Почему на смену нынешней эпохе должна прийти другая?

maysuryan — 19.09.2022
Эжен Делакруа (1798—1863). Свобода, ведущая народ. 1830 (год Июльской революции во Франции)

Не все понимают, почему, собственно, на смену нынешней эпохе Реставрации (дореволюционных порядков — по крайней мере, внешней) должна прийти какая-то другая эпоха, которую мы условно называем «славная революция». Название это — из истории Англии, так называемая «Славная революция» (1688) завершила английскую Реставрацию (1660—1688), «славной» её назвали для того, чтобы отличать от подлинной Английской революции (1642—1680), которая, по мнению авторов такого названия, действовала недостаточно «славно» или даже совсем «бесславно». В действительности революция эта была просто «малой» по сравнению с «большой» и настоящей Английской революцией. Точно так же и историю французской Реставрации (1815—1830) завершила точно такая же малая революция — Июльская революция 1830 года, когда одна монархия, «легитимная» корона Бурбонов, сменилась другой, с вкраплениями революционной символики и ценностей.
Мне уже много раз приходилось повторять, что, по общему закону, все Реставрации после великих революций заканчиваются такими малыми революциями. Но могут спросить: а из чего, собственно, проистекает упомянутый закон, тут что, действует какая-то «историческая магия»? Разумеется, никакой магии тут нет и в помине, всё строго логично и естественно. Ход истории, как и всегда, диктуется простейшими побуждениями множества отдельных людей, примерно как прихотливая, загадочная и на первый взгляд непостижимая траектория движения броуновской частицы диктуется суммой ударов по ней с разных сторон со стороны отдельных молекул. Вот такие простейшие, так сказать, молекулярные побуждения людей и диктуют весь ход истории и, в конечном счёте, смену эпох. Когда они постепенно накапливаются и количество переходит в качество.
Таким образом, мы пришли к первоисточнику исторического процесса в настоящую эпоху — побуждениям отдельного представителя правящего класса. В чём же они состоят? Как ни странно, ровно в том же, в чём состояли побуждения позднесоветской «элиты» — интеллигенции, бюрократии, предбуржуазии... в последние советские десятилетия. Причём их ясно выразил аж ещё в годы нэпа Михаил Булгаков устами своего персонажа — профессора Филиппа Филипповича Преображенского из «Собачьего сердца»:
«Но только условие: как угодно, что угодно, когда угодно, но чтобы это была такая бумажка, при наличии которой ни Швондер, ни кто-либо другой не мог бы даже подойти к двери моей квартиры. Окончательная бумажка. Фактическая! Настоящая!! Броня!!!»



Вся история СССР от 1953 года и вплоть до Реставрации 1991 года продиктована погоней за этой заветной «окончательной бумажкой... фактической... бронёй». Вначале речь шла только о гарантиях от произвольного лишения свободы и тем паче жизни. Которые (гарантии) и были даны на ХХ съезде партии в форме осуждения «необоснованных репрессий» и самого якобы породившего их «культа личности». Этот шаг подарил возглавившему процесс осуждения Н.С. Хрущёву победу над своими оппонентами в 1957 году (их заподозрили и обвинили в намерении вернуть прошлое) и 8 лет власти. Но к 1964 году «броня» образца 1956 года стала выглядеть уже недостаточной. И Хрущёв был смещён в Октябре 1964-го теми же самыми людьми, которые горячо поддерживали его в 1956 и 1957 годах... причём из тех же самых побуждений! Теперь новая формулировка «окончательной бумажки» оказалась более широкой. В день, когда Брежнев возглавил страну, возвращаясь из Кремля, он в нескольких словах выразил, как понимает победившие настроения общества. «При Сталине, — заметил он, — люди боялись репрессий, при Хрущёве — реорганизаций и перестановок. Народ был не уверен в завтрашнем дне». И заключил: «Поэтому советский народ должен получить в дальнейшем спокойную жизнь для плодотворной работы».
Этой формулы «окончательной бумажки» хватило на два десятка лет «застоя» или «застолья». Но в 1985 году уже и броня образца 1964 года показалась для «элиты» недостаточной. Интеллигенция и часть бюрократии стали мечтать о том, чтобы возродить «священную и неприкосновенную частную собственность», и получить на её основе новую, уже самую «окончательную» и бесповоротную бумажку. Что и было проделано в ходе т.н. «перестройки», а точнее — буржуазной Реставрации, контрреволюции.

Наступила нынешняя эпоха Реставрации. Власть вернулась если не к формальной монархии, то ко всем словам и ценностям эпохи до 1917 года: коронованному двуглавому орлу на гербе, губернаторам, Государственной Думе и пр. и пр. Зачем это было сделано? Прежде всего, как ни странно, для внешних целей. Всякая Реставрация, что английская, что французская, что постсоветская, преследует одну и ту же цель: добиться легитимации приобретений новой элиты уже не на внутреннем, а на международном уровне. Новые элитарии, пришедшие наверх, что называется, «из грязи в князи», страстно желают на этом верху навеки закрепиться. И ради этого искренне отрекаются от своего прошлого, жадно принимают дворянские титулы и гербы, рисуют себе уходящие в седую древность родословные, клянутся ценностями, именем которых их крепостных предков проигрывали в карты, обменивали на борзых щенков и пороли до смерти на конюшне. И уж разумеется, самыми страшными проклятиями они клянут ненавистных смутьянов-революционеров, из-за одного злодейства которых вся эта былая святость, благость, духовность и гармония в своё время якобы и рухнули в тартарары.
Однако в какой-то момент Реставрации выясняются две вещи. Во-первых, что тесный мундир дореволюционных отношений повзрослевшему обществу не впору. Что в одних местах он невыносимо тесно жмёт, зато в других — нелепо болтается, ибо пуста. Во-вторых, что мировая или европейская элита вовсе не жаждет на равных принимать в свои объятия и ряды выкарабкавшихся из грязи в князи собратьев, и смотрит них с нескрываемой брезгливостью, мягко говоря, как солдат на вошь. «Священную и неприкосновенную» новой элиты никто в мире не признаёт за таковую. «Окончательной, фактической бумажки, брони» нет как нет. И тогда в обескураженной, обманутой в своих лучших ожиданиях новой элите начинает, как на дрожжах, зреть вопрос: а для чего же мы старались? Почему мы, натянув на себя этот омерзительный, смехотворный, тесный, пропахший нафталином и мышами клоунский мундир «самодержавия, православия, народности» так и не получили ту вожделенную «броню», ради которой продали всё и вся, включая родину и маму родную? И тут две группы, или две фракции правящего класса предлагают на этот больной вопрос два противоположных ответа.
Одна говорит: «Мы просто недостаточно старались! Мы не выжгли дотла все последствия революции, не отменили все её законы, не стёрли начисто всякую память о ней, не выкопали из могилы родных отцов и не выбросили их трупы на помойку, как это прямо рекомендовалось в открывшем «перестройку» фильме «Покаяние». Вот за это-то нам и прилетело от добрейших цивилизованных господ, которые всегда только хорошего хотят. Надо всё это проделать по новой, в сто раз круче и с усердием нелицемерным, и вот тогда всё будет о'кей». Если это течение элиты побеждает, то начинается вторая стадия Реставрации, или «полная Реставрация». Как это выглядит, мы можем судить по Украине, где эта фаза Реставрации и наступила в 2014 году с победой Евромайдана. Или по Прибалтике...
Но есть и другое течение правящего класса, которое говорит иное: «Э, нет, тут не всё так просто... Элита «цивилизованных стран», похоже, и не примет нас никогда на равных в свои ряды и объятия, а только на положении бесправных слуг и рабов, чья собственность может быть отнята без остатка в любой момент, по первому капризу белых сагибов. Мы на такое не согласны...»
А раз не согласны, то возникает нужда в какой-то новой «броне» и очередной «окончательной бумажке» (вы уже поняли, что процесс поиска таких новых и новых бумажек нескончаем, ибо история их никому и никогда навечно не выдаёт). И такой бронёй неожиданно оказывается наследие отвергнутой было революции. Не всё, конечно. Но кое-какое. Например, в эпоху Июльской монархии во Франции была реабилитирована память Наполеона и на родину с острова Святой Елены с почётом возвращены его останки, обретшие почётное место упокоения в Доме инвалидов. Вернулось на своё место и трёхцветное знамя, взамен белого бурбонского флага с лилиями. По-иному были расставлены исторические акценты… И на этом основании Франция уже не распластывалась покорно перед странами Священного союза (которые некогда привезли Бурбонов в Париж в своём обозе), а проводила какую-то худо-бедно собственную политику.
Немного? Возможно, даже явно маловато, но всё же лучше, чем истерика полной Реставрации, с тотальным отрицанием революции и погромом всех её достижений и завоеваний.
Как видим, к «славной революции» правящие классы толкает вовсе не какой-то альтруизм или идеализм, а ровно те же побуждения, которые привели его к Реставрации.
Но трудящимся грех этими побуждениями не воспользоваться и не постараться толкнуть этот процесс дальше влево. Или даже, если получится, взять на себя роль авангарда «славной революции» и повести её за собой, как в 1917 году большевики взяли на себя роль авангарда буржуазно-демократической революции, и повели её дальше… дальше… дальше… к революции социалистической.

Действует параллельный блогу ДЗЕН-КАНАЛ
Некоторые публикации будут появляться там раньше, чем здесь, а некоторые, возможно, только там. Рекомендуется подписаться.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив