«ПОСЛЕ РАССТРЕЛА» (3)


Уральский историк Игорь Георгиевич Непеин (1943–2008) с одним из выпусков альманаха «Царь-Колокол» во время интервью, которое он дал режиссеру Сергею Мирошниченко на Ганиной яме 17 июля 1990 г. в день памяти Святых Царственных Мучеников: https://sergey-v-fomin.livejournal.com/287573.html
Игорь НЕПЕИН
ПОСЛЕ РАССТРЕЛА
(продолжение)
РАССТРЕЛ
Кровавый акт совершился в одной из комнат подвального этажа. Она в тупике, дальше идет глухая кладовка без выхода. Единственное окно, обращенное на Вознесенский переулок, и то с двойной рамой, снаружи покрытой железной решеткой, сильно углубленной в землю. Все продумано.
После захвата белыми Екатеринбурга следствие о расстреле царской семьи вел Н.А. Соколов. Соколов Н.А. (1881–1924) родился в Пензенской губернии, образование получил в Пензенской гимназии, закончил юридический факультет Харьковского университета. Перед революцией был судебным следователем по важным делам. Позднее пробирается в Сибирь и получает назначение на должность судебного следователя по особо важным делам Омского окружного. 5 февраля 1919 года Соколова вызвал А.В. Колчак и приказал продолжить уже начатое следствие, познакомится с материалами и представить свои соображения. Уже в эмиграции, во Франции, Соколов написал книгу «Убийство царской семьи». Он скончался в 1924 году похоронен в Сальбри. На его могиле простой крест в надписью: «Правда твоя – правда во веки».
Тщательно собирал он сведения, касающиеся трагедии Ипатьевского дома. Показания очевидцев-охранников отличались некоторыми деталями, но сходились в главном. Вот некоторые данные из расследования обстоятельств убийства царской семьи.
Стрекотин: «Я должен был дежурить с 12 до 4. Видел, как сверху повели вниз царя, царицу, всех детей. На его глазах комендант Юровский вычитал бумагу и сказал: “Жизнь ваша кончена”. Царь не расслышал и переспросил Юровского, а царица и одна из дочерей перекрестились. В это время Юровский выстрелил в царя и убил его на месте…»
Проскуряков: «Спали мы до трех часов. В три часа к нам пришел Медведев и разбудил нас… Привел он нас в нижние комнаты дома Ипатьева. Там были все рабочие-охранники… мыли полы и застилали их опилками. Вечером Юровский сказал Медведеву, что царская семья будет ночьб расстреляна. В 12 ночи Юровский стал будить царскую семью, потребовал, чтобы все оделись и сошли в нижние комнаты. По словам Медведева, Юровский так объяснил дело семье: “Ночь будет опасная и в верхнем этаже находиться будет опасно, может быть стрельба на улице”. Встали они в два ряда. Сам Юровский стал читать какую-то бумагу. Государь не дослышал и спросил Юровского: “Что?” А он поднял руку с револьвером и, показывая ему револьвер, ответил: “Вот что”. И выпустил пули две-три в государя».
А.А. Якимов: «В два часа ночи к нам на пост приходили Медведев с Добрыниным и предупредили, что в эту ночь будут расстреливать царя. Впереди шли Юровский и Никулин, за ними Николай Александрович и дочери Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, а также Боткин, Демидова, Трупп, Харитонов. Наследника нес Николай. Сзади за ним шли Лопатин, Медведев. Когда вошли в комнату, то разместились так: посередине комнаты стоял Николай, рядом с ним на стуле сидел наследник, по правую руку, а справа от наследника стоял доктор Боткин. Юровский сказал: “Николай Александрович. Ваши родственники старались вас спасти, но им это не удалось, и мы вынуждены вас расстрелять”. В эту же минуту за словами Юровского раздалось несколько выстрелов. Стреляли исключительно из револьверов. Вслед за первыми выстрелами раздались крики нескольких женских голосов. Первым пал Николай, за ним Алексей. Демидова же металась, закрывалась подушками, была потом приколота штыками. Когда все было кончено, их стали осматривать и некоторых достреливать и докалывать. Из верхних комнат принесли несколько простыней, и убитых стали завертывать в эти простыни и выносить во двор. Из кладовой взяли сукно, положили трупы и сверху закрыли этим сукном».

П.С. Медведев и А.А. Якимов. 1918 г.
Большую роль в «доме особого назначения» – так прозвали Ипатьевский дом в официальной переписке – играл Павел Медведев. По профессии сапожник, с 1917 года большевик, воевал против атамана Дутова. В апреле поступил в состав охраны Ипатьевского дома и сразу стал ее начальником. Был правой рукой Юровского и пользовался его исключительным доверием. Именно ему 16 июля около 7 часов вечера Юровский приказал отобрать к всех караульных револьверы (их набралось 12, системы «Наган») и положить на стол канцелярии при доме. Когда приказание было исполнено, Юровский сказал:
«Сегодня, Медведев, мы будем расстреливать семейство, всё».
И велел: «Предупреди около 19 часов вечера команду, чтобы она не тревожилась, если услышит выстрелы.
Из показаний Медведева:
«Часов в 12 Юровский стал будить царскую семью. Через час они оделись, умылись и вышли из своих комнат. Из верхнего этажа дома они спустились вниз по лестнице. Сам Николай вынес на руках сына. Затем Юровский велел принести три стула. Потом прибыли еще два лица. Одним был Ермаков. В комнате собралось 22 человека: 11 подлежащих расстрелу и 11 с оружием.
Была масса крови, причем кровь была густая, печеночная. Все, за исключением сына царя Алексея, были мертвы. Алексей еще стонал. Юровский два или три раза выстрелил по нем и тогда тот перестал стонать. У каждого было по нескольку огнестрельных ран в разных местах тела. Лица у всех были залиты кровью, одежда тоже была в крови. Николай и Алексей были одеты в гимнастерки, на головах фуражки. При мне никто из членов царской семьи никаких вопросов не задавал, не причитал, не было ни слез, ни рыданий».
Казалось, всё уже кончено, но всё еще только начиналось. В доме Ипатьева творились произвол и беззаконие: бесконтрольное и безответственное распоряжение жизнью и смертью заключенных, в том числе и детей. Их без места, цели и состава преступления еще на заре Советской власти. Не явилось ли это одним из прологов, что привели потом к массовым казням и репрессиям в 30-е, 40-е, 50-е годы при Сталине?
Персональную ответственность за убийство детей в Ипатьевском доме несут Ф.И. Голощекин, Я.М. Юровский, А.Г. Белобородов.
Филипп (Шая) Исаевич Голощекин родился в 1876 г. в городе Невеле Витебской губернии. Окончил гимназию в Витебске и зубоврачебную школу в Риге. Большевик с 1903 г. Партийные клички: «Филипп», «Борис Иванович», «Иванович». В 1906 г. играл выдающуюся роль в Московском комитете партии, скрываясь от полиции под именем Аванесова. На Пражской конференции 6-19 января 1912 г. участвовал в числе делегатов от Москвы вместе с печально знаменитым и авантюрным Романом Малиновским. В мае 1917 г. ЦК направил Голощекина на Урал. После победы Октября он избирается в Президиум Уральского областного совета в Екатеринбурге, а позднее назначается областным военным комиссаром. Этим положением и определялась его роль в Ипатьевском доме, охрану которого он создал, и она подчинилась ему как военному комиссару. Последние годы своей жизни был Главным арбитром при СНК СССР. Делегат многих съездов партии. На XIII и XIV избирался кандидатом в члены ЦК, на XV и XVI – членом ЦК.
Жестокость была в характере Голощекина. Много, много судеб сокрушил он, прежде чем сам оказался в застенках сталинского ГПУ. Вспомнил ли он свои несчастные жертвы, когда в декабре 1941 г. его повели на расстрел свои же товарищи по партии? Его погубила та самая машина, над созданием которой он так трудился и который служил верой и правдой. Касвинов в своей книге умолчал о факте расстрела Голощекина.
Яков Михайлович Юровский. Родился в 1876 г. получил весьма скудное образование в томской еврейской школе. Мальчиком поступил к часовщику Перману. В 1892 г. открыл в Томске свою мастерскую. Был в Берлине, где принял лютеранство. Вернувшись на родину, открыл часовой магазин. По словам брата Лейбы, был богат. В 1912 г. за революционную деятельность выслан в Екатеринбург. В войну состоял солдатом в 698-й Пермской пехотной дружины. Закончил фельдшерскую школу и получил звание ротного фельдшера. По характеру вкрадчивый, скрытный и жестокий человек, под стать Голощекину. После революции член Уральского областного Совета.

Я.М. Юровский.
Белобородов Александр Георгиевич. Уроженец Пермской губернии. Родился в 1891 г. в семье рабочего. Большевик с 1907 г. Делегат VII Апрельской конференции и VI съезда РСДРП. С января 1918 г. председатель исполкома Уральского областного Совета. В 1921-23 гг. зам. наркома, а в 1923-27 гг. нарком внутренних дел РСФСР. В середине 20-х примыкал к троцкистской оппозиции, отошел от нее, в 30-е гг. работал в системе заготовок СССР. В феврале 1938 г. осужден и погиб в заточении. Реабилитирован посмертно. («Революционеры Прикамья», Пермь, 1966 г.).

А.Г. Белобородов.
В УРОЧИЩЕ ЧЕТЫРЕХ БРАТЬЕВ
Петр Захарович Ермаков, верхисетский военный комиссар, был привлечен не для расстрела, а для уничтожения трупов. Это мог сделать только человек, хорошо знающий чащобы в окрестностях города. Юровский их не знал, а вот Ермаков знал и указал такое место: недалеко от деревни Коптяки, в глухом урочище Четырех братьев, к западу от дороги был старый заброшенный рудник с одной единственной открытой шахтой. С 17 по 19 июля движение по коптяковской дороге было прекращено.

П.З. Ермаков.
«19 июля, утром, в саду Коммунистического клуба компания Ермакова вела между собой беседу самого откровенного характера. Скрываться было не перед кем и стесняться некого. Перечисляли, кто был убит, отмечали, что в поясах были зашиты драгоценности, высказывали мнение, что у мертвых “красоты” не видать. Кто-то поинтересовался: “Как были одеты убитые?” Партин ответил: “Они были все в штанах”. “Второй день приходится возиться, – сокрушался Костоусов, – вчера хоронили, сегодня перезахоранивали”». (М.К. Дитерихс «Убийство царской семьи»).
17 июля в аптекарский магазин «Русское общество» в Екатеринбурге явился служащий комиссариата снабжения Зимин и от имени областного комиссара Войкова потребовал от управляющего «без задержек и отговорок» выдать пять пудов серной кислоты. В эти же дни к оцепленному руднику привезли 10-11 пудов бензина. Сейчас, спустя 70 лет, события представляются в следующем порядке. Под покровом ночной темноты 17 июля тела расстрелянных в Ипатьевском доме доставили к урочищу Четырех братьев и сбросили в открытую шахту. Тем и ограничились на первый случай.

П.Л. Войков. 1920-е гг.
Когда 17 утром об этом узнал Голощекин, он пришел в страшную ярость: задача оказалась невыполненной. Трупы были только захоронены, а не уничтожены и легко могли стать добычей белогвардейцев, которые уже подходили к городу. Тогда и началась беготня за бензином, серной кислотой и спиртом.

Записка Зимина о получении серной кислоты во второй раз.
Всё это пригодилось 18 июля, когда Голощекин приказал произвести уничтожение тел под своим личным контролем и наблюдением. По мнению следователя Соколова, генерала Дитерихса, английского журналиста Вильтона, дело выглядело так. Тела расстрелянных вытащили из шурфа и положили на глиняную площадку перед шахтой. Сюда же доставили бензин, кислоту и спирт. Голощекин приказал отделить головы членов царской семьи. Найденные следствием кусочки шейных шнурков и цепочек носят следы порезов, что легко могло произойти при отделении голов от туловища режущим или рубящим орудием. Наконец, зубы горят хуже всего, но при всей тщательности розысков нигде – ни в кострищах, ни в почве, ни в засыпке шахты – ни одного зуба не найдено. По мнению следственной комиссии, головы царя и его семьи были заспиртованы, упакованы в деревянные ящики и отвезены Голощекиным в Москву в качестве безусловного доказательства содеянного.
Затем приступили к главной цели – уничтожению трупов. Их стали рубить топорами. (Следствием были найдены обожженные кости и драгоценности со следами порубки и раздробленные драгоценные камни). Оставшееся обливали бензином, кислотой и сжигали. (Опись найденных драгоценностей, составленная следствием, включает десятки номеров. Один пример: «№ 45. Драгоценный крест – платина, осыпанная изумрудами, бриллиантами, жемчугом. Крест – подарок Николая Александре по случаю рождения одной из дочерей».)
После этого Ф. И. Голощекин выехал из Екатеринбурга в отдельном салон-вагоне поздно вечером 19 июля и направился прямо в Москву. Он вез с собою три очень тяжелых ящика. (М. К. Дитерихс).
|
</> |