Почему меня мало огорчают обстрелы Харькова

new_rabochy — 05.11.2024

Потому, что я ненавижу и презираю предателей любого вида. Потому, что считаю, что случающиеся с предателями беды и несчастья — это справедливое воздаяние им от высших сил (или судьбы). В чем предательство Харькова? Для подробного объяснения — материал очевидца и участника «русской весны» в Харькове.

...Мне как непосредственному участнику тех событий тогда тоже не всё было понятно. После долгой изоляции я попытался собрать информацию и проанализировать всё, что происходило в разных городах Юго-востока и сложить в единое целое. В чем-то я участвовал лично, что-то мне рассказали непосредственные участники событий или написали в своих воспоминаниях.

Происходящее в 2014 году на Юго-востоке было не только внутренним делом Украины, а и частью глобального противостояния между Россией и США, что влияло на эти процессы. Качество этого влияния было принципиально разным.

В отличие от США, создававших из Украины в годы её независимости своего вассала, Россия довольно пассивно вела себя на её политическом поле и практически не вмешивалась. На Украине никогда не существовало серьезного пророссийского движения, поддерживаемого Россией. Российское руководство решало все вопросы «по договоренности» с правящими элитами и представителями крупного бизнеса и никогда не пыталось создать опору в украинском обществе. С таким пониманием украинских реалий и развивались события в 2014 году.

После февральского путча самые массовые протесты начались в Харькове, что было не случайно. Во-первых, в Харькове всегда были очень сильные пророссийские настроения, и украинский национализм поддерживался в основном только маргиналами.

Во-вторых, команда Януковича в лице его сына за несколько лет до этих событий начала переориентироваться с Донецка на Харьков. Опора была на губернатора Добкина, мэра Кернеса и младоолигарха Курченко.

Всем руководил Кернес, а в качестве ударной силы использовал бойцовский клуб «Оплот» во главе с Жилиным, костяк которого составляли спортсмены, бывшие правоохранители и полукриминальные элементы. Были там и вменяемые люди, ориентированные на Россию.

Самое интересное, что первую попытку организовать сопротивление путчистам на Юго-востоке предприняла, как это ни странно, команда Януковича (по всей видимости, при поддержке российского руководства). Еще в начале февраля 2014 по команде Клюева в Харькове пытались создать ополчение и начали организовывать «Юго-восточный фронт». Занимались этим Добкин и Кернес, ставку делали на «Оплот». Янукович эту идею не поддержал, и она так и не была реализована.

В Харькове 22 февраля 2014 года должен был состояться съезд актива «Партии регионов». События в Киеве развивались настолько стремительно, что команде Януковича пришлось действовать по ситуации и переименовать его в съезд депутатов всех уровней Юго-востока.

Почему так произошло? Достигнутое перемирие между властью и оппозицией 20 февраля было нарушено, боевики пошли в наступление на правоохранителей, а «неизвестные» снайперы убили несколько десятков человек с двух сторон. Ситуация в Киеве резко осложнилась, и Добкин, наверняка не по своей инициативе, делает заявление о необходимости переноса ряда государственных учреждений в Харьков. Начинается подготовка к съезду.

21 февраля Янукович подписывает соглашение об урегулировании кризиса. При обсуждении соглашения от России присутствуют посол Зурабов и спецпредставитель Лукин. Соглашение от имени России должен был подписать Лукин, на фотокопии соглашения видно, что предусмотрена его подпись. Но он соглашение не подписал. Почему? Предполагаю, что российскому руководству стало известно, что оно выполняться не будет, и была дана команда Лукину не пописывать его и покинуть Киев, что он и сделал.

После подписания соглашения боевики в ночь на 22 февраля захватывают все правительственные здания, и власть переходит к путчистам. Янукович и его команда срочно бежит в Харьков, где утром должен состояться съезд.

Наша группа была в числе делегатов съезда. Я видел, насколько серьезно была представлена Россия. Присутствовали все губернаторы приграничных российских областей и председатели комитетов по делам СНГ Госдумы и Совета Федерации. Все говорило о том, что планируется что-то серьезное. В зале было несколько тысяч делегатов, готовых поддержать президента «в изгнании» и организовать отпор путчистам.

На съезде должна была присутствовать практически вся властная команда во главе с Януковичем, Азаровым и Клюевым. Они были в Харькове, но на съезд так никто и не явился. Накануне вечером Лукин покинул Киев, власть была в руках путчистов, всё было подготовлено для организации сопротивления в Харькове, но в последний момент Янукович струсил.

Как описывает его окружение, он впал в прострацию и не мог принимать адекватных решений. Из Харькова, бросив всех, решил бежать в Донецк к Ахметову. Заготовленный сценарий без Януковича был нереализуем, и принимать другие решения пришлось уже в процессе съезда. То, что произошло дальше на съезде, мне тогда было непонятно, значительно позже эта тайна была приоткрыта свидетелями бегства Януковича.

Съезд начался в радужных тонах, зачитывается проект резолюции о непризнании путчистов, призыве к местным органам власти отозвать свои полномочия, переданные Киеву, и правоохранителям — не поддерживать путчистов. От имени как бы ополчения Жилин заявляет о готовности чуть ли не с оружием в руках противостоять путчистам. Примерно часа через два после начала съезда ведущий Добкин объявляет о продолжении съезда… на улице. И на этом все заканчивается. Никакого продолжения съезда не было, произошло нечто экстраординарное, и все руководители съезда срочно разбегаются из Харькова, в том числе и «первое ополчение Кернеса».

До организаторов съезда, по всей видимости, было доведено, что план организации сопротивления в Харькове не сработал, и эту деятельность надо сворачивать. Власть в Киеве находилась в руках путчистов, полностью контролируемых США. Стало понятно, что путчисты ни при какой ситуации не потерпят российской базы в Севастополе, и России ничего не оставалось, как принять решение забрать Крым.

При как бы действующем президенте Януковиче делать это было как-то не с руки, и тогда организуется целая операция с российским спецназом по «спасению» Януковича и вывозу его за пределы Украины. Когда все это было выполнено, как заявил российский президент в известном фильме, он дал силовикам команду готовить «возвращение Крыма домой».

Часть команды Януковича едет за ним в Донецк, часть вместе с Добкиным через Белгород покидает Украину. В итоге первая попытка организации сопротивления на Юго-востоке заканчивается провалом, Харьков бросается на произвол, судьбы людей никого не интересуют.

Если Добкин остался при российской команде, то Кернес со съезда сразу же полетел к Коломойскому договариваться, как жить дальше. Тот популярно объяснил ему, что в Киеве власть путчистов надолго, Россия потеряла влияние на Украине и надо дружить с путчистами. Кернес все понял и вернулся в Харьков теперь уже совершенно с другими задачами.

В Киеве, конечно, знали, что на съезде планируется организовать сопротивление путчистам во главе с Януковичем, и для недопущения этого завезли в Харьков автобусами порядка тысячи боевиков и молодежи в основном из Киева. Они в окружении милиции стояли пред дворцом спорта, где проходил съезд. Учитывая, что съезд неожиданно закончился ничем, им никаких команд не давали, они бездействовали.

К вечеру толпа боевиков перемещается на центральную площадь города, пытается захватить здание обладминистрации, громит все на своем пути, оскверняет и пытается снести памятник Ленину. К полуночи все заканчивается, и их увозят из Харькова. В здании обладминистрации остается небольшая группа местных радикалов и депутатов, поддерживающих путчистов. Харьковская молодежь разгоняет от памятника кучку радикалов и строит вокруг него баррикады.

На следующее утро взбудораженный город начинает стекаться к памятнику, к обеду уже было несколько тысяч. Это был День защитника Отечества, мы заранее готовили шествие в честь праздника и через интернет и социальные сети призывали всех выйти на площадь. Так запланированное шествие спонтанно переросло в митинг против путчистов.

Вокруг памятника начали возводить палаточный городок. Памятник неожиданно становится символом сопротивления. Люди массово несли продукты, одежду, сдавали деньги, записывались в добровольцы, так как все ожидали, что боевики из Киева могут вернуться. Специально никто это не готовил и не организовывал, никакого вмешательства извне и близко не было.

Протест объединил разные организации и людей разных убеждений. Здесь были пророссийские активисты, коммунисты, социалисты, монархисты, бывшие офицеры, афганцы, молодежь, казаки, десантники. Появились даже люди, которые явно были не в ладах с законом. Четкого плана действий не было, всех объединяло одно – протест против путчистов и уверенность, что Россия нас не бросит.

Постепенно палаточный городок начал самоорганизовываться. Коммунисты предоставили усилительную аппаратуру, стали проводиться митинги, любой желающий мог выступить у микрофона. Появились и люди мэра, попытались препятствовать установке российских флагов. Не получилось.

«Первое ополчение» в лице «Оплота» куда-то испарилось. Жилин накануне выехал в Россию и больше в городе не появлялся. Необходимо отдать должное: отдельные члены «Оплота» впоследствии принимали участие в силовых акциях, воевали и погибали на Донбассе. Никак не проявили себя ни «Украинский выбор» Медведчука, ни «пророссийские» организации, объединенные «Россотрудничеством»: их как будто никогда и не существовало.

К концу дня на площади неожиданно появился Кернес, а за ним Добкин. Они выступили и поддержали протестующих, народ их радостно приветствовал. Позже подтянулись люди мэра и предприняли попытку формирования второго «ополчения Кернеса». Это группа формировалась из чиновников и близких к мэру людей, никаким авторитетом не пользующихся. Они в основном занялись хозяйственными вопросами и охраной лагеря.

Эта попытка также оказалась безуспешной, Кернес так и не смог получить поддержку зарождающегося сопротивления. Через несколько дней в палаточном городке вокруг инициативных лидеров начали формироваться группы единомышленников, ставшие впоследствии ядром харьковского сопротивления.

На площади сложилось два противостоящих лагеря: с одной стороны у памятника — противники путча, с другой, в здании обладминистрации, — сторонники путча, усиленные завезенными из других регионов боевиками (примерно до ста человек).

Мэр периодически приезжал в палаточный лагерь и призывал примириться с группой путчистов с другой стороны площади. Его выступления и призывы не находили отклика у протестующих, их стала возмущать соглашательская позиция мэра, и он постепенно стал терять авторитет.

Поднявшееся массовое протестное движение на Юго-востоке против путчистов стало полной неожиданностью для Киева, Москвы и региональных элит. Такого подъема не было с переворота «оранжевых» в 2004 году, и это заставило волноваться всех.

Люди протестовали против наглого захвата власти националистической шайкой. Опыт правления Ющенко многому научил. Возвращения убогого и примитивного национализма на Юго-востоке не хотели. Боролись за сохранение русского образа жизни хотя бы в рамках федерации и надеялись на помощь России.

Бывшие правящие элиты могли бы взять протесты под контроль и организовать достойное противодействие путчистам, но они в значительной степени сами спровоцировали переворот и быстро начали встраиваться в новую власть.

Стоящий за элитами олигархат занялся разграблением активов клана Януковича, особенно выделялся своей беспринципностью Коломойский.

После поражения в Киеве все региональные элиты, включая и крымские, не пытались оказывать противодействие путчистам. Они сдались на милость победителей и искали способы торга с ними за приемлемые условия сохранения своих капиталов.

Москва, как я отмечал выше, на Украине работала только с элитами и никогда не опиралась на украинское общество. После жалкого фиаско украинских элит со съездом в Харькове российское руководство уже самостоятельно решало проблему возвращения Крыма, и поддержка населения нужна была только там.

Исторический опыт показывает, что любые народные протесты заканчиваются ничем, если их не подхватывают и не возглавляют элиты или государственные структуры.

Протестное движение охватило практически весь Юго-восток. Наиболее массовым оно было в Харькове, Донецке, Луганске, Крыму и Одессе. По размаху они были примерно равны. В Днепропетровске, Запорожье, Херсоне и Николаеве протесты также имели место, но в меньших масштабах.

После крымских событий протестное движение с начала марта резко активизировалось. Начали выдвигаться лозунги единства с Россией, росла уверенность, что Россия нас не оставит. Эту уверенность подкрепляло скопление российских танков в приграничных селах, как бы намекая о возможности поддержки в случае необходимости.

Единого координационного центра ни на Украине, ни в России не существовало. Были инициативные группы «поддержки», осуществляющие связь с регионами через своих эмиссаров. В каждом регионе активисты действовали независимо друг от друга в меру своего понимания происходящего. С целью координировать действия в начале марта по своей инициативе мы начали налаживать контакты с сопротивлением Донецка и Луганска.

Постепенно выкристаллизовалось основное требование протестующих — проведение референдума о федерализации и статусе регионов. В Харькове мы дополнительно выдвинули требование о создании Юго-восточной автономии от Одессы до Харькова. Значительно позже в апреле появились более радикальные требования — за референдум о выходе из состава Украины, инициируемые крымскими эмиссарами и донецким олигархатом.

В начале марта протесты настолько усилились, что привели к захвату зданий обладминистраций в Харькове, Одессе, Донецке и Луганске. В Харькове это произошло 1 марта в процессе проведения самого массового митинга, собравшего порядка сорока тысяч горожан.

Кернес метался и пытался все это остановить, но его уже никто не слушал. Из здания вывели несколько десятков перепуганных и мокрых боевиков, как оказалось, почти все они были завезены из других регионов. Их провели через площадь на трибуну и поставили для всеобщего обозрения на колени. Затем передали милиции, она их вывезла за город и отпустила.

Захват здания произошел спонтанно, никаких дальнейших действий никто не планировал. Боевики путчистов были выброшены из здания, всех это устроило, нападавшие покинули его и вернулись в палаточный городок.

Примерно таким же образом происходили захваты обладминистраций в Донецке и Одессе 3 марта и в Луганске 9 марта с требованиями проведения референдума о федерализации и статусе регионов и водружением над зданиями обладминистраций российских флагов.

Закончились они так же, как в Харькове. В Донецке и Луганске в течение нескольких дней милиция зачистила обладминистрацию от нападавших, а в Одессе митингующие, договорившись с властью о проведении референдума, сами покинули здание. Власть, естественно, договоренности не выполнила и арестовала зачинщиков.

После захватов обладминистраций путчисты решили обезглавить сопротивление. Лидеры первой волны протестов в Донецке Губарев и Пургин, в Луганске Харитонов и Клинчев, в Одессе Давидченко были арестованы. В Харькове на этот раз обошлось без арестов.

По всему Юго-востоку местные элиты, представляющие разгромленную «Партию регионов», не поддержали протесты, перешли на сторону путчистов и совместно начали предпринимать меры по их погашению.

Несмотря ни на что, массовые протесты в марте не стихали, путчисты не имели сил для их прекращения и с помощью местных элит старались их гасить. Эмиссары из Крыма продолжали свою деятельность по убеждению руководителей сопротивления в Донецке, Луганске и Харькове перейти от мирных протестов к более решительным действиям.

В марте протестное движение на Юго-востоке расширялось. Люди верили в возможность вмешательства России и их защиты от путчистов. Требования протестующих в основном сводились к проведению референдума о федерализации и статусе регионов.

Протестное движение было разрозненным, единого центра не существовало, контактов между регионами практически не было.

В регионах люди искренне верили, что все пойдет по крымскому сценарию, и им будет оказана реальная помощь. Никакой помощи они не получили, и похоже, что никакого плана совместных действий после захвата обладминистраций просто не существовало.

Перед этими акциями были проведены митинги с требованиями к местным властям назначить референдумы о статусе регионов. Захваты зданий были произведены без серьезных столкновений и без применения оружия, милиция особо не сопротивлялась. Дальнейшие действия в регионах пошли по разным сценариям.

В Харькове захватом обладминистрации руководил «Юго-восточный блок», до этого плотно работавший с крымскими эмиссарами. Обещанная помощь из Крыма и Донбасса не поступила, защищать здание было нечем. Активисты ночь провели в обладминистрации, и на следующий день руководство областного совета, мэр и руководители групп сопротивления рассматривали требования протестующих. По итогам было принято обращение к областному совету провести местный референдум о повышении статуса региона. Потом мне дважды дали возможность выступать по этому поводу на сессии областного совета, но решение так и не приняли.

В Луганске были требования об освобождении и амнистии арестованных и проведении референдума о статусе региона. После захвата СБУ требования стали более радикальными, и через несколько дней уже выдвигали требование о самостоятельности региона. Это объяснялось еще и тем, что в здании захваченного СБУ неожиданно оказался большой арсенал оружия, до сих пор ходит несколько версий его происхождения.

Так в руках луганского сопротивления оказалось много оружия, но до Харькова и других регионов оно не дошло. В конце апреля я был в Славянске. Бойцы ополчения были уже с автоматами, только потертыми и бывшими в употреблении, явно не со складов. По всей видимости, это были те 62 автомата, с которыми Стрелков вошел в Славянск.

Самые интересные события происходили в Донецке. После захвата обладминистрации неожиданно было выставлено требование к областному совету принять постановление о вхождении в состав России. Естественно, тот ничего не принял, и на следующий день 7 апреля неизвестно кем созданный «народный совет» провозгласил Донецкую народную республику, назначил на 11 мая референдум о выходе из состава Украины и обратился к России с просьбой оказать помощь. Также было заявлено, что все эти действия согласованы с Харьковом и Луганском, что не соответствовало действительности.

В этот же день нам позвонил Пушилин и предложил по аналогии с ДНР создать Харьковскую народную республику и сбросил документы о провозглашении ДНР. Это был пакет документов, который мог быть подготовлен только заранее. По этим документам было видно, что провозглашение республики хорошо готовилось.

Рассмотрев документы, мы отказались от этого, так как за таким провозглашением ничего не стояло. Это был просто лозунг, не подкрепленный никакими планами и действиями после провозглашения республики.

Оставить комментарий

Популярные посты:

sabinus

1С УНФ базовая цена: что входит в стоимость и как рассчитать инвестиции

lengvizd

Аутлуков и чугунная собачка

serfilatov

Британский заговор против Трампа. Откровения офицера ЦРУ

matsam

Провидец

arch_heritage

Тверь - от Ворошиловских стрелков до Трехсвятской

geoba

Женщина за рулем.. )

maysuryan

Иран. День революции

zed007

Луна и Марс

matsam

Финита ля трагедия

• Ранее
• Архив