в Польше осмелели. Крупнейшая демонстрация антииммигрантских и фашистских настроений прошла в ноябре прошлого года, в официальный День независимости страны. На праздновании, которое стало ежегодным событием для ультраправых группировок Польши, более 60 000 демонстрантов прошли маршем по Варшаве, призывая к созданию «Белой Европы». Некоторые бросали красные дымовые шашки или несли плакаты с символами сторонников превосходства белой расы или фразами вроде «Чистая кровь». Другие скандировали: «Чистая Польша, белая Польша!» и «Беженцы, убирайтесь!»
Правящая партия долгое время разжигала страх перед беженцами-мусульманами, а Качиньский заявил в 2015 году, что мигранты приносят «опасные болезни», в том числе «различные виды паразитов и простейших». В 2017 году Польша отказалась принимать беженцев, несмотря на угрозы Европейского союза подать в суд. В Польше также наблюдается рост насилия на расовой почве в отношении иностранцев, при этом чаще всего нападениям подвергаются мусульмане и африканцы. В 2016 году польская полиция расследовала 1631 преступление на почве ненависти, вызванное расизмом, антисемитизмом или ксенофобией.
Здание на улице Планты, 7, в городе Кельце, Польша, где произошёл малоизвестный погром после Второй мировой войны, унёсший жизни 42 евреев. Two Points Films & Metro Films
Для Биалека такое отношение — пугающее эхо того, что произошло в 1946 и 1945 годах. Хуже того, он опасается, что это предвестник грядущих событий. «Последние пару лет я постоянно говорю о том, что всё это может вернуться, — говорит Биалек. — Когда в Польше люди проявляют враждебность по отношению к иностранцам из-за того, что те говорят на другом языке или имеют более тёмную кожу, когда такое происходит — для меня самое страшное — это безразличие. Нужно, чтобы люди, которые видят всё это, ничего не предпринимали.
Он продолжает: «Когда вы говорите об этом марше в поддержку независимости, власти утверждают, что люди, которые несут эти неправильные лозунги, составляют меньшинство. Даже если это правда, никто ничего не предпринимает. Власти допускают такое».
С помощью «Путешествия Богдана» создатели фильма стремятся сохранить в памяти поляков воспоминания о другом периоде, когда власти бездействовали — и фактически способствовали совершению злодеяния. Премьера фильма состоялась летом 2016 года в Музее истории польских евреев POLIN в Варшаве; в прошлом месяце он впервые вышел в национальный прокат. Несмотря на то, что фильм вызвал положительный интерес в польских СМИ, в сети также появились обвинения, которые возрождают советские теории заговора и утверждают, что фильм намеренно вводит в заблуждение.
Фильм предвосхищает именно такую реакцию. «Позор погрома никогда не исчезнет. Это исторический факт», — говорит в фильме Биалек. Он лишь надеется, что «со временем мир вспомнит не только о погроме в Кельце, но и о том, что Кельце пыталось что-то с этим сделать».
Сохранено
|
|
</> |
Послевоенный погром в Польше
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
23.11.2025 —
Баллада Ярославского вокзала
22.11.2025 —
Парижские гастроли донских казаков глазами французов
22.11.2025 —
Свято место пусто не бывает
21.11.2025 —
Слоновья тень на русской истории
21.11.2025 —
"Пусть солдаты немного поспят" (с)
21.11.2025 —
А вы там всё по врачам ходите?
21.11.2025 —
Зебра - белая лошадь в черную полоску или наоборот?
20.11.2025 —
Трансильвания — край восставших мертвецов
20.11.2025 —
Философ на троне
Архив записей в блогах:
Ну отчего же не купить, если по дешевке. Тем более у Зеленского этих долларов...Пару яхт приобрел. Теперь вот королевский особняк. Зеленский приобрел особняк короля Великобритании Карла III, стоимость которого превысила 25 млн долларов. Об этом сообщило издание The ...
Много говорят о том (порой с возмущением), что Путин пригласил евреев в Россию. Часто цитируют фразу ВВП: "Пусть к нам едут, к нам пусть приезжают. Мы готовы. В Советском Союзе выезжали – пусть вернутся". Вот, мол, кричат отдельные патриоты, продался иудеям. Но если посмотреть всю беседу ...
Мало кто заметил, что за десятилетие слово «фейк» вошло в наш обиход как нормативное. Если вы сейчас изучите «Грамоту.ру» или каких-то филологов, которые пытались разобраться в англицизме, то поймёте, что они не справились. Представьте, нет замены! Есть интерпретации (из словарей это ...
По крайней мере, в новостийных лентах украинских зомби-изданий! Для промывания мозгов и такая "Новость" сгодится ...
Новая почти подушка. В пару к шкоднику . Будут друг друга уровновешивать :) Сидят в коридоре на "козетке", встречают гостей.
...
