Пошло на спад?

27 июля, в субботу, в Москве были задержаны 1373 участника уличных протестов.
3 августа, в субботу, в Москве – 828.
Тут или людей вышло поменьше, или силовики не так свирепствовали.

В принципе, особенно лютовать необходимости не было:
- боялись атаки 27 июля, но разобрались с ней довольно легко;
- лидеры под арестом;
- нужные дела заведены и будут раскручиваться;
- протест перешел в формат еженедельной однодневной уличной акции;
- мобилизационный потенциал у него оказался неприятным, но не высоким;
- в целом, дело очевидно провальное.

Со всем остальным власти тоже, видимо, определились.

Правоохранительная система работает и справляется.
По итогам 27 июля суды получили 1038 административных дел.
На административные сроки от 5 до 15 суток было приговорено 88 человек.
332 человека оштрафовано на суммы от 10 до 20 тыс.
Заведено уголовное дело о массовых беспорядках, задержано уже около 10 человек, 6 официально предъявлено обвинение.

Власти как видим, чувствуют себя уверенно и считают, что могут действовать в легалистском ключе, используя судебно-полицейскую машину.
То есть находясь в поле права.

При этом второе протестное выступление 3 августа стало не больше, а меньше.
То есть мобилизационный потенциал несанкционированных выступлений выглядит исчерпанным.
А санкционированных действий власти не боятся, и принципиальных уступок после них ожидать не приходится.

Не для того создавались фильтры, чтобы допускать к выборам всех желающих.
Тем более радикальных противников.

Не для того изучался опыт «цветных революция», чтобы уличные акции в Москве могли перерасти во что-то более серьезное.

Оппозиция на данный момент способна действовать только в том политическом поле, которое предоставляется ей Кремлем.

Что же касается политического кризиса, то это слишком сильное определение, его нет.

В условиях всеобщего избирательного права и провозглашенных политических свод власть воспроизводит себя при помощи:
- контроля за информацией (главный распространитель – ТВ);
- контроля за правом на создание признаваемых государством политических организаций (Навальному политическую партию не дают);
- контроля за регистрацией на выборах оппозиционных кандидатов (фильтры, выгодные правящей партии и всему системному пулу политических партий);
- контроля за голосованием (важно не как голосуют, а как считают).

При этом последнее звено – самое слабое, потому что противоречит легалистской логике: всё по закону.
От него власть фактически отказалась.
Но только от него.

Естественно, в условиях недопуска радикальных оппозиционеров к системной политической деятельности каждые выборы становятся ареной борьбы.
Но это не политический кризис.
Это попытки прорвать систему заграждений, которая довольно легко отбивается властями.

Власти знают, что такая попытка будет предпринята.
Если это даже и кризис, то плановый, вмонтированный в существующую властно-политическую систему.

Радикальная оппозиция видит себя в роли ниспровергательницы "режима".
Но главным делом ближайших лет будет только одно - борьба с фильтрами.
Не факт, что получится даже это.

Мой Телеграмм-канал
Мой Фейсбук
Мой Яндекс Дзен
Мой Яндекс Дзен по психотипологии