![Политзэки под маринадом Политзэки под маринадом](/images/main/politzeki-pod-marinadom-9141a9.jpg?from=https://novayagazeta.ru/static/records/f6737626b05849caa5d735fa0c989fd3.webp)
Николай Статкевич. Фото: РИА Новости
Николай Статкевич. Фото: РИА Новости
Сергей Тихановский, блогер, автор YouTube-канала «Страна для
жизни», кандидатом в президенты побывать не успел: на время
регистрации инициативных групп его тихо арестовали по
административному делу и отказались принимать документы, которые
вместе с доверенностью принесла в ЦИК его жена Светлана (в итоге
она зарегистрировала инициативную группу мужа на себя, но эту
историю все и так знают). А 29 мая, во время пикета по сбору
подписей в Гродно, Тихановского задержали.
Обвинения предъявляли постепенно, в течение полугода: организация
действий, грубо нарушающих общественный порядок; угрозы в адрес
председателя Центризбиркома; распространение группой лиц по
предварительному сговору материалов, направленных на разжигание
социальной розни против представителей власти и правоохранительных
органов, и, конечно, организация массовых беспорядков.
Сергей Тихановский. Фото: Наталия Федосенко/ТАСС
Вместе с Тихановским и Статкевичем будут судить блогеров Игоря Лосика и Владимира Цыгановича, а еще оператора «Страны для жизни» Артема Сакова и модератора соцсетей канала Дмитрия Попова. У Сакова и Попова — те же обвинения, что у Тихановского, — по четырем статьям УК. У Лосика и Цыгановича — организация массовых беспорядков и разжигание социальной розни.
К слову, все обвиняемые были арестованы задолго до начала августовских протестов, в конце мая и июне. Скорее всего, раньше июня суд и не начнется.
К слову, никаких свиданий родственникам не предоставлялось. Так что
в зале суда, в клетке, они смогут увидеть своих близких впервые за
год.
А вот когда смогут увидеть родные Марию Колесникову —
неизвестно. Мария за решеткой с 9 сентября. Сначала ей предъявили
обвинение по статье 361 УК Беларуси («Призывы к действиям,
направленным на причинение вреда национальной безопасности
Беларуси»). Но это — менее тяжкая статья. Максимальная санкция —
пять лет лишения свободы, а следствие и, соответственно, содержание
под стражей, согласно УПК, не может превышать полгода. Поэтому в
феврале ей предъявили новые обвинения: по статье 357 («Заговор с
целью захвата власти») и 361.1 («Создание экстремистского
формирования»). Те же обвинения предъявлены адвокату Максиму Знаку,
работавшему, как и Колесникова, в штабе кандидата в президенты
Виктора Бабарико. Теперь Колесникову и Знака могут спокойно держать
под стражей без суда и свиданий полтора года. В их случае — и без
каких бы то ни было следственных действий. Только не перепутайте
дело Колесниковой и Знака с делом Федуты и Зенковича — тех самых,
которых 11 апреля арестовали в Москве. Это совершенно разные
заговоры. Такой уж в Беларуси кровожадный народ: заговорщики обсели
страну, как мухи.
Мария Колесникова и Максим Знак. Фото: Сергей Бобылев/ТАСС
Точно так же, как Колесникова и Знак, просто сидят в СИЗО сын Виктора Бабарико Эдуард и давняя подруга их семьи Светлана Купреева. Эдуард 11 июня прошлого года находился вместе с отцом в машине, когда ее остановили сотрудники милиции. Его арестовали вместе с отцом и обвинили в уклонении от уплаты налогов. Вот только самого Виктора Бабарико уже судят, а Эдуард просто сидит в СИЗО КГБ. Никаких следственных действий с ним не проводят, как и со Светланой Купреевой. Ее арестовали в тот же день, 11 июня. Светлана дружит с семьей Бабарико уже тридцать лет, с юности. До ареста она была на пенсии и для подработки вела бухгалтерию нескольких мелких фирм. Никакого отношения к Белгазпромбанку, возглавляемому Виктором Бабарико, она не имела. Просто вошла в инициативную группу, когда Виктор выдвинулся в президенты. Ее тоже обвинили в уклонении от уплаты налогов. Почти 11 месяцев ее просто маринуют в СИЗО.
Впрочем, это теперь любимая тактика спецслужб: главное — арестовать и держать, пока что-нибудь где-нибудь у кого-нибудь не рассосется само.
С декабря в СИЗО находятся сотрудники белорусского «Пресс-клуба»,
образовательной площадки для журналистов,— руководитель клуба,
известный медиаменеджер Юлия Слуцкая, ее сын, оператор Петр
Слуцкий, программный директор Алла Шарко и финансовый директор
Сергей Ольшевский. Все они обвиняются в уклонении от уплаты
налогов. На днях им снова продлили срок содержания под стражей.
Дочь Юлии Слуцкой Александра говорит, что «якобы ущерб» давно
погашен родственниками, и никаких следственных действий с
пресс-клубовцами не проводят. Просто раз в два месяца автоматически
продлевают сроки содержания под стражей.
Александра Слуцкая мечтает увидеть маму и брата, но свидание
ей никто не дает. Единственный способ увидеть политзаключенного в
нынешней Беларуси — это оказаться с ним в одной камере. Недавно так
«повезло» правозащитнице Татьяне Гацуре-Яворской. Татьяна
организовала выставку «Машина дышит, а я нет», посвященную
белорусским врачам, которые работают в условиях пандемии. Выставка
открылась 30 марта и проработала неделю. 6 апреля ее закрыли (МЧС и
санстанция обнаружили нарушения и потребовали закрыть выставочный
зал), но перенести никуда не удалось — Татьяну Гацуру-Яворскую
увезли сначала на допрос, а затем в СИЗО. В постановлении о
задержании значилась часть 3 статьи 293 — «Обучение или иная
подготовка лиц для участия в массовых беспорядках».
Татьяне повезло: спустя десять суток ее освободили под
подписку. Обвинение не предъявили, оставили подозреваемой. И
оказалось, что в СИЗО она сидела в одной камере с Юлией Слуцкой. А
еще — с доверенным лицом Светланы Тихановской Антониной Коноваловой
и правозащитницей Марфой Рабковой. Политзаключенных в Беларуси
столько, что развести их по разным камерам так, чтобы они не
пересекались друг с другом, уже невозможно. Иногда кажется, что все
белорусские нары заняты политическими.
Татьяна после выхода из тюрьмы написала в своем фейсбуке, как
обитательницы камеры поддерживают друг друга, шутят, пишут письма,
занимаются физическими упражнениями и учат польский язык. Польскому
их учит Анжелика Борис — руководитель Союза поляков. Да, в Беларуси
уже есть два дела о заговоре, несколько дел о терактах, а теперь
еще появилось «дело поляков».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Страна победившего оксюморона
В Беларуси возбуждено уже 2500 уголовных дел об экстремизме. Выходит, на каждые три тысячи населения приходится минимум один экстремист
Анжелику Борис арестовали в Гродно 23 марта. Сначала — по
административной статье: осудили на 15 суток за незаконное массовое
мероприятие (Анжелика организовала ярмарку ремесел «Гродненские
казюки»), но уже через три дня ее этапировали в минское СИЗО и
предъявили обвинение в разжигании национальной и религиозной розни.
По «делу поляков» арестованы пять человек. Все — активисты Союза
поляков. В том числе — известный белорусский журналист, собственный
корреспондент «Газеты выборчей» по Беларуси Анджей Почобут. У
многих активистов в Гродненской и Брестской областях прошли обыски.
Фигурантов дела обвиняют в том, что с 2018 года они «организовали и
провели ряд незаконных массовых мероприятий по чествованию
участников антисоветских бандформирований».
В СИЗО Анжелика Борис учит сокамерниц польскому
языку.
Каждый вечер в камере включают телевизор, в котором про политзаключенных, сидящих в тюрьме, рассказывают небылицы. Анжелика называет это «вечорова порция гувна».
Все обитательницы ее камеры отлично усвоили это выражение.
Катерина Андреева, Дарья Чульцова и Катерина Борисевич
Но это — тот редкий случай, когда кто-то вышел и смог рассказать о
других. Потому что абсолютное большинство политзаключенных никто не
видел с момента ареста. Адвокаты связаны подпиской о неразглашении
и иногда боятся даже назвать статью, по которой обвиняют
подзащитного: после массового лишения лицензий уцелевшие защитники
предпочитают молчать. Сегодня по политическим уголовным делам
проходят более трех тысяч человек. Некоторых уже осудили — тех,
например, кого брали за посты в телеграм-чатах. Или за участие в
маршах. Или за выполнение профессиональных обязанностей, как
журналисток Екатерину Андрееву, Дарью Чульцову и Катерину
Борисевич.
Но тысячи белорусов сегодня просто сидят. Их не вызывают на
допросы, с ними не проводят очные ставки, их не вывозят на
следственные эксперименты. Потому что не о чем спрашивать. И нечем
заполнить дело, чтобы отправить его в суд. Их просто маринуют и раз
в два месяца продлевают арест. А следователи каждый день ждут хоть
чего-нибудь — или приказа начальства, или смены власти. Не
дождавшись, идут вечером домой. Включают телевизор и смотрят
«вечорову порцию гувна».
Ирина Халип, Собкор по Беларуси
|
</> |