Похороните меня в пирамиде

Вы можете купить услугу онлайн всего за 800 фунтов стерлингов — пятую часть стоимости обычных похорон — и вот как они работают. Твой отец умирает. Вы отправляете электронное письмо в компанию по прямой кремации. Они забирают его тело и бросают в печь. Нет музыки. Нет цветов и нет скорбящих. На самом деле, вы вообще не участвуете в процедуре. До тех пор, пока через несколько дней не получите по почте прах своего отца.
Хм. Хотя я самый-самый йоркширец и поэтому крайне заинтересован в экономии денег, я не уверен, что хочу войти в Царство Небесное через прорезь в почтовом ящике. И всегда представлял себе, что моя последняя автомобильная поездка будет в медленном черном «ягуаре», а не в фургоне почтальона Пэта.
Естественно, компании, оказывающие такого рода услуги, пишут на своих сайтах, что всё очень бережно и что с трупами обращаются очень достойно. Один даже говорит, что у него 4,9 балла из 5 за обслуживание клиентов, что заставило меня поднять бровь. Потому что как это может быть? «Ты был доволен своей поездкой в крем? Была ли духовка достаточно просторной? Наши сотрудники были вежливы?»
Но помимо этого я понимаю, почему 18 процентов умерших людей прибегают к прямой кремации. Если у вас есть 10 000 фунтов стерлингов, чтобы оставить своим детям, вы не хотите настаивать, чтобы они потратили половину этих денег на цветы, органиста и мужчину в платье, болтающего о «младенце Иисусе». Но можете ли вы представить это? Вы живете жизнью, растите детей, заводите друзей, путешествуете и наполняете свои дни смехом — а потом никто не приходит на ваши похороны. Никто. Как-то все это кажется таким унылым, как экономия на продуктах за счет собачьего корма.
И что делает семья, когда их отец превращается в перегретую пыль? Они на работе, ведут себя так, как будто ничего не происходит? Они в пабе или в кино? Я нахожу это сбивающим с толку, потому что ты можешь представить, что тебя не будет рядом, чтобы попрощаться с отцом, просто чтобы сэкономить несколько фунтов?
Есть и другие способы. Вы можете этого не знать — я не знал — но кремация до 10 утра значительно дешевле, чем днем. И на самом деле вам не нужны никакие навороты. Моя мама настаивала на том, чтобы только её ближайшие родственники были на кремации, когда она умерла, и что мужчина в платье вообще не упоминал о каком-либо отношении к Богу, потому что, по её мнению, борода в облаках дала ей рак, поэтому он ей не нравился. Мы вошли туда и вышли примерно через четыре минуты.
Я не помню, какой был счет, но не думаю, что он был очень большим. И последующая вечеринка для её друзей не была чем-то вроде того, что Николае Чаушеску счёл бы чем-то вроде коленопреклонения. У нас были чай и бутерброды с яйцом, и мы предавались воспоминаниям, и все это было очень просто и очень мило.
Тем не менее, я не хочу такого минимализма на своих похоронах. Я хочу, чтобы моя семья арендовала собор — предпочтительно Линкольн, потому что он огромен, а так как никто из моих друзей не живет рядом с ним, к тому же неудобен. И я хочу, чтобы они полностью заполнили его тысячами людей, которые должны будут стоять там час или два, как следует рыдая.
Вы часто слышите, как люди говорят, что хотят, чтобы их похороны были радостным событием. Но я этого не делаю. Вот почему я не хочу, чтобы из громкоговорителей играла шутливая песня Монти Пайтона, потому что я не хочу, чтобы кто-то смотрел на светлую сторону жизни, если я буду там, на передовой, в ящике. Нет, я хочу Адажио для струнных Барбера в исполнении органиста и полного симфонического оркестра.
И я тоже не влюбляюсь в кремацию. Я знаю, что есть люди, которые думают, что было бы прекрасно использовать их в качестве компоста для нового дерева, когда они уйдут, но дерево съедят зайцы, и тогда вы станете просто землей. И я не хочу, чтобы меня превращали в драгоценности. Потому что зная моих дочерей, они бы превратили меня в кольцо в носу. Я не хочу этого. И я тоже не хочу быть принцем Альбертом.
Теперь есть компания, которая может превратить ваш прах в виниловую пластинку. Я не выдумываю. Вы можете стать пластинкой, содержащей звуки, которые вы издавали при жизни, и вашу любимую музыку. Но однажды кто-нибудь оставит вас на батарее, и всё.
Я также не хочу разбрасываться по пляжу, потому что на пляжах ветрено, и я не хочу, чтобы кому-то из моих детей приходилось потом искать ближайший общественный туалет, чтобы смыть мои ноги со своего лица. Я хочу похорон, и я хочу большое надгробие или один из тех мавзолеев
они есть в Греции. Или пирамиду.
Смерть грустна, и я думаю, что это должно быть отражено в том, как мы прощаемся. Значит, похороны должны быть масштабными, как свадьба, но вместо веселья, речей и пьяных поцелуев в кустах должно быть пламя и торжественность.
И самое главное, должно быть много воспоминаний, потому что смерть — это не просто грустно. Это также быстро. Вам может нравиться думать, что люди будут горевать годами — может быть, даже десятилетиями — после того, как вы уйдете, но в целом большинство людей справляются с тяжелой утратой к следующему вторнику. А это значит, что ты здесь уже шестьдесят десять лет, а к середине следующей недели о тебе почти забыли. Таким образом, вы должны максимально использовать своё уход, по-крупному. А не по почте с маркой второго класса.
Джереми Кларксон, The Sunday Times сегодня.

|
</> |