Почему левые не толерантны друг к другу
blau_kraehe — 03.06.2021 Очень любят антикоммунисты и мимокрокодилы задавать такой "каверзный", как им кажется, вопрос: а почему это левые друг друга не любят и все время друг с другом ругаются?Этот вопрос исходит из непроизнесенной аксиомы: повести за собой могут только милые привлекательные люди, которые толерантны ко всем, кто хоть как-то высказывает близость к их мировоззрению, левые обязаны объединиться без разбора более тонких политических ориентаций, ну а если это не так - то все эти левые какие-то сектанты, и никто (подразумевается - я лично, ведь я - это "все") ими никогда не заинтересуется.
Хотя на самом деле вообще не существует направлений человеческой мысли, где все были бы друг с другом согласны. В христианстве, как известно (как любят шутить католики), злейшие враги - это монахи того же ордена, но другого монастыря, они хуже язычников. Буддисты тоже между собой вполне себе воевали. В буржуазной демократии также существует множество различных партий, объединить которые можно только с помощью фашизма. Почему же "широкая левая идея" или даже просто коммунисты должны быть абсолютно едины? Это было бы по крайней мере странно и полностью противоречило бы человеческой природе.
Впрочем, объединение обычно совершается в экстремальной обстановке. Например, сейчас фашисты всех стран охотно взаимодействуют друг с другом, хотя и должны бы друг друга не любить по их идеологии - потому что на данный момент нигде фашистов не любят и везде третируют, даже в/на они по большому счету маргиналы, которых только используют против Донбасса. Христиане были едины во время гонений, а как только гонения ослабевали, так начинались страшные братоубийственные разборки по поводу единосущия или еще чего-нибудь. Коммунисты и социал-демократы прекрасно объединялись в борьбе против фашизма.
Это понятный феномен, потому что экстремальная обстановка предполагает борьбу за выживание, действительно общий интерес всех людей, находящихся в опасности.
В благоприятной обстановке единение сразу исчезает, потому что появляются разные интересы, и похоже, чем обстановка благоприятнее для данной организации - тем меньше толерантности.
Объясняется это очень просто.
Если в условиях гонений организация только борется за выживание, при условиях демократии она немедленно начинает что-то активно делать и творить.
А совместные действия и совместный труд требуют полной согласованности.
Объясняю на практическом примере. Попробуйте собрать вместе хотя бы нескольких коммунистов из разных организаций и написать элементарную листовку к 1 мая. Это такой прямо кирпичик политической деятельности, можно сказать, ее атом.
К кому обращаться? К рабочим, к абстрактному народу, просто написать "товарищи" или друзья?
Какую лексику употреблять? Марксистски-революционную или более обтекаемую? Для кого-то первая устарела и выглядит замшело и по-фрически для кого-то вторая - ни о чем.
К чему призывать? Упоминать ли достижения социализма? (это самый острый вопрос, между прочим). Призывать ли в общем и целом к чему-то хорошему, или сразу к социалистической революции?
О, а женский вопрос?
И так далее. Миллион вопросов. В рамках одной организации они решаются примерно так: все не то, что думают одинаково, но есть общая программа, идеология постоянно обсуждается. Поэтому кто-то один пишет листовку, другие ее читают, немного корректируют - готово.
Если же собрать людей из разных организаций, у которых ну совершенно разные представления обо всем вышесказанном, то во-первых. работа продлится несколько дней. Это в благоприятном случае, если все будут корректны и не выцарапают друг другу глаза в процессе.
Во-вторых, в результате получится как в анекдоте с тем рождественским обедом для веганов, мусульман, сидящих на низкоуглеводной и низкожировой диете, аллергиков, феминисток и прочих. Если листовка и будет написана, она будет настолько обтекаемой и ниочемной, что не привлечет внимания целевой группы.
Или другой вариант - кто-то из группы окажется настолько харизматичным и крикливым, что другие согласятся на уступки, лишь бы он был доволен. И сами останутся, конечно, недовольными, ибо им придется распространять листовку, не выражающую их взглядов.
И это элементарный кирпичик деятельности. Более сложные вещи сделать вместе еще труднее.
Но представим еще более благоприятный вариант - вот партия пришла к власти и выражает полностью интересы пролетариата в данной стране. Но внутри партии есть разные мнения по любому вопросу: например, уже начинать коллективизацию или еще подождать, по какому пути коллективизация должна идти. Строить ли танковый завод или ширпотребный. И в принципе, это тоже нормально, для этого и существует демократический централизм: чтобы все для начала могли высказать свое мнение, чтобы оно было услышано, его можно было обсудить. Но потом должно быть принято решение. И вот когда оно принято, его должны выполнять в том числе и те, кто был не согласен. И тут уже даже внутри одной партии исчезает толерантность. Никаких постоянных фракций - потому что чем дольше человек пребывает внутри одной фракции, тем более усугубляется особое вИдение ситуации, и тем больше разногласий - тем труднее обсуждать каждое решение, а между тем страна должна выживать и функционировать.
Буржуазный парламент устроен так же, обсуждать можно сколько угодно, но решения принимает правящее большинство парламента. Те, кто потом их саботирует - подвергаются санкциям или даже уголовному преследованию.
Надеюсь, практических объяснений достаточно. Итак, объединение строгих единомышленников необходимо для совместных действий. Именно поэтому к размежеванию стремятся как раз не "диванные теоретики". Как раз сидя на диване, можно благодушно рассуждать, что и те хороши, и эти неплохи, и у всех есть какие-то заслуги. К размежеванию и выделению ядра единомышленников стремятся именно практики, им работать нужно, и чтобы никто не мешал работать.
Надо сказать, что "давайте все объединимся" и "возьмемся за руки, друзья" - это такая очередная псевдомудрость, которая распространена и в самой левой среде. Говорить об объединении и всеобщей любви хорошо - тебя все поддержат. А кто не поддержит - тот злобная сволочь.
В самом деле, нет левых, которые не хотели бы объединения. Но какого?
Я уже об этом писала, но повторюсь. Есть два типа объединения левых. Первое - широкий фронт.
Он может работать, если в его главе стоит революционная партия. Именно на этом основаны были некоторые объединения в Латинской Америке, то же "Народное Единство" в Чили (да, оно проиграло, но нельзя отрицать, что оно вначале добилось серьезного успеха).
Если революционная партия ведет, а другие подстраиваются - то да, может сработать, и в такое объединение стоит вступить.
Сюда же - многопартийность в ГДР, где другие партии были всего лишь мягкой оппозицией или сотрудничали с ведущей СЕПГ.
Но в большинстве случаев такое объединение ведет в болото. Типичный пример - партия "Линке" в ФРГ с ее множественными фракциями и секциями, с ее разнообразием. В результате партия, поначалу выразившая растущие левые настроения в населении, стала терять в поддержке, а ее лидеры стали приближаться к буржуазным стандартам, вот уже даже они и не совсем против НАТО. В результате как раз наиболее левые и радикальные секции (например, Комплатформа) лишены голоса и практически никак не могут выразить свое мировоззрение в партии. О чем тут говорить, если даже слово "коммунизм" в партии вызывает баттхерт.
Зато все левые как бы заняты, они объединены, они даже имеют представительство в парламенте - вот только выражает ли оно их интересы?
Второй тип объединения - объединение коммунистов на основе идеологической ясности. Собственно, ленинский тип партии. Имеется определенный минимум постулатов, которые член партии обязан разделять. Именно такое объединение вообще может работать. Другой вопрос, что у нас контрреволюционная эпоха, и сейчас вряд ли возможны большие успехи.
Многим кажется, что это прямо как-то ужасно, что это "секта", что как же можно "подавлять свободу мысли" и "ненавидеть других".
Это глобальная ошибка: во всем этом вообще нет ничего личного, джаст бизнес. Члены одной партии не должны и не испытывают ненависти к членам другой партии. Разные партии могут ситуативно объединяться для самых разных целей и задач, и уж точно - ради выживания, например, солидарность при репрессиях с любыми левыми - это просто обязанность коммуниста.
Личную дружбу вообще можно иметь с кем угодно, это здесь ни при чем.
Это и не подавление свободы мысли. Если ваша мысль глобально и радикально расходится с мыслями других членов партии и ее программой, значит, надо поменять организацию, благо, сейчас их хватает, и можно выбрать более подходящую. Или вообще создать свою. Ну в какой-то мере, конечно, это неудобно, надо рвать связи, строить новые. Но уж такое неудобство потерпеть можно, это не расстрел, и в итоге вы найдете более близких вам людей, и вам же будет лучше.
Меня постоянно обвиняют в какой-то пропаганде "ненависти". Между тем я крайне толерантный человек. Если бы я рассказала своим товарищам, с какими людьми постоянно общаюсь, слушаю, читаю и делаю что-то вместе - они бы вообще не поняли и осудили бы меня .
Немецкие коммунисты очень болезненно относятся к этому вопросу. Дело в том, что СДПГ до 1914 года как раз и старалась "с людьми помягше, а на вопросы смотреть поширше", с ревизионизмом не боролись, и в результате позорное соглашательство стало в партии мейнстримом. Как только встал острый практический вопрос о голосовании за военные кредиты, оказалось, что настоящих коммунистов в партии полтора человека. К 1918 году компартия, отколовшаяся от социал-демократов, не успела оформиться и обрести влияние в массах. Революция не была завершена, лидеры коммунистов убиты. А шансы они имели - ведь уже через пару лет снова поднимали серьезные вооруженные восстания. Но размежевание на основе идеологической ясности (Карл Либкнехт - "Einheit durch Klarheit", единство на основе ясности) произошло слишком поздно, и результат нам всем хорошо известен. Позже коммунисты уже считали социал-демократов своими врагами и даже переборщили в этом вопросе, потому что перед лицом фашизма можно было и ослабить риторику против с/д. Хотя вина в приходе фашистов к власти лежит главным образом на социал-демократах. Однако если бы в 1918 году партия коммунистов не была лишь в самом начале своего развития, если бы они отмежевались в СДПГ гораздо раньше - возможно, никаких фашистов бы и не было, а была бы социалистическая Германия в составе СССР или в содружестве с ним.
То есть такое размежевание, четкое обозначение своих позиций и отделение от тех, кто мыслит иначе - это не "ненависть к людям", не "высокомерие", не "сектантство" - а вопрос жизни и смерти не только для самой коммунистической организации, но и для тех, кого она когда-нибудь за собой поведет и возможно даже, для целых стран и народов.
|
</> |