Подарок
v_yanitsky — 24.12.2023(Рождественский рассказ)
Лайн ушел как всегда — с остановки перед самым носом, когда я уже подходил к нему. Водители выпендриваются перед пассажирами, соблюдая расписание по секундам: «нам так велели». И я зашел в церковные ворота.
Главный храм апостолов Петра и Павла был закрыт, почти как всегда в это время утра — по малости людей, желающих заглянуть в него. А узенький мостик через прорытый для ремонтных работ ров был перекрыт толстой цветастой веревкой с двумя крюками, зацепленными за перила.
И я бы уже не пошел туда дальше, но меня привлекла стопка книг на столе, куда выкладывают книги все желающие от них избавиться. Острым глазом книжника я обратил внимание на белизну бумаги и роскошные переплеты. Нет, уйти просто так нельзя было.
Тогда я снял довольно смело веревку с крюка и снова повесил ее за собой, вошел в подклет, нагнулся над столом и увидел книжное чудо — Историю византийских императоров в трех томах.
Эти книги интересовали меня, хотя и в другом издании. Тот автор, которого я хотел прочесть после семитомника Ренана — Гиббон. Из любопытного про него мне известно было, что писатель Моэм взял его на свою яхту в Средиземном море на юге Франции, где он жил во время оккупации, так как на самой территории страны находиться права не имел, а мог только плавать возле побережья. Он сам об этом писал в своей автобиографической прозе.
Все-таки характерно, что человек берет с собой в лодку, пускаясь в путешествие, которое не известно, чем закончится для него. Как и сама война. Иногда я сравниваю войны.
Значит, Гиббон стоил того, чтобы сидеть с ним в лодке. Его многотомный труд «Крах и падение Римской империи» погружал Моэма в эпоху хотя и далекую, но понятную. Европа переживала нечто подобное — германцы атаковали весь остальной мир.
Я представлял Моэма, склоненным над этими книгами на палубе яхты в соленых брызгах воды, стирающим их с лица, оберегающим ценную книгу. Или его же в кубрике при тусклом свете лампы, запитанной от двигателя-генератора. Интересно, смог бы я читать в этих условиях? В таких еще не пробовал.
Яхта была невелика и слово «лодка» — вполне достойный ей синоним, совсем не то, что у Джека Лондона роскошная яхта «Снарк» — можно сказать, последний дом его обитания — это уже после того, когда «Дом волка» его сгорел при обстоятельствах таинственных, так и не выясненных. Джек был великий книгочей. Теряя дома, он обретал книги.
Совсем недавно, читая «Зеленые холмы Африки» Хемингуэя, я обнаружил, что Хем был тоже большим любителем книг, которые он читал в палатке после езды на джипе и ползания по кустам в поисках газелей. При тусклом свете какого-нибудь огарка, когда жена его уже спала.
(Окончание следует)