Почему мы празднуем Рождество не сегодня

У религии несколько лиц.

Одно – Богоискательство, путь к Богу. Это истинное лицо, которое сохраняет религии в веках.

Но это лицо не единственное, а, главное, оно надежно спрятано. Внешний взгляд видит другое лицо. И даже не лицо, а род маски (или паранджи, если хотите) – религиозную культуру: свод представлений о мире и правил жизни.

В какой мере эти религиозные представления-правила помогают Богоискательству? Это зависит от возраста религии. Если религия (неважно какая) еще только рождается, то помогают. Но человечество развивается, и то, что вчера было посохом, сегодня становится шлагбаумом. Веревка, по которой ты вчера лез наверх, если ты так ее полюбил, что забыл отстегнуть карабин, сегодня будет удерживать тебя внизу.

И во всех ветвях христианства, и  в исламе, и в иудаизме, и в индуизме, и в буддизме – есть вечное Знание: знание о развитии человека – Цели и методах. Эти методы, естественно, разные для разных людей – поэтому и религии разные. Но вечное Знание – это знание смыслов, которое надежно скрыто от профанов и от неофитов. Скрыто не тайнописью и не шифрами, а отсутствием внутреннего опыта и ментальных умений, без которых к Знанию не подступиться. Обретение того и другого требует десятилетий внутренней работы, и здесь трудно что-то ускорить – беременность не может длиться месяц. Чтобы вырастить ученого или врача, нужно, минимум, двадцать лет, быстрее никак не получится. Чтобы вырастить духовно зрелую личность, времени нужно в два, а то и в три раза больше. И это еще при условии, что ученик будет прилежно учиться.

Исторически такая учеба была уделом единиц. И сегодня она не стала намного более массовой. В основном же верующие любой конфессии – не люди Знания и Пути, а люди религиозной культуры – те, кто заставляет себя думать так, как думали их предки много веков назад, и поступать так, как поступали их предки. То есть жить жизнью предков: иногда жизнью людей 8-го века, иногда жизнью людей 12-го века и так далее. При этом, естественно, религия-традиция (в отличие от религии-Знания) становится анахронизмом, а люди религии – ультраконсерваторами-ретроградами, мешающими прогрессу и своего личного духовного развития, и духовного развития всего общества. Те, кто считают себя "людьми Бога", на самом деле оказываются препятствиями на пути к Богу, или на пути к Спасению, если использовать их собственный религиозный язык.

Религиозные люди в разной степени осознают этот свой статус тормоза развития и по-разному пытаются приспосабливаться к тому, что жизнь не стоит на месте.

Одни – те, кого называют фундаменталистами, или ортодоксами – стараются не видеть, что их культура принадлежит историческому вчера, и пытаются строго следовать предписаниям, полученным их единоверцами иногда полторы тысячи лет, а иногда и все три: рубить руки, забрасывать камнями, носить чадру, не есть того-сего, помнить день субботний, не спуская воду в туалете (по субботам работать нельзя), пить не закусывая в постные дни (и месяцы), бормотать перед едой непонятные слова, ну и так далее, и тому подобное.

Другие – их называют "реформаторами" – пытаются приспосабливаться к современности. В полной мере сделать это они, правда, не могут. Для этого нужно было бы открыть глубинные смыслы религии, что немедленно привело  утрате религией какую бы то ни было массовости и превратило бы ее, в лучшем случае, в тайное общество посвященных. Но в какой-то степени добавить религии-традиции жизни проветриванием бабушкиного сундука реформаторам удается. Хватка, с какой многовековая культура впивалась в современность, ослабевает, и религия становится пластичней и живей.

В западном христианстве тенденции реформаторства исторически были гораздо сильнее, чем в восточном. Причины такого положения объяснять было бы долго, да и ненужно это сегодня. Важнее видеть сам факт: страх перехода от юлианского календаря к григорианскому (а даже среди православных церквей "юлианцев" можно пересчитать по пальцам) имеет под собой весьма солидное основание: не менять ничего, пусть всё будет, как было.

Психологически фундаментализм объясняется крайне просто: душевной ленью – не надо ни о чем думать, ничего искать, можно тихо почивать душой, видеть сладкие сны о том, как чудесно ты спасаешься и не замечать своей душевной мерзости, или, если использовать религиозный язык, своих "похотей". Некоторым даже удается объявлять похоти добродетелями и освящать баллистические ракеты в полной уверенности, что они делают богоугоднейшее дело.

Очень важный вопрос – как зрелое общество должно относиться к религиям? Здесь мы очень много напутали со своей "свободой совести", которая ежеминутно становится свободой от совести. Отношение к религии (религиозной культуре) зрелого общества может быть только таким, как взрослые относятся к детским играм. Игра допутима в той мере, в какой она не вредит ребенку. Игра даже полезна, когда она помогает развитию ребенка. Но игра совершенно недопустима, когда становится опасной для физического и духовного здоровья.

В коммунистической практике в этом вопросе было много перехлестов, но центральная мысль была адекватной – религия не должна мешать развитию человека. Как и во всех остальных случаях нашей борьбы с коммунистическим наследием мы выплеснули здесь ребенка вместе с водой: от запрета религиозной игры перешли к объявлению игры жизнью, и тем самым превратили нашу жизнь в глупую детскую игру. По правилам которой масло вреднее водки, ненависть является добродетелью, ложь нормальна, обман и душевное растление детей нормально, убивать врагов ислама – свято дело, ну, и так далее, и тому подобное – вы знаете. Наше общество сегодня сильно заигралось и в православие, и в ислам. В ислам – так, пожалуй, не меньше, чем все остальные исламские фундаменталисты: и иранские, и саудовские, и ваххабитские... И естественно, по правилам этой игры никакие новации недопустимы в принципе. Ни в языке богослужений, ни в календаре. Ни в жизни в целом.

Такие уж это правила. Ничего не трогать.