Понаехавшие

Я родилась и выросла на Крещатике. Здесь-таки родился и вырос мой отец. Когда-то были времена, когда квартирный бум еще не начался, и украинская интеллигенция жила в центре. Позже ее вытеснили нувориши 1990-х.

Мои родители — художники. И как публичные люди имели шикарный круг общения — их коллеги, а еще писатели, журналисты, археологи. Я вспоминаю беседы на выставках и в галереях, на кухнях и в мастерских — они велись по большей части на украинском. С маминой стороны была только одна русскоязычная художница, а с папиной — ювелир. Поэтому я росла уверенная — мой город украиноязычный. И только с возрастом поняла, что украинский — язык в укромном месте, для внутреннего употребления.

Правило "на людях — на русском" срабатывало почти везде. Даже мы, школьники, считали крутым говорить не на своем языке. Это было как "боевая раскраска". И у нас, и среди взрослых. Идешь в жэк — на русском. Так как с начальством нужно разговаривать на начальственном языке. Ругаешься в магазине из-за некачественного товара — на русском. Так как подумают, что ты из начальников. Украинский оставался языком семьи. Социально-языковое клеймо "жлобы", долго и методически насаждаемое на украиноязычных, делало свое дело. Поэтому престижнее было изображать "русскаязычнаго", чем украиноязычного.

Мовы чуждались даже крестьяне. Когда мне было 13, я получила письмо из села, где прожила в целом три года. Были у меня две подружки-близняшки. И вот достаю их открытку — на русском. С кучей ошибок, но "по-городскому". Это после того, как три года мы с ними "балакали". На мой вопрос, почему, девочки ответили: "Ну, ты же из Киева. У вас не принято по-украински балакать".

Расспросила о детстве украиноязычных друзей-киевлян. Большинство перешли на повсеместное употребление украинского только в университете. Кое-кто вспоминает, как родители искали для них возможность учиться на родном.

— Меня отдали в украинскую школу, через семь остановок, — рассказывает художница Анжела. — Это тогда была редкость — украинская школа. Помню насмешки одногодков из-за того, что ездила в ту школу.

— У меня украинский — с отцом, родственниками, — делится воспоминаниями филолог Сергей Боченко. — В школе практически никто не рисковал общаться на украинском. Только один такой был. Другое дело, когда люди поступают в универы и видят таких же людей. Тогда желание разговаривать на украинском просыпается само собой, и на него переходят даже с бывшими школьными знакомыми.

Какой вывод из этого? Первое: сила русификации в том, что украинский умышленно делали "непрестижным". Второе: русскоязычный Киев — миф. Третье — сегодня украинский становится языком сознательного выбора образованных людей. Впрочем, низы говорят на русском кто по инерции, кто под воздействием русскоязычной маскультуры. Конечно, столица как многонациональный город не может быть языковым монолитом. Но когда какой-то знаток рассказывает о "сплошь русскоязычном Киеве", то хочется спросить: а куда он меня переселил?"
Джерело: Gazeta.ua