
"Николай Гоголь" Владимир Набоков — великий о великом


Гений о гении
Я с головой ушел в моего Гоголя. Это будет нечто совершенно отличное от книг такого рода.
"Ты не знаешь, какие ужасные вещи он пишет в "Лекциях по русской литературе"! - говорили образованные знакомыe, когда речь заходила о Набокове, - Какой грязью всех поливает." На самом деле нет, "Лекции" вполне корректны, хотя напрочь лишены комплиментарности, невольно отмечающей разговор авторов второго толка, литературоведов и критиков, об авторах первого толка - писателях. Даже когда ругают, присутствует некий внутренний трепет перед творящими мир из маленьких черных закорючек, у ВВ его нет, оy сам из таких, и стоит ли удивляться, что о звездах русской классики говорит как равный о равных?
С Гоголем случай особый, набоковская поэтика, чего не мог не осознавать, ближе к поэтичной прозе НВ, который главное свое произведение озаглавил "поэмой в прозе", чем к Толстому, Тургеневу или Достоевскому. Будучи в остальном полной противоположностью малообразованному неспортивному провинциалу ипохондрику, блестящий столичный умница, спортсмен и жизнелюб Набоков родственен ему в этом главном, в бопоцелованности. В обложке корпусовского издания, с наложенным на портрет Набокова силуэтом гоголевского профиля, эта их соединенность более, чем очевидна.
Книга "Николай Гоголь" написана в начале сороковых, вскоре после переезда в Америку, и отличается от классического писательского ЖЗЛ отсутствием синопсиса произведений, упоминаемых в контексте биографии. По настоянию издателя. Набоков включил их в "Хронологию" - завершающую часть книги.
Я решительно расхожусь с автором в оценке "Вечеров на хуторе близ Диканьки" и "Миргорода", которые он считает посредственными, незначительными и подражательными, а я числю по части шедевров, но благодарна ему за трепетную нежность к "Мертвым душам", за пристальный любящий взгляд на поэму, открывший моему читательскому взору многие нюансы, ускользавшие от внимания раньше. Набоков говорит, что Гоголь не знал России и это так. Тем удивительнее дар писателя, воплотивший квинтэссенцию русской жизни.
Биографические подробности, которыми ВВ не пренебрегает и включает такие. о каких большинство биографов предпочли бы умолчать, многое объясняют в гоголевском феномене, сочетающем веселость с жутью, болезненную чувствительность с жестокостью. В набоковском отношении к Гоголю нет привычного для русской литературы "любя, ненавижу", скорее это "жалея, восхищаюсь", что предпочтительнее в отношениях. И разве не из "Шинели" вышла вся русская литература?