Покормите добермана!

chipka_ne — 23.01.2018

Я рада, что любезных моих читателей тронула история нашего добермана, а некоторые даже требуют продолжения – и я его непременно напишу. Не знаю, насколько подробно, потому что не все воспоминания даются легко, и вы заметили, наверное, что о Юнге я написала с несвойственной мне сентиментальностью, нарушив свой любимый принцип «Аркадий, друг – не говори красиво!», и даже заставив кой-кого всплакнуть, чего я вообще-то делать не люблю. В самом деле – история приобретения этой собаки похожа на историю любви с первого взгляда и скоропостижно (со второго взгляда) принятого решения немедленно породниться, чтобы не расставаться уже никогда. С человеками такое тоже бывает – и люди взрослые прекрасно знают, что далеко не всегда истории счастливо поженившихся и не отравившихся Ромео и Джульетт представляют собой спустя несколько лет сказки со счастливым продолжением – раздраженная Джульетта у плиты и Ромео, мрачно жующий пережаренный бифштекс – это, увы, не самый редкий вариант. Ну, и с собаками то же самое – прелестный щеночек, оказывается, какает отнюдь не фиалками и о ужас! – тоннами!, жрать хочет исключительно мясо, в шесть утра у него уже ни в одном глазу, любимая его игрушка-погрызушка– это ваши лабутены, и вообще – где были мои глаза и надо было слушать, что мама говорила! Так вот,в случае с Юнгом почти ничего этого не было – не знаю, за какие заслуги, но нам досталась практически идеальная собака. Но я написала «почти», потому что одна проблема все-таки была – сорокакилограммового переростка надо было кормить регулярно – и желательно мясом. Напоминаю, действие нашей драмы начинается осенью 1990 года, до приснопамятных павловско-гайдаровских реформ остаются считанные месяцы. Мы при этом, как ни странно, живем хорошо и весело: устраиваем премьеры и презентации столичным знаменитостям, организовываем международные фестивали, приглашаем на шашлыки французского культурного атташе, и на манты – Александра Сокурова, беседуем запросто с Кирой Муратовой, ездим на фестивали и кинорынки в Москву и – чуть не написала «в ус не дуем» - но это не так, мы-то, может, и не дули бы, но холодный ветер финансовых перемен дует весьма ощутимо… Курочку на базаре мы уже покупаем только детям, полки магазинов стремительно пустеют и заставляются для красоты трёхлитровыми банками – нет, не с европейским берёзовым соком, а с аутентичным местным продуктом под названием «дынный джем» - а нам надо думать, как обеспечить мясом еще один лишний рот с замечательным аппетитом... 

Выручает, конечно, рынок, благо мы живём на Беш-Агаче. В казённых мясных лавках всё ещё продаются иногда наводящие ужас почти голые коровьи черепа, которые я, содрогаясь от омерзения, покупаю и прошу разрубить на месте, чтобы затем на крепком бульоне сварить пёсику рисовую сечку (нормального риса в магазинах нет давно, а базарный стоит дороже мяса). Разоряющиеся и закрывающиеся на каждом шагу заведения общепита начинают торговать давно забытыми и невиданными продуктами – молочным и яичным порошком, на который у меня наверняка включается генетическая память (папа мой очень хорошо помнил голод 30-х на Черкащине), и пока остальные граждане чешут в затылках, я скупаю это добро мешками – тоже для каш и оладушков, причём не только Юнгу... Есть еще один омерзительный и вонючий необыкновенно, но обожаемый Юнгом продукт – коровья требуха, которая в частных мясных лавка есть почти всегда и стоит рубль за килограмм. Нам не до брезгливости – шмат килограммов на пять, по виду и запаху напоминающий закисшую половую тряпку из волосатой мешковины долго промывается под краном во дворе (какое все-таки счастье – собственный двор!), режется на порционные куски, запихивается в морозильник – и дней на десять собачка обеспечена идеальной белковой пищей! Одна беда – требуха тоже плавно дорожает и несмотря на это, все чаще за ней возникают очереди, где я, пряча глаза, стараюсь не прислушиваться к совсем неуютным разговорам ташкентских бабушек-пенсионерок о способах обработки и приготовления этого тошнотворного продукта – они его покупают для себя…

Но не всё так безнадёжно, не будем забывать, что я работала в очень странном заведении - Центре национальных кинематографий Средней Азии и Казахстана (о нем как-нибудь надо будет написать отдельно), и хозяева наши (не начальство – а именно хозяева) – натуральные мафиози, делая за нашей спиной немаленькие деньги, нас, простодырых, в общем-то старались не держать впроголодь- зарплаты регулярно повышались в соответствии с инфляцией, и, что, пожалуй, важнее зарплат – нам доставались еще кой-какие бонусы. Одним из таких бонусов был беспрепятственный проход в министерскую столовую. Дело в том, что располагалась наша контора в кинотеатре «Искра», который находился на первом этаже одного из административных зданий Совмина. Стеклянная дверь, отделявшая наши оффисы от совминовских обычно была заперта на внушительный амбарный замок, но в один прекрасный день по отмашке нашего босса в обеденный перерыв дверь эту стали открывать для нас (уж не знаю, чем он министерских подкупил – не билетами же в кино?), и мы стали питаться на одном из немногих островков коммунизма, сохранявшихся в перестроечном Ташкенте. Нет, разумеется в городе уже полно было коммерческих ресторанов, где за ваши деньги можно было заказать всё, что душеньке угодно – но за деньги, повторяю, за очень солидные деньги. Здесь же, на этом чудо-острове обед все еще стоил рубль, а качество было, пожалуй, повыше ресторанного. Я повадилась ходить туда с судочками, чтобы еще и деток подкармливать, но вскоре обнаружилась, что кормиться здесь могут не только детки. Я как-то разговорилась за столом с симпатичной посудомойкой Шурочкой, которая заметила, что я недоеденное мясо из шурпы складываю в пакетик для Тутси (Юнгу это было бы на один зуб) и понимающе кивнула:
- Для собачки?
- Ага…
- Небось маленькая, - позавидовала Шурочка и вздохнула, - хорошо вам, а у меня кавказец – такой конь – я ему каждый день по полведра отходов волоку, спина разламывается.
- У меня и свой конь тоже есть, - осторожно сказала я, начиная что-то соображать.
Шурочка поняла меня без слов:
- Так шо ж вы уже месяц к нам ходите и молчите! У нас от этих дармоедов зажравшихся столько мяса остается и какого! – были бы силы – псарню бы открыла. Договоримся?
И мы договорились – два-три раза в неделю за тот же сакральный рубль я получала для Юнга пакет отборных министерских объедков. Шурочка, сама собачница со стажем, свое дело знала и строго следила, чтоб не попали туда трубчатые кости, куски хлеба и вареной картошки. Все это заворачивалось дополнительно в одну из старых киноафиш и укладывалось в мою знаменитую на весь Ташкент старую торбу из натуральной мешковины. Это был один из немногих моих швейных подвигов, в студенческие еще годы, насмотревшись развращающих советскую молодежь заграничных картинок, я сварганила себе хипповую торбу и даже вышила на ней самостоятельно петельным швом: «Make love – not war» - о, как!
…И тут произошло совсем не связанное, казалось бы, с добермановым пропитанием событие – я купила себе новое пальто. Меня, собственно говоря, вполне устраивало старое – брезентовая хламида монгольского производства на меху из натурального Чебурашки – лёгкое, тёплое, удобное и очень гармонирующее с неприличной торбой – но вот моего босса оно не устраивало! Сам он мне этого сказать не решался и действовал через секретаршу Светочку, про которую я уже писала в главе о зонтике-долгожителе. Светочке и самой хотелось, чтобы я выглядела в соответствии со статусом заведения, и она упорно пыталась меня осчастливить то пальтишком с песцовым воротником, то дутой курткой – мечтой ПТУшницы. Однажды она на меня чуть не обиделась, когда, запыхавшись от радости, принесла на работу почти новое! и почти по госцене! австрийское пальто из ламы, а я, не оценив её стараний, сказала, что вицмундир работника советской торговли не надену, даже если мне приплатят. Я, конечно, была та ещё хамка бестактная, но Светочка по счастью долго обижаться не умела и спустя некоторое время (упорство горы соркрушает!) принесла мне, наконец, пальто моей мечты. Это был деликатно-бирюзового цвета пуховик неясного происхождения – но мне он жутко понравился – лёгкий, тёплый, совсем не жлобско-торгового вида, и, как уверяла Светочка - «вам под цвет глаз». Спортивно-элегантное пальтишко одобрили все родные и близкие – подруга Неличка за пару вечеров связала мне к нему простенькую, но стильную шапочку в тон, а подруга Лиличка выдала напрокат настоящую спортивную сумку Адидас – «носи, пока что-нибудь приличное не купишь, и чтоб я тебя больше с мешком из-под картошки не видела!»
Первый же день, когда я решила выгулять новое пальтишко, что называется, удался. На работе босс торжественно вручил мне свеженький номер республиканского журнала «Кино», где наконец-то (не прошло и полгода) опубликовали мою статью, и мысли о предстоящем гонораре дополнительно к пальтишку слегка согрели душу. В столовой во время обеда непривычно оживлённая Шурочка радостно сообщила мне, что нынче для иностранных гостей готовили особенный плов из молодой баранины и бараньи рёбрышки нашим собачкам обеспечены! После работы усталая, но довольная, с приятно оттягивающей левое плечо сумкой Адидас и свежим номером журнала «Кино» в руках я вошла в вагон метро. Вагон был полон, но не так, чтобы набит – я заняла свое любимое стоячее место в углу, чтобы листать между делом журнальчик и поглядывать на своё красивое отражение в тёмном стекле напротив. Журнальчик листать получилось, а вот любоваться собой красивой – не очень, ибо у двери напротив всё время толпились какие-то козлы. Один из них – молодой узбекский парень в кожаной куртке перед тем, как выйти, вдруг оглянулся и бросил на меня такой нескрываемо-злобный взгляд, что я забеспокоилась – может я, забывшись, про «козлов» сказала вслух? Мои размышления прервал тихий старичок-узбек с ближайшего сиденья:
- Женчина, - сказал он, робко тронув меня за рукав, - женчина, извинит – с вас кости сыпются…
Я оторвалась от журнала и, наконец, обратила внимание на то, что примолкнувшие пассажиры дружно смотрят на меня со смесью ужаса, сострадания и любопытства. Роскошная сумка Адидас была распорота бритвой по диагонали, а пол вокруг был усеян остатками министерского плова с бараньими рёбрышками…
…Вечером я отправилась к подруге Лиличке – плакаться, каяться и предлагать деньги за безнадёжно испорченную сумку. Лиличка и всё её семейство ржали так, что на их всхлипыванье в дверь постучали обеспокоенные соседи. Рассказ пришлось повторять на бис и отпаивать водой икающих от смеха соседей.
- Какие деньги! – всё еще всхлипывая сказала мне напоследок Лиличка, - ты только представь - пристроился он, сучонок, к представительной дамочке с дорогой сумкой, размечтался, взрезал удачно, сунул руку – а там – ой, мамочки, щас уписаюсь! Да я для такого удовольствия тебе ещё три сумки подарю!

 

Оставить комментарий

Популярные посты:

traianus

Как сэкономить на покупке товаров в интернет-магазинах?

a_simakoff

Ответ на загадку

tsibirinka

Кислица козья

foto-trip

ЮАР - не Африка? Дракенсберг. Долина Шампанского (Champagne Valley)

vamoisej

Опять обманули

uctopuockon_pyc

Случайное фото

colonelcassad

По стопам Сталина

l_boris

История СССР

matsam

Утреннее

• Ранее
• Архив